– Да. И поэтому, и потому, что он в какой-то мере прав, – прогундосила я в нос. Потому что не знаю, как у кого, но стоит мне только зареветь, как нос заполняется невероятным количеством жидкости и краснеет. Наверное, поэтому я редко плачу на людях. Но сейчас мне было все равно. Какая разница, каким запомнится Мирославу мой нос, если он действительно скоро уедет и никогда больше не вернется. Ну может, правда, позвонит. А я так и умру старой девой. Никому ненужной старой девой. Рыдания стали угрожающе громкими, и ласковые поглаживания Мирослава дела не спасали. Я побежала в ванную умываться. А он поперся за мной (ну никакого понятия у человека об интимности!) и, наблюдая, как я очищаю свой нос, заявил. – А я сказал, плюнь на его слова! Он уже за них по морде схлопотал! – А вот и не надо было его по морде! Он в десять раз слабее тебя! – хрюкнула я из полотенца. – Ах, ты его еще и защищаешь? За то, что он тебя б…ю назвал?! – повысил голос Мирослав. – Господи, да он такого и слова не знает! – К черту, этого придурка! – вспылил защитник женщин. – Если ты жалкий хлюпик, тогда нечего и рот разевать, если чахот, то и помалкивай! А то, смотри, развыступался! За оскорбления надо отвечать, пусть теперь знает! И хватит реветь! Если ты жалеешь о том, что произошло, то тогда давай, беги за ним. Пару дней на коленях простоишь, может, выпросишь прощение! Хотя нет у тебя шансов, ведь ему же мамочка все про тебя объяснила! Нет, это что же за день такой, все, кому не лень, меня поучают, да еще советы дают бесплатные! Я решила, что пора поплакать от души, поэтому отпихнула Мирослава, застрявшего в двери ванной, и прошествовала в спальню. Стоило открыть дверь, как оттуда пулей вылетел Бегемот, невольный узник обстоятельств. Он мне еще долго такого обращения не простит! Ну и ладно, уж больно много обиженных на меня скопилось в округе! Я рухнула на кровать и зашлась в рыданиях. Ни один нормальный мужчина не способен выдержать такого накала страстей. Мирослав тоже не выдержал. Просочился в спальню и принялся меня утешать. К тому моменту я чувствовала себя совсем паршиво, поэтому на долго меня не хватило. Какого черта, он ведь действительно вступился за мою честь. Своеобразно, конечно, но прервал оскорбления в мой адрес. И к чему мне думать, что там ждет нас будущем, если настоящее очень даже симпатично. В общем, его утешения закончились определенным образом, чему я не препятствовала. А вскоре я уже забыла о своих глубоких внутренних переживаниях и предалась более древним внутренним ощущениям. Этот трудный день отходил в прошлое, на город упала славная летняя ночь, что не располагало ни к какой активности, даже шторы было лень задернуть. Мы с Мириком уже минут десять тихонечко лежали обнявшись, когда позвонил телефон. Вообще-то было несколько поздновато для звонков воспитанных граждан. А некультурных людей, позволяющих себе подобные выходки, не слишком хотелось слышать, поэтому я на звонок не отреагировала. Мирослав же заметно напрягся, небось решил, что Костик объявился. Зря. Бывший жених отличался повышенной злопамятностью и теперь отзвонится не раньше, чем через три дня, с тем чтобы облить меня ядом презрения. А пока будет «держать фасон», как говорила бабушка. Звонящий решил переломить наше упрямство и перенабрал номер. Я вздохнула и вылезла из-под одеяла – холодный кондиционированный воздух пробежал ледяными пальцами по позвоночнику. – Алло, – рыкнула я в мембрану. – Ну ты, блин, даешь! – взвыла Ритка. – Я тебе звоню второй час, сотовый тоже отключила, где тебя носит? – Дорогая, я была занята, – неопределенно ответила я. – Так, ну все ясно, снесло девке крышу. Хоть к Марине съездить успели? – проявила она сообразительность. – Не успели. Тут в квартиру кто-то мусора набросал через форточку. Мы уборкой занимались. А потом Костик в самый неподходящий момент приперся. И мы скандалили. Так что, как видишь, не до расследования! – Ни фига себе! Он вас застукал?! – Маргарита Алексеевна, ну что же вы так прямолинейны? – засмущалась я. – Отпад, как в кино! – оценила она. – Ты вообще чего звонишь? – не выдержала я стояния в холодной комнате. – Сказать, что сегодня вечером я занята. Свидание у меня. Деловое, – сообщила Ритка. – Так что вы на мое общество не рассчитывайте. Это я ей охотно пообещала. Очень хотелось залезть под бок Мирику и впасть в летаргию лет на десять. Но едва я оказалась в кроватке, как он меня «порадовал» сообщением, что ему нужно будет уехать по делам. Я попыталась навязать свое общество, сказав, что посижу в машине, пока он «кое с кем» будет беседовать. Но он мягко отказался, мол, лучше мне посидеть дома, отдохнуть и все такое. Что тут возразишь? Мы выпили кофе, и он отчалил. В прихожей я обнаружила несчастный букетик поникших колокольчиков. «Забытые давно в волненьях новых и мятежных» они одиноко лежали на полке в прихожей. Я подрезала кончики их ножек и поставила в вазочку. Затем покормила Бегемота, вбив в «Вискас» яичный желток, как он любил. Мой кот с глубоким презрением наблюдал за моими манипуляциями с дивана. Еще бы, мое поведение не входило ни в какие рамки: туалет не чищен, шубка не чесана, кормят через раз. Это что же за жизнь такая пошла? Я оценила запасы провианта и поняла, что завтра Мотя останется без пищи – консервы подошли к концу. Проникнувшись чувством вины, я быстренько почистила туалет, засыпала новый наполнитель. Затем оделась и побежала в супермаркет, который был буквально в десяти минутах ходьбы от моего дома, что всегда облегчало мою жизнь. Заодно куплю чего-нибудь съедобного и для себя. Приятно, конечно, питаться в ресторанах, но надо же хотя бы и к завтраку кроме кофе что-нибудь подавать! Обуреваемая идеей пополнить продуктовые запасы как следует, я взяла тележку на колесиках. Первым делом набросала кошачьих консервов с кроликом, курицей и говядиной, затем перешла к человеческой пище: молочные продукты, макароны, тушка курицы, котлеты по-киевски, соусы, овощи, фрукты. Остановилась лишь тогда, когда поняла, что не смогу дотащить все это до дома. Ведь раньше я делала закупки, рассчитывая на лошадиные силы своей четырехколесной «коровы», но нынче она перешла в мир иной, и мне придется все это тянуть на себе. Стало грустно. Я свернула закупочную деятельность и поспешила к кассам. Выйдя на улицу, я переждала поток машин и перешла через дорогу, окунувшись в чернильную ночь, с которой плохо боролись уличные фонари. Темноты я не боялась с детства, даже вот такой беспроглядной. Но домой все же торопилась, так как тяжелые пакеты оттягивали руки. Ныряя из одного освещенного пятна в другое, я мерно стучала каблучками по тротуарным плитам, и мне казалось, что остальное население города вымерло в одночасье. Слева в аллее раздался приглушенный смех (это было место постоянных тусовок влюбленных парочек). Аллея представляла собой проход на соседнюю улицу, она заросла самшитом, между кустами которого прятались укромные лавочки. Молодежь смущать не хотелось, но по аллее мне было ближе к дому, поэтому я и свернула. Именно тогда мне показалось, что кто-то нырнул за мной, но я не обратила на это внимания. Но едва я вышла на тротуар соседней улицы, как что-то ударилось о припаркованный у обочины «мерс», и оглушительно завыла сигнализация. Я резко обернулась, но никого не заметила, ведь я находилась в свете фонаря, а все остальное пространство утопало в темноте. И тут со стороны аллеи вылетел еще один камень, и я едва успела отшатнуться. С перепугу бросилась через дорогу, но мне все же зарядили булыжником по плечу. Из окна дома выпрыгнул какой-то мужик и рванул ко мне. Оказалось, что это хозяин «мерса». Он схватил меня за руку – один из пакетов порвался, и по асфальту покатились кошачьи консервы. – Ты куда? – завопил мужик, решивший, что это я стала причиной сработанной сигнализации. Но тут очередной камень цокнул рядом с ним. – Хулиганы! Кидаются камнями из аллеи, – пояснила я. – Убью гадов! – взревел мужик и помчался в темноту. Я, всхлипывая, собрала провиант Бегемота, подхватила сумки и почти побежала к дому. Тот, кто на меня охотится столь нетрадиционными для убийцы методами, останавливаться не намерен. И кажется, ему удалось главное – я в панике. Меня колотило так, что я едва смогла попасть ключом в замочную скважину. Влетев в квартиру, я заперла дверь на все замки и даже задвинула цепочку, чего отродясь не делала. Бегемот, почувствовав мое состояние, простил измену и принялся тереться о мои ноги. Я схватила его на руки и забегала по квартире. Когда же приедет Мирослав? С ним – море по колено и сам черт не брат. Первым порывом было позвонить ему, но потом подумала, что это будет выглядеть не слишком красиво, еще подумает, что я сочиняю, чтобы приукрасить ситуацию, придать трагичности и тому подобное. Но тут мои метания по квартире были прерваны звонком Громова. – Привет, Аверская! Ну ты как? Я рассказала как. Он заметил, что ничего не меняется в подлунном мире. Это вместо сочувствия и предложения дружеской помощи! – А я тебе Свиридову нашел, как ты просила, – поведал он. – Или уже не надо? – Почему, очень даже надо, – заверила я. – Сейчас возьму ручку и запишу адресок. – Да ты и так не забудешь, – хмыкнул он, – соседки вы с ней. – Что? – А вот что. Я по карте глянул. Улица Свердлова. Сто пятый дом. Выходит, вы почти соседи. А у нее дробь три, значит, в глубине двора стоит. Сечешь? – Секу, – согласилась я. – Это как раз недалеко от той аллейки в которой меня только что камнями обкидали. Так что можно сильно не удивляться. Выходило, что я все это время проживала под наблюдением этой странной тетки и ее любимой племянницы. Уж не они ли мне засаду учинили? От слепой ярости перехлестнуло горло. – Ты чего примолкла? – спросил Громов. – План мести разрабатываешь? – Да так, – промямлила я, – какая у них там квартира? – Сто три. Все очень просто. Да, действительно, все было очень просто. Я сослалась на головную боль, поблагодарила Громова за помощь и отключилась. Очень хотелось отправиться к этим стервам и устроить небольшой погром с мордобоем. Но их двое, а я не владела единоборствами, поэтому пришлось отложить разборки на потом. Я уже не сомневалась, что все эти нападки были подстроены этой парочкой. Вот как дамочкам захотелось обзавестись богатым женихом! Ни перед чем не останавливаются! Чтобы скрасить одиночество и умерить боевой дух, я тяпнула пятьдесят граммов коньячка, закусила лимончиком и принялась причесывать Бегемота, устроившись в кресле перед телевизором. Во-первых, это успокаивает нервную систему, во-вторых, шерсть на задних «штанишках» моего красавца сбилась в колтуны. Кот сопротивлялся, процедура была не самой приятной, но после того, как с колтунами было покончено, он расслабился, и я тоже. Захотелось спать. По всем каналам шла какая-то белиберда, от которой мозги превращались в манную кашу. Я допила остатки коньяка в бокале и решила, что пора обидеться на Мирослава за длительное молчание. Прошло еще полчаса, а он не звонил. Тогда я сказала твердо, что иду спать, ибо утро вечера мудренее. В кровати я долго ворочалась, устраиваясь поудобнее, но без Сташевского было уже как-то пусто и очень одиноко. Коньяк меня окончательно вышиб из колеи, прорезалась сентиментальность с долей фатализма. Я вздохнула, представила маленького слоника и заставила его прыгать через скакалку. Слоник послушно прыгал, я считала прыжки и сама не поняла, как заснула. Глава 6 Мне снилась кровь. Море крови, океан крови, затопивший Землю. И лишь несколько людей смогли спастись на самой верхушке самой высокой горы. Помощи ждать было неоткуда, и люди обречено жались друг к дружке, глядя, как черно-красная жижа ползет, подбирается к их ногам. Я была среди них, но жить мне не хотелось, потому что я знала, что Мирик уже погиб, и я его уже никогда не увижу. Резкий звонок вырвал меня из кошмара. Я села столбиком в кровати с бешено колотящимся сердцем, намеревающимся выскочить у меня из горла. Сглотнула сердце обратно и прижала его рукой. Кто там? Мирик или ночной гость? Впервые этот звонок меня испугал. Позавчера у меня ночевала Ритка, вчера – Мирослав, и мне было начихать на психа за дверью. Сегодня было страшно. Квартира вдруг показалась очень ненадежным убежищем. Дверь – хлипкой, несмотря на замки, окна – просматриваемыми насквозь, несмотря на шторы. Вторичный звонок подбросил меня на кровати, как будто в меня выстрелили из пушки. Мамочки родные, что же это творится, с такой жизнью попаду в психушку, как пить дать! Испустив тяжкий вздох, я сползла с кровати и пошла в прихожую. Памятуя, что излюбленным приемом убийц является выстрел в глазок, я встала за узенький пенал шкафа и громко спросила: «Кто там?» Голос предательски дрогнул. В ответ прозвучала тишина. Больше у дверей было делать нечего, я ретировалась в гостиную, забралась в кресло с ногами и прижала прибежавшего ко мне Бегемота. Свет в комнате я зажигать не стала. «Мой кот Бегемот от злых духов спасет, от беды убережет, много счастья принесет», – забормотала я, поглаживая теплое пушистое тельце. Он благодарно заурчал – ему очень льстило сие заклинание. С лестничной площадки не доносились ни звука. Стены у нас были символические, как и во всех домах советской постройки, и обычно в квартиру проникали самые различные звуки, доносившиеся из подъезда. Сейчас царила мертвая тишина, словно звонивший в дверь был бестелесным духом, пришедшим из аида свести меня с ума. И я так напрягала слух, что, когда зазвонил телефон, мне показалось, что взорвалось пространство. Я взвизгнула, разозлилась, схватила трубку и заорала. – Я убью тебя, слышишь, тварь! Я убью тебя! – Ксюнчик! Это я, детка! Что с тобой?! – раздался испуганный голос Мирослава. – Господи, куда ты пропал? – застонала я от облегчения. Все смешалось в моей голове: и ужас сна, и страх реальности. Мне показалось, что я действительно его потеряла и сейчас нашла вновь. – Мирик! Где ты? Ты можешь приехать? Мне очень страшно. Меня обкидали камнями, и, если бы не тот мужик, то, может быть, забили бы насмерть… – Что? Где ты? – всполошился он, забыв, что позвонил на домашний номер. – Какой мужик? Где обкидали? С тобой все в порядке? – Мирик, – зашептала я, – приезжай, пожалуйста. Они звонят в дверь. Я боюсь. – Да что же за дурдом такой! Ничего не бойся! Я уже скоро буду. Через пять минут. Слышишь? Я подъеду и позвоню. После разговора с ним у меня сразу отлегло на душе. Все будет хорошо: сейчас он приедет, и все наладится. Я решила, что ни за что не буду реветь, а то на глазах превращаюсь в какого-то нытика. К счастью, он действительно вскоре приехал. Я отомкнула все замки и кинулась ему на шею. После серии поцелуев, когда я окончательно уверовала в собственную безопасность, я рассказала ему о том, чем закончилась попытка сходить в магазин. Мирослав смачно чертыхнулся и заявил, что пора потрясти как следует этот бабский батальон. – Тут как раз наши ребята подъехали мне на подмогу, – сказал он, – правда, по другому делу, но и тебе они помогут по моей просьбе. – Спасибо, – машинально ответила я, – а что у тебя проблемы возникли, раз подмога понадобилась? – Да нет, так, ерунда. Погибший товарищ должен был передать кое-что моему начальству. Но погиб. Вот теперь надо выяснить, почему погиб и куда делось то, что он должен был передать. Это было очень туманно и непонятно, но я выпытывать подробности не стала. Если тебя не посвящают, значит, не стоит и приставать. Да и мое дело вызывало гораздо большую заинтересованность. Мирослав заверил, что завтра по звонку приедут его соратники, и они посетят тетушку с племянницей, да доверительно побеседуют. Я сообразила, что во время такой беседы устанавливается полное доверие, и откровенности нет границ, соответственно уже завтра я буду избавлена от нападок этих полоумных. Мне даже хотелось, чтобы труп Жаткина оказался тоже делом их ручонок, чтобы уж раз и навсегда покончить с этой безумной историей. Но больше этой ночью мне не пришлось думать на эту тему. Мирослав обладал удивительной способностью вышибать все мысли из моей головы: умные, глупые, грустные, всякие. Утро началось великолепно, пусть и слишком рано. Мирослав проснулся в шесть, что, по моим меркам, означало до зари. Но дальше все пошло прекрасно. Примерно так я себе представляла идеальное утро идеальной жизни: завтрак в постели после любовных игр, совместный поход в душ и питие кофе перед телевизором. Но все испортил звонок в дверь. Как всегда. – У тебя какой-то проходной двор, – заметил ворчливо Мирослав.