Очередная трель выбросила Мирослава из постели, и он рванул к двери. Но и на этот раз звонарь оказался проворнее. Никого на лестничной клетке не оказалось. Правда, Мирослав пошел дальше Ритки, точнее побежал. Он выскочил в трусах и туфлях на босу ногу из подъезда (слава богу, что мои соседи не встают в такую рань), но все равно ничего не смог заметить подозрительного. – Это что за уроды у вас так развлекаются? – поинтересовался он, вернувшись. – Не знаю, но это уже второй раз. Кому-то очень хочется лишить меня покоя. Завтра привезу от подруги определитель номера, и пусть только еще раз позвонят. Найду и забью скалкой до смерти! – погрозила я кулаком в сторону двери. – Ух ты, мой славный боевик! – засмеялся Мирослав, притягивая меня к себе. – Воинственная такая, я и не знал. – Ты еще многое обо мне не знаешь, – тормознула я его. – Да? Но это же здорово. Как много нам открытий чудных готовит Ксюшки хитрый дух! – продекламировал он и принялся меня щекотать. – Мирик, перестань! – отбивалась я, захлебываясь смехом. Сна не было ни в одном глазу, но мы не стали расстраиваться, быстренько придумав, чем бы таким заняться. А потом уснули, и даже если бы дверь стали выбивать стенобитной машиной, мы все равно бы не проснулись. Бегемот и тот, потоптавшись у меня по голове, прекратил свои попытки, поняв их абсолютную бесплодность. Не получив своего завтрака, он обиделся и пошел обдирать обои, такое он избрал для меня наказание – превращать в лохмотья стены прихожей. Ну и что, мы спали мертвым сном, тесно переплетясь телами, и мне не было никакого дела до каких-то там обоев. Ни с кем и никогда я не могла так заснуть. Обычно, чтобы выспаться, я уползала на край кровати, подальше от инородного тела, оккупировавшего мою постель. А тут дрыхла, как сурок, и не мешали мне его руки-ноги, в кольце которых я затерялась, и запах кожи не раздражал, и дыхание было чистым и тихим. И снился мне сладкий сон, в котором мы с Мирославом неслись по полям на белых конях. Светило солнце, дул ветер в лицо, а поле было усыпано ромашками и маками. Красота. Я ни разу в жизни не сидела на лошади, а во сне скакала, как амазонка – легко и свободно. И было такое ощущение внутренней свободы, словно на свет народилась. Душа трепетала от восторга и радости. Глава 5 – Ксюха! Ксюха! Ксюха! Я не сразу поняла, откуда доносится Риткин голос. Может, из облака на небе? – Ксюха, вставай, соня! Открой мне дверь! Я приоткрыла один глаз. Ага, все ясно. Голос подруги доносился с улицы. Она стояла под окном и орала во всю силу легких. Громко орала. Я вздохнула, уж больно сон красивый привиделся, и осторожно вылезла из объятий Мирослава. – Ксюнчик, ты куда? – невнятно пробормотал он. – Спи, спи, – прошептала я. А внутри разлилось приятное тепло от этого его «Ксюнчика». Захотелось снова нырнуть ему под бок и не вылезать, хоть потоп, хоть камни с неба. Но Ритка будет похлеще всякого там потопа, поэтому я высунулась в окно и приложила палец к губам, мол, хватит орать. Она уперла руки в боки, а потом рявкнула: «Иди, открывай!» Я поплелась к двери, путаясь в полах халата. Ночь выдалась просто бомбовской, и усталости не чувствовалось, сонливость улетучилась, и я ощутила прилив жизненных сил. Сомнений больше не осталось. Я влюбилась. Все эти признаки я знала наперечет. Я снова влюбилась, и опять в очень неподходящего мужчину. У меня дар влюбляться не в тех, в кого надо. Вот в Костика я так и не удосужилась втрескаться по уши. А стоило нарисоваться Мирославу, как на тебе, пожалуйста, началась очередная lave story. – У тебя что, уши заложило? – с порога начала Ритка. – Не кричи! – шикнула я на нее. – А что, Бегемот спит? – ехидненько поинтересовалась она, протискиваясь в гостиную. Бегемот тут же нарисовался, привлеченный шумом. Морда у него была оскорбленная, на меня внимания он не обращал, сразу пошел жаловаться Ритке. – Я что-то не пойму? – начала она, подхватив с пола жалобно мяукающего кота. – Что здесь происходит? Уже десять часов, а ты спишь. – Ритка, не ори, мы не одни, – призналась я и выразительно стрельнула в сторону спальни. – О, я вижу вчерашний вечер прошел недаром? – сложила она губки трубочкой. Дальше так продолжаться не могло, поэтому я схватила ее за руку и потянула в ванную. Включив воду на полную мощь, я в трех словах обрисовала положение вещей. – Ну ты, мать, даешь! – поразилась Ритка. – Неужто так хорош?! – Лучше не бывает, – с жаром подтвердила я. – Ого, даже так? – подняла брови домиком подруга. – Видно, не судьба Костику стать твоим мужем, ну и ладно. Глядишь, этот москвич ничуть не худшим женихом окажется! – Ритка, иди лучше кофе свари, – рыкнула я в ответ. – Это всегда пожалуйста! Это мы с великим удовольствием! Подруга ретировалась, а я смогла спокойно произвести утренний моцион. Из душа я выплыла прекрасной, как утренний свет Майами. Ритка сварила кофе, высыпала в вазочку остатки курабье из пакета и с шутовским поклоном пригласила меня к столу. В ее глазах прыгали бесенята, а ухмылочка говорила: «вижу, вижу, что ты вся светишься от счастья». Я умостилась на диване рядом со спящим Бегемотом, который сделал вид, что меня не замечает. – Почто живность изводишь голодом? – спросила Ритка. – Я ему «Китикета» в мисочку положила, так он чуть с посудой еду не проглотил. – Уж больно спать хотелось, вот и не смогла проснуться. Кстати, сегодня ночью опять повторилось вторжение инопланетян: и по телефону звонили, и в дверь ломились. Мирик выскочил даже на улицу, но никого не смог засечь. – Мирик, значит? Ну, ну. – Ритка, хватит, – одернула я ее. – Лучше скажи, что думаешь по поводу любителей ночных развлечений у моей квартиры? – Знаешь, я уже не знаю, что и думать, – прихлебывая кофе, пожала она плечами. – Последнее время с тобой все время что-то происходит. – Ой, точно! – хлопнула я себя по лбу. – Ты же еще не знаешь, что вчера со мной произошло! И я в красках описала вчерашнюю вечеринку и попытку меня укокошить шампанским с цианидом. – Ни фига себе! – оценила Ритка степень моих приключений. – Это уже вообще ни в какие ворота. – Будто труп в машине и «Победа» у загса вписывались в какие-то там ворота. Все, что стало твориться со мной, начиная со свадебной субботы, не вписывается ни в какие рамки и не имеет пока логических объяснений. – Слушай, это Стела! Все она, гадюка подколодная! Она тебя ненавидит и с сыночком расставаться не желает, поэтому и кинулась во все тяжкие! – возбудилась Ритка. – А мне показалось, что она решила сменить гнев на милость. Узнав от свекра, что мы с Костиком пошли против ее воли, да еще и тайно, она решила пересмотреть тактику поведения, – возразила я. – Теперь она станет изображать из себя заботливую мамочку, пока Костик не поверит в ее добрые намерения, после чего она сможет лезть в наши дела и портить мне кровь, но уже с позиции любящей свекрови! Поэтому она вчера и устроила весь этот цирк на глазах всего честного народа. Мол, посмотрите все, мы одна дружная семья! – А что, в этом тоже есть резон, – согласилась с моими доводами Ритка. – Только кто же тогда пытался тебя отравить? – Знаешь, мне очень не понравилась эта тетка – Светлана Сергеевна Свиридова. Очень подозрительная особа. Приперлась к столу без приглашения, мне на ногу наступила. И пусть она лаборант с физико-математической кафедры, но работает она в НИИ, значит, может зайти под каким-нибудь предлогом к соседям, к химикам или биологам, уж не знаю, у кого там яды в ходу, и спереть цианид. Главное узнать, есть ли у нее мотив меня травить. Конечно, с первого взгляда нам делить нечего, но а вдруг? – Подожди, а сколько ей лет? – вдруг нахмурилась Ритка. – Ой, только не надо ничего говорить про то, что она любовница Костика! – замахала я руками. – Да я и не думала, но она может питать к нему тайные чувства! Может, она сумасшедшая, влюбилась и давай за тобой охотиться, чтобы не дать Костику жениться! – А вот это абсолютно верно! Вся компания направлена именно на это – не дать Костику жениться на Ксении, – подхватил Мирослав, застрявший в проеме дверей спальни. При одном взгляде на него, одетого только лишь в голубые джинсы, смуглого, поджарого, мускулистого, мое сердце прыгнуло вверх и затрепетало в горле. – О-о! – пропела Ритка. А я сказала: «Знакомьтесь…» То, что Мирослав подтвердил ее правоту, Ритке чрезвычайно понравилось. И вообще, он ей заметно приглянулся. Пока мой новый возлюбленный плескался в ванной, она в высокопарных выражениях одобрила мое поведение и пожелала удачи. В глазах читалось полное понимание, и мне стало легче на душе. Гораздо приятнее делать ошибки, получая одобрение окружающих, чем ломиться сквозь тернии к звездам, подмечая сплошное недоумение. – Дорогая, а почему ты не интересуешься судьбой наших драгоценностей? – вдруг поинтересовалась Ритка. – Честно тебе скажу, я про них совсем забыла. Разве тут до побрякушек, когда такое творится? Я была занята приготовление омлета, а Ритка взбивала венчиком яичные белки с сахаром, она решила поразить воображение Мирослава своим фирменным кофе с пеной из взбитых белков. – Нет, я все понимаю, но только не твою беспечность! – заявила она. – Беспечность – это то, что ты их взяла, – возразила я. – И помяни мое слово, нам эта неосмотрительность еще зачтется. – Не каркай! – возмутилась Ритка – Все будет тип-топ. Я спрятала их в банке, в персональном сейфе, так что они в полной безопасности. Вчера лазила по Интернету, пыталась что-нибудь узнать об этом изделии, ну, кто сделал такую красоту, где и для кого. – Ну, и как? – Ну, и никак. Моя карточка закончилась раньше, чем я что-либо смогла откопать. Но тут сзади послышались шаги Мирослава, и мы замолчали. Позавтракали, мило общаясь. Ритка блистала красноречием, Мирослав демонстрировал чувство юмора, а я блаженствовала. А после завтрака мы принялись строить планы на день. Мужчина моей мечты сообщил, что его клиент не пожелал объявиться и на домашнем телефоне, поэтому ему придется заняться розыском этого человека. В подробности он вдаваться не стал, да мы и не настаивали. Тем более, что он не собирался отказываться от своего обещания мне помочь, а посему намеревался навестить в роддоме Марину. Надо же выяснить, почему женщину так взволновало мое появление, если она слыхом не слыхивала о наших паспортах. Мы решили с Риткой, что поедем в НИИ. Я загляну к Петру Петровичу и, заодно, наведу о нем справки у его коллег, вдруг он является психически неуравновешенным недоброжелателем Костика. На долю Ритки выпадала Светлана Сергеевна – темная личность и первый подозреваемый на роль отравителя. Причем нужно было выяснить всю ее подноготную, что с лету сделать не так-то просто, поэтому за дело бралась подруга, считавшая себя более опытной в подобных делах. Договорившись держать друг друга в курсе происходящего, мы быстренько собрались на выход. Мирослав отчалил первым, так как Ритка была на машине, и мы могли передвигаться по городу самостоятельно. Я его проводила, как полагается, со страстным поцелуем на прощание и пожеланием удачи. Он шепнул, что будет с нетерпением ждать встречи. Я помахала и побежала собираться. Одевшись и накрасившись в рекордные сроки, я заслужила полное одобрение подруги. Уже в дверях меня застал телефонный звонок. Мелькнула мысль, что подходить не следует, но я все же взяла трубку. – Добрый день, могу я поговорить с Аверской Ксенией Робертовной? – поинтересовался мужской голос. – Это ее из УВД беспокоят.