– Слазь с нее, ни стыда, ни срама, – бурчала Ритка, оседлавшая мой пуфик. – Развели тут, понимаешь, amour partage (взаимную любовь)! – Ты еще скажи, о времена, о нравы! – съязвил мой ненаглядный. – Ксюха, он еще и интеллектуал. Пора бежать! Но, смотрю, мои предупреждения на тебя не действуют, – кручинилась моя подружка, мудрая Тартила. – Мне бежать некуда, – ответила я, сползая с кровати, – а вот он намерен сейчас же воспользоваться твоим советом. Через полчаса они действительно уехали. Мирослав чмокнул Бегемота, вышедшего из укрытия попрощаться со своим новым фаворитом. Потом пришла моя очередь, и тоже – в нос. Ну правильно, долгие проводы – лишние слезы. Они уехали, а мы сели пить чай. Серега съедал Ритку глазами, та успевала и ему глазки строить и мне демонстрировать всем своим видом – видишь, мол, абсолютно ничего не происходит. Вот лиса! Настроение было – ниже плинтуса. Мирик уехал, Громов попал под подозрения. Я все еще чья-то не пойманная добыча, и в любой момент могут выстрелить из-за угла, образно говоря. Делая вид, что не вижу ужимки этой сладкой парочки по соседству, я грустно размешивала сахар в чайной чашке. Я где-то слышала, что при стрессах сладкий чай бывает как нельзя кстати. Чай, ключи, мамина кухня… – Я же так и не позвонила маме! – возопила я. Ритка от неожиданности подскочила и зацепила лодыжкой ножку стула. – Ой, чего ж ты так орешь! – взвизгнула она и принялась тереть ушибленное место. – Я же собиралась у мамы поинтересоваться, когда именно она заглядывала последний раз в ящик, – пояснила я на ходу. – Это все равно не оправдывает твой ор, – проворчала Ритка. Тыкая пальчиками по кнопочкам, я пыталась понять, что же такое соврать маме. Обычно с враньем маме дела у меня обстояли плохо. Будем надеяться, что сейчас все получится должным образом. Как там, ложь во спасение… Дальше я додумать не успела. – Мамусик, приветик, – сказала я писклявым голоском. – Ксения, это ты? – тревожно спросила мама. – Да, мам, это я, – разозлившись на себя, рявкнула я. – Господи, ты чего кричишь? Тебе плохо слышно? – растерялась мама. Ну вот, и она недовольна моим голосом! – Мам, у тебя все в порядке? – У меня все хорошо, а что случилось? – всполошилась мама. – Почему ты звонишь? Ксения, ну что у тебя за привычка тянуть резину? Ритка, догадавшись, что я как всегда села в лужу, покрутила у виска указательным пальцем. Поддержала, так сказать, меня в трудную минуту. – Мама, я хотела у тебя спросить, ты никуда не перекладывала мои запасные ключи? Я потеряла… ключ от гаража, – импровизировала я, – а когда я заехала к тебе поливать цветы, то не обнаружила в ящике запасной связки. – То есть, как не обнаружила? Твоей связки нет в ящике комода? Ты уверена? Ты хорошо смотрела? В этом была вся мама, тысяча собственных вопросов и ни одного ответа на мой единственный. – Мама, ключей там нет. И я хочу узнать, когда ты их видела в последний раз? – Что ты этим хочешь сказать, что кто-нибудь переложил их в другое место? Если ты думаешь на дядю Сашу, то напрасно, он никогда ничего никуда не перекладывает, не предупредив меня. – Кто бы сомневался! Что, дядя Саша враг своему здоровью? – Мама, я не думаю на дядю Сашу. Я просто спрашиваю, когда ты видела ключи последний раз в ящике? – А на кого ты думаешь? – перебила меня мама. – Я просто уверена, что ты их не разглядела среди других, может, они завалились у самой стеночки? И все, между прочим, из-за твоей рассеянности. Ну вот, скажи, как ты потеряла ключи? Я закатила глаза в полном отчаянии, Ритка похлопала по плечу, мол, надо, Федя, надо, держись. – Мам, положение безвыходное. Я потеряла еще и ключи от машины, – пошла я ва-банк. – Вот, – торжественно провозгласила мама, – что и требовалось доказать! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты пристегнула ключи к сумке, я даже тебе специальную цепочку купила! – Мама, – взмолилась я, – мы с тобой говорим по межгороду. Я тебя прошу, сосредоточься и вспомни, кто в последнее время бывал на твоей кухне из посторонних. Точнее так, кто бывал на кухне, кроме тебя и дяди Саши. Хорошо? Я тебе перезвоню через четверть часа. Бухнув трубку на рычаг, я почувствовала, что вся взмокла. Наверное, можно было выдумать что-нибудь более изящное, но боюсь, что маму провести практически невозможно. И если бы я ударилась в сочинительства, то неизвестно, чем бы это обернулось. – У тебя не мама, а Железный Феликс, – оценил Серега. На нервах у меня скрутило живот, и я потрусила в туалет. Именно оттуда я услышала, как Ритка подняла трубку трезвонящего телефона. Я поспешила покинуть надежное укрытие от бед и тревог. Не дай бог, она наболтает маме чего-нибудь лишнего. Но Ритка трубку не дала, наоборот, замахала на меня руками и корчила страшные рожи. – Ну бывай, Громов, – со значением сказала она. – Чего он хотел? – буркнул Серега. – Интересовался, как провели вечер, сколько спустили денег. Так, всякую ерунду, – отмахнулась подружка. – Я же вам объяснила, что этот парень не имеет ничего общего с убийцей нашего общего знакомого! – А что ему сказала обо мне? – Что ты в туалете, – фыркнула она. – Ну да, что же еще, – одобрила я и удалилась в спальню. На кровати дремал Бегемот. Он был страшно недоволен нарушениями в режиме, которые посыпались на него в последние дни как из рога изобилия. Бедняжка! От чувств я слишком сильно стиснула кота, и он поспешил вырваться из моих объятий. И тут я обратила внимание, на какой подушке он спал. Конечно же, на той, что пахла Мирославом. Я тоже уткнулась в нее лицом, вдохнула головокружительный запах. Что вообще со мной происходит? Я же клялась самой себе ни в кого не влюбляться, только холодный ум и расчет, как я там уверяла Ритку? Вот ведь две дурочки, такую чушь молоть! В этот момент я почувствовала, как меня накрывает с головой волна нежности к Мирославу. Перед глазами было любимое лицо, губы, глаза. Ах, скорее бы он вернулся! С ним я готова хоть на край света, хоть за тридевять земель! – Эй, ты сколько намерена тут валяться, чтобы я могла сориентироваться, – небрежно поинтересовалась Ритка. – Сориентироваться в чем? – приоткрыла я один глаз. – Во времени. Серега потопал в магазин хозтоваров, будет замок менять. А я хочу поехать в агентство, у девчонок там что-то случилось. Звонили из Парижа, а они ничего не поняли. Если это Наташка, то могла бы и по-русски изъясняться, если не Наташка, то кто? – Не знаю, – пожала я плечами. – Наташка была Риткиной приятельницей и агентом ее «Королевства» в Париже. – В общем, поехала я к себе, посмотрю в памяти аппарата и перезвоню. Эти гусыни даже не смогли попросить абонента перезвонить мне на сотовый! А ведь все как одна писали в анкетах, что «владеют иностранными языками». Что они интересно подразумевали под этой фразой?! Господи, ну где, спрашивается, брать нормальный персонал? – Я тебе не Господи, так что можешь на меня не смотреть, – ответила я и в подушку уткнулась. – Эй, ты чего? Страдаешь, что ли? Так брось, приедет он, как миленький. Ты ж ему крышу набекрень свинтила. Это все заметили. Так что хватит страдать, скушай чего-нибудь и телик посмотри, скоро Серега явится, – распорядилась Ритка. – Погоди, мать, – остановила я ее, – а что у тебя с этим парнем? – Ничего, легкий флирт, как говаривали наши прабабушки. – Может, твоя и говаривала, а моя по четырнадцать часов пахала на фабрике, так что ей было не до флирта, – отрезала я. – Ага, но ты-то в процессе эволюции появилась? Значит, и твои предки выкраивали часок другой для чего-то приятного! Ритке закладывать пальцы в рот не рекомендуется. И слова она держит наготове, а не в карманах, поэтому моя мама называет ее «языкатой». – Ладушки, я помчалась, а ты будь хорошей девочкой, сиди дома, жди Серегу. Если что, звони. Ритка послала мне воздушный поцелуй и скрылась с глаз. Интересно, что она имела в виду, когда говорила «если что»? Конечно, в арсенале моего недруга остались: поджог, взрыв, выстрел из снайперской винтовки… в общем, много еще чего. Но, может, он не столь всемогущ? Будем надеяться. Тишина квартиры неприятно давила на сознание. Мое жилье дышало безжизненностью, даже Бегемот растворился в пространстве. Телефонный звонок взорвал немое безмолвие. Я схватила трубку. – Привет, Аверская! У тебя что, запор? – поинтересовался у меня мой друг. – Громов, ты как с дамой разговариваешь? – привычно возмутилась я. – Тебе что, Ритка не передала мою просьбу перезвонить, как выйдешь на свободу? – Передала, но я сразу перезвонить не могла. Ладно, проехали. Ты чего хотел? – решила я закрыть скользкую тему. Виновен Громов в смертном грехе или невинен, аки агнец – это дело десятое. Виновность надо еще доказать, а подозрения вообще мне скоро доконают, поэтому я решила пока снять вопрос с повестки дня. – Хотел я многого, но от тебя практически ничего, – вздохнул тем временем Громов, – у меня тут кое-какие мысли появились, могу поделиться. Скажи своим новым друзьям из столицы, пусть наведаются по адресу пенсионера Демьянова, владельца «Победы». Мне кажется, что следует пообщаться с соседями, возможно, они что-то видели. Сама понимаешь, следователь один, а дел у него много, навряд ли у него было время опросить всех и вся. – Ну, во-первых, друзья мои отбыли восвояси. А во-вторых, с чего ты взял, что милиция их не опрашивала? Помнишь, следователь ко мне в больницу приходил? Так вот он еще тогда сказал, что свидетелей угона нет, – закусила я губу в задумчивости. – Понимаешь, дело в том, что я адресок этого Демьянова пробил по компьютеру, так, на всякий случай. А у меня вчера стрелка была назначена с потенциальным рекламодателем, которого я собирался пустить левачком. Так вот, дожидался я его аккурат напротив дома этого самого Демьянова. Но тогда я об этом не подумал. В общем, стою, жду клиента. И вдруг по соседству тормозит такси, из машины вылезает Монументовна и чешет во двор. Я за ней, она – в подъезд, и я туда же. Чуть с ног ее не сшиб, потому как она трезвонила в дверь на первом этаже справа от входа. Я поднялся на второй и слушаю. «Элеонора Ивановна, голубушка, я к вам! Стела Марковна, какой сюрприз, проходите, пожалуйста!» Я спустился, глянул на номер дома и ахнул. У Демьянова квартира «24», а у этой Элеоноры Ивановны «21». Сечешь, Аверская? – По правде говоря, не совсем, – пожала я плечами, – ну есть у нее там знакомая, ну и что? – Ты что, совсем тупая? – вскипел Громов. – Следователь на что намекал? На то, что подозревает мадам Коржикову. Ну ты сама посуди, какова вероятность того, что злоумышленник, решивший тебя сбить на чужой машине, будет проходить мимо дома пенсионера Демьянова как раз в тот момент, когда дедок забежит к себе, бросив в машине ключи?! Один к ста триллионам! – А какова была вероятность для Стелы, что в нужную ей минуту Демьянов зайдет к себе домой? А если бы он не зашел, на чем бы она поехала меня сбивать, на своих двоих?