— Он Пробуждённый, — снова возразил я. — Класть он хотел на всех нас и все наши заботы. Как и любой другой маг. Его волнует только собственное благосостояние. — Тебе-то откуда знать? Ты в квартале появляешься раз в неделю, никуда не ходишь, и ни с кем толком не общаешься! — Хорошо-хорошо, — согласился я, устав от её нападок и не желая продолжать бессмысленный разговор, — Тебе лучше знать, насколько он «хороший парень». Но Триша уже завелась. Она повысила голос, привлекая внимание людей в очереди за выпечкой. Теперь на нас пялились все, кому не лень, прислушиваясь к идиотской перебранке… — Не веришь, да⁈ Смотри! В отличие от тебя, он ценит свои корни, и… Настоящих красоток! — Что? Триша, стой! Бесполезно… Девушка, взмахнув потрёпанной юбкой, стремительно зашагала навстречу «Однёрке» и через несколько секунд оказалась рядом с ним. — Привет, красавчик! — поприветствовала она его, — Ты сегодня прям неотрази… — Пошла прочь! — брезгливо бросил Эрнест, пытаясь обойти мою подругу, а я в этот момент почувствовал неладное. Смутное ощущение, что вызванное наркотиком желание доказать мне невесть что (а может, это была попытка спровоцировать ревность?) закончится плохо… Я вышел из очереди и направился за Тришей, надеясь оттащить её от «Однёрки». — Эрни, дорогой, ну ты чего? — медовым голосом прошелестела тем временем Триша. — Помнишь, как мы встречались в «Сойке»? Как нам было… Она попыталась подхватить «Однёрку» под руку, погладила его плечо и прильнула к парню, победно стрельнув глазами в мою сторону — но её триумф продолжался всего секунду… Эрнест, даже не глядя на Тришу, оттолкнул её. Одновременно с этим мелькнула электрическая вспышка, раздался треск, и окутанная молниями девушка отлетела на пару метров, рухнув на дорогу и едва не угодив под колёса проезжающей мимо самоходной повозки… Та вильнула в сторону, подскочив на бортике тротуара, водитель грязно выругался. — ТРИША! — заорал я, рванув к подруге. Глава 4 Перебивая сдобу и корицу, в воздухе повис запах горелого мяса, а от хрупкой девичьей фигуры повалил пар. Люди вокруг испуганно заголосили, очередь у ларька с выпечкой мгновенно исчезла — все бросились врассыпную. В лавках захлопнулись двери… Франт, не обращая внимания на испуг прохожих, подошёл к стоящему неподалёку мобилю и, открыв дверь, уселся в него. А я, оказавшись рядом с неподвижно лежащей девушкой, упал на колени… — Триша! Триша, ты меня слышишь⁈ Не обращая внимания на голосящих прохожих, я осторожно перевернул подругу на спину и скрипнул зубами — одежда Триши обуглилась по краям, прогорела в нескольких местах, а её лицо… Выглядело оно ужасно — целой кожи не осталось. Она превратилась в обгорелую красноватую корочку, сочащуюся кровью. Открытые части рук были такими же, и я подозревал, что вся поверхность кожи подверглась сильному электрическому воздействию. Но хвала небесам, Триша была жива — её грудь медленно поднималась и опускалась. — Проклятая «Однёрка»! — зарычал я, бросая взгляд на мобиль ублюдка, «поджарившего» мою подругу. Тот как раз неспешно тронулся с места — словно ничего и не случилось! Электрический маг совершенно не опасался, что ему придётся отвечать за содеянное… И это было правдой. К Пробуждённым применялись иные формы закона, чем к простым людям — слишком сильно маги ценились в нашем обществе. Даже «Однёрки», даже те, кто, фактически, был преступником… Из-за «прорывов» Сумрака и тварях, то и дело появляющихся из него даже внутри городских стен — с этими опасностями лучше всего справлялись именно Пробуждённые. Каждый из них был обязан защищать город в случае «прорыва» или всеобщей мобилизации. И «Пробки», как магов за глаза называли в народе, прекрасно знали, что у них есть преимущество перед простыми людьми. Знали, что могут позволить себе быть высокомерными уродами, и им простят практически любую «оплошность», как это называли их адвокаты, если дело доходило до суда… Несмотря на это, первой моей мыслью было броситься к мобилю «Однёрки», вытащить его оттуда и проломить ублюдскую черепушку! Но кроме того, что это было глупо — меня он бы размазал также легко, как Тришу — в первую очередь требовалось помочь подруге. Не обращая внимания на опустевшую вокруг нас улицу, я достал из внутреннего кармана плаща небольшой треугольный амулет на простенькой цепочке, одел его на шею девушки и активировал магический кристалл по центру украшения. Амулет сразу «приклеился» к обгоревшей коже Триши. От него начали расходиться светящиеся волны энергии и кожа вокруг магического устройства тут же начала принимать нормальный вид. Медленно, очень медленно — но всё же страшный ожог начал заживать. — Теперь ещё и без «лечилки» остался, — выдохнул я, осторожно беря Тришу на руки. Девушка была очень лёгкой, — И не говори потом, что я забыл своих «друзей с квартала»! Пришлось возвращаться к дому и затаскивать подругу на пятый этаж. У квартиры, где она жила, я осторожно опустил девушку на пол, обшарил её и, отыскав ключ, отпер входную дверь. Эта убогая квартирка выглядела ещё хуже, чем у моя. Дверной замок присутствовал лишь для вида — его можно было и не отпирать, а вынести ударом ноги. Давно не мытый пол, груда грязной посуды, сваленная на столе, разбросанная по углам одежда, толстый слой пыли на комоде и настенных полках, заваленных всяким хламом, засаленное постельное бельё и грязные, мутные окна, занавешенные толстыми шторами. А ещё — стойкий сладковатый запах «пыльцы»… — Проклятье, Триша, как так можно жить? — вполголоса спросил я, укладывая девушку на кровать. Она тихонько застонала, но я лишь порадовался этому — есть шанс, что повреждения поверхностные, и их можно излечить. Но для этого нужен целитель или лекарь… Заперев подругу, я снова вышел на улицу и отправился к ближайшей аптекарской лавке. Там работал хромой Питт, одноногий толстяк с механическим протезом ноги. Питт когда-то участвовал в войне против Тэйцзинов, где и лишился конечности — а на положенные за это выплаты открыл аптекарскую лавку. Правда, денег хватило лишь на самое дешёвое помещение в самом дерьмовом районе Кайтрана — но Питт и сам был родом отсюда, а потому не жаловался. А специалистом, как знали все жители «Столбов», был хорошим. Я наскоро объяснил ему, в чём дело, заплатил за лекарства и, дождавшись, пока он оставит лавку на своего старшего сына, повёл его к Трише. — Долбаные «пробки» — ворчал он, пока осматривал повреждения моей подруги, — Вконец охренели! Будь моя воля — я бы за каждый такой «проступок» отрубал им по конечности! Чтобы уже после первого раза хорошенько думали! Ладно, когда идёт война — маги там нужнее артиллерийской батареи — но в мирное время! Да ещё и на глупой девчонке применять способности… Какой же мразью надо быть⁈ — Подчинённым Морела, — хмуро ответил я, собирая по комнате грязные вещи и закидывая их в прохудившуюся плетёную корзину. Затем проверил кран и убедившись, что вода идёт, принялся отмывать посуду — просто чтобы чем-то себя занять, пока лекарь работал. — Мрази, — выслушав меня, сквозь зубы процедил Питт. — Ублюдочные мрази! Он не боялся, что я заложу его за такие слова — знал, что мне банда Морела тоже не нравится. Да даже если бы я и рассказал кому-то о том, что лекарь про них говорит — что с того? Они ничего не сделали бы тому, кто частенько штопает их после стычек с другими бандами… Пока я наводил в квартире Триши хоть какое-то подобие порядка, Питт снял с девушки обгорелую одежду, нанёс на поражённые участки тела серую, вонючую мазь, которая достаточно быстро впиталась, забинтовал её, словно мумию, и переодел мою подругу в чистую ночнушку. Пока он это делал, я обратил внимание, насколько сильно она исхудала… — Девчонка себя не бережёт, — заметил Питт, когда я окончательно рассчитался с ним за помощь и мы спустились к входу, — Курит «пыльцу», судя по всему? Алкоголь, беспорядочные связи, отсутствие нормальной гигиены… Если ты о ней заботишься, парень — самое время повлиять на дурочку. Иначе долго она не протянет. — Постараюсь. — Я помню её… Что с ней произошло? Ведь ещё недавно была нормальной, живой? Работала в «Сойке», хохотала с моей племянницей над этими приезжими придурками, которые разыгрывали уличные представления. — Понятия не имею. Я… — я запнулся, — Я не заметил, когда она изменилась. — Хреново, парень, — вздохнул Питт, — Хреново, когда отдаляешься от тех, кто тебя поддерживал полжизни. Эти слова повторяли то, что говорила Триша — и мне стало стыдно. Наверное, потому, что это сказал именно Хромой Питт. Он знал, что Триша и ещё несколько ребят никогда не обращали внимания на гнусные сплетни о моих родителях. Да лекарь и сам всегда относился ко мне хорошо. Не раз штопал мои ссадины и рассечения, не беря за это никакой платы, не раз лечил меня холодными зимами, когда я был готов вот-вот выкашлять собственные лёгкие… И пропустить слова этого человека мимо ушей я не мог. — Знаю, Питт. — Знает он… — проворчал лекарь, доставая из кармана трубку и закуривая её. Вокруг нас всё затянуло клубами едкого дыма, от которого у меня защипало глаза. — Что за ядрёную дрянь ты куришь? — кашлянув, я отошёл на пару шагов. — А, с архипелага знакомые морячки привезли пару пачек ихнего табака. Забористая штука! Попробуешь? — Нет, спасибо. Я не курю. — Наверное, оно и правильно. Тебе двадцать же только-только будет? Лёгкие нам пока менять не умеют, так что лучше их поберечь. — А сам то? — Ты мне ещё поговори! — деланно возмутился Питт, и тут же снова стал серьёзным, — Молодец, что «лечилку» использовал сразу. Без неё эта дурёха восстанавливалась бы месяц, а то и два. А может, и вовсе бы от болевого шока загнулась… Мазь облегчит боль, и я там оставил пару настоек с инструкциями, пусть пьёт каждый день, они тоже подстегнут процессы регенерации. — Я прослежу. — Ага. Если что — ты знаешь, где меня искать. После того как он ушёл, я ещё какое-то время стоял перед входом в здание, размышляя над произошедшим. Меня захлёстывали эмоции — хотелось отыскать ублюдскую «Однёрку» и выбить ей все зубы, переломать пальцы на руках, вколоть в глазницы раскалённые гвозди… Но я не мог этого сделать. Пока — не мог. Тягаться с Пробуждённым даже с моими устройствами — так себе идея. Да ещё и с таким, за которым стоит серьёзная банда. Морел не любит, когда трогают его людей, и идиот, совершивший нечто подобное, быстро окажется где-то в грязной канаве или под пирсами. Вероятно — по частям… Но это ничего — придёт время, и я исправлю ситуацию… Когда соберу пять «ключей» и активирую их, ублюдочная «Однёрка» ответит за то, что сегодня сделал. — Для этого нужно лишь продолжать двигаться к цели, — напомнил я сам себе вслух и, купив во вновь открывшейся лавке пару консервов и булку чёрного хлеба, снова поднялся к Трише. Убедился, что она спокойно спит, начеркал короткую записку, в которой велел принимать лекарства. А затем оставил купленную еду и ключ от входной двери на столе, после чего покинул квартиру. Надо будет заглянуть к ней попозже, проверить, как она себя чувствует — а пока займусь делами. Всё равно на процесс выздоровления я никак повлиять не смогу. Уже в который раз покинув двор своего дома, я поймал извозчика на самоходной повозке в виде высокой кареты, и велел ему ехать к Восточным воротам. Без байка перемещаться по городу было непривычно, так что я не знал, чем себя занять, а потому просто глазел на проплывающие за окнами виды. Нищие «Столбы» сменились фабричным районом, лежащим в низине, из которой почти не было видно неба — всё было затянуто густым смогом. Тянущиеся ввысь трубы, высокие заборы, грохочущие механизмы, перевозящие массивные грузы, грязные работники, маги-телекинетики, разгружающие платформы с металлом в огромных ангарах…