Но… ничего страшного он мне не сделал, вреда не причинил, да и мое сердечко выстояло. Помнилось, что я упрямо решила не поддаваться – ни его напору, ни своей внезапно оказавшейся страстной натуре. Предстать перед Муэном Тооном в неверном качестве не хотелось – гордость и какая-то глубинная потребность понравиться ему спасли. Сначала, замерев в напряженном ожидании, ощущая себя туго скрученной и готовой выстрелить отпором пружиной, я провела в молчании с час. Все это время маран, спокойно расположившись вплотную, развлекался прикосновениями к моим волосам. Он перебирал прядки, медленно протягивая каждый локон между пальцами, рассыпал их веером по подушке и вновь скручивал узлом в своей широкой ладони. Казалось, он может делать это до утра, так же молча и не проявляя более никаких намерений. Не представляю, сколько точно прошло времени – в темноте ориентироваться сложнее, но я начала ощущать прохладу и… невозможность дальнейшего пребывания в таком напряжении. Сил уже не хватало, ни моральных, ни физических. Собственное желание бушевало в груди, требуя выхода, стремясь к этому странному мужчине. Я одновременно изнывала от потребности прижаться к нему и страшилась такой возможности. Душу разъедали сомнения, а сердце замирало от неуверенности. Вдруг и тут не справлюсь… Стоило мне пару раз вздрогнуть от озноба, как карангарец свободной от ласки моих волос рукой притиснул к себе плотнее, слегка развернув и прижав спиной к груди. И руку от моего тела после этого не отвел… Затаив дыхание, я прислушивалась к ощущениям, что дарила его ладонь. Она, будто бы рассеянно, принялась скользить по одежде, любопытным движением очертив грудь и сдвигаясь к животу. Я тут же напряглась, чувствуя, как твердеют мышцы под его пальцами. Муэн тоже это почувствовал, принявшись гладить мой пресс круговыми массирующими движениями. И все это молча. Мое дыхание на миг оборвалось, выдав сдерживаемые порывы, его было размеренным и спокойным. Сменив недавнее ощущение прохлады, меня обдало жаром, волна зародилась глубоко в животе и лавой растеклась по венам, не просто согревая, а опаляя. А я вопреки здравому смыслу начала… расслабляться, дремать. В темноте, в уверенных объятиях, под стук сильного сердца было так спокойно, так тепло и… безопасно. Это поражало, но сонливое настроение упорно подступало вновь – наверное, уже совсем поздно? Или мой инстинкт самосохранения сошел с ума, доверившись этому мужчине? – Вы берете только силой, – решилась я нарушить молчание, чувствуя, что теряю весь запал намеченной дерзновенности в этой бездейственной сонливости. Блаженная нега, прогоняя сомнения, уносила меня в направлении безоговорочной капитуляции. – Да? – В тоне была насмешка, а дыхание лежащего рядом мужчины щекотало мне шею. – В таком случае это право дала мне ты! «Проклятье! – Я мысленно застонала. – Так и знала, что он услышал тот мой дурацкий комплимент и неверно трактовал его причину. Наверное, с этого момента и решил, что я на все соглашусь ради его внимания. А я сейчас только подтверждаю его мнение…» – Нет, – вздохнула невольно. – Я совершила ошибку. – То была судьба, – прозвучал невозмутимый ответ. – И она не сводит кого попало. Ты – моя, чем скорее сумеешь принять эту данность, тем проще тебе будет. В принципе он в чем-то прав. В современном обществе нет предрассудков, касающихся любовных связей. И наши отношения, случись они действительно, не вызовут осуждения. Как, впрочем, и ни к чему не обяжут. Может быть, стоит покориться судьбе, расслабиться и получать удовольствие от жизни?.. Последние месяцы стали адом, и продолжать его не хотелось. А выход… вот он. Такой заманчивый и притягательный. Такой желанный и необходимый. Тем более для меня – неиспорченной стремительностью космической эпохи. Кто не пожелает заполучить для себя в первый раз такое незабываемое олицетворение терпеливости, мужественности и уверенности в себе? Уж я точно никогда не забуду, как стану женщиной в объятиях этого мужчины. И почему я с такой уверенностью знаю, что он не отпустит? Сердце от одной мысли о нашей близости зашлось в ошалелом беге, разгоняя кровь по венам и усиливая мое возбуждение. Карангарец был совсем близко, я каждой клеточкой тела ощущала его. Ощущала и… жаждала большего. «Увидеть его лицо», – свербела в сознании крамольная мысль. Как и большинство девушек нашего потока, я не раз размышляла над этим, фантазируя и представляя. А тут… предлагают не только возможность лицезреть облик, но и доступ к телу. В буквальном смысле… А руки Муэна синхронно с моими мыслями двигались вперед, уже не просто лаская и успокаивая. Они возбуждали, усиливая в моем теле интерес однозначного свойства – желание его такого близкого тепла и силы, потребность в более тесном физическом контакте. В какой-то момент я сама непроизвольно подалась к нему. Происходящее между нами уже не напоминало сражение. Я капитулировала… Темнота размыла грани наших различий, подарила мне всплеск недостающей решительности, оставив просто двоих – мужчину и женщину, желанных друг другу. Маран почувствовал перемену во мне, принятое решение согласиться и довериться ему. Он сразу чутко отозвался возросшим напором и однозначным вниманием. Мягко сдвинувшись, перевернул меня на спину, слегка нависнув сверху. Обхватив мои ладони, завел их за голову, не позволяя мешать его планам. И, склонившись к лицу, скользнул теплыми губами по уголку моего рта, лишь дразня, пока только обещая новую ласку. Я нервно вздохнула. – Нола, ты ведь больше не боишься? – шепнул карангарец, проводя губами по моей шее, устремляясь к груди. – Боюсь, – призналась, сглотнув. – Но уже не тебя… – Называй меня по имени, – его требовательный приказ. – Хорошо, – мой томный шепот в темноте и попытка сдержать собственное тело от красноречивых движений. Мне невыносимо хотелось изгибаться, стремясь всей поверхностью разгоряченной кожи соприкоснуться с ним. – И не волнуйся, я обо всем позабочусь. Ты научишься дарить мне тепло своего тела и получать взамен мое. – Он понял причину моей тревоги. Мы шептались во мраке комнаты, не задумываясь, как это выглядит со стороны. Все постороннее отошло на второй план. Сейчас важным стало одно – желанная нами близость… Он оказался прав – вчера у нас все началось. И сейчас, вспомнив об этом, я испытывала муки смущения. «Какое счастье, что он ушел, дав мне тем самым возможность примириться с произошедшим в одиночестве», – размышляла я, прижимая ладони к пылающим щекам. Сожалений не было, эта ночь стала чудесной, наполнив душу теплом восторга, удовлетворения и уверенности в своих женских силах, но со светом дня вернулись сомнения. Сомнения в нем, в его намерениях и дальнейшем поведении. Я боялась быть отвергнутой, испытать боль разочарования в ответ на свое доверие. И… мечтала о продолжении. Случившегося не изменить – мои невероятные отношения с мараном начались. И что самое необычайное – я была в восторге от этого! Сравнивать не с кем, но я инстинктивно знала – для меня лучшего мужчины не будет! Откинув покрывало, слезла с широкой кровати и обнаженной отправилась в душ, наслаждаясь ощущением непривычной чувственности и раскованности. Возвращение к привычному для меня распорядку позволило прийти в себя. А что делать с каранг… с Муэном – время покажет. Я решила положиться на судьбу и дать событиям идти своим чередом. Смятение в душе – это мои личные сложности, и необходимости учиться они не отменяют. Оглядывалась вокруг с любопытством и – чего скрывать – некоторой долей волнения. В мыслях и чувствах был страшный разброд – настолько резких и неоднозначных перемен от жизни я не ожидала. И чего ждать от судьбы дальше, тоже. Но и отличное настроение присутствовало! А страшно было совсем чуть-чуть… Приведя себя в порядок, подбежала к меню услуг внутреннего обеспечения академии, чтобы выбрать свежий комплект формы. Все делали это каждое утро, одежда была универсальной, подстраиваясь под размер и строение тела каждого. Одевшись, решительно покинула апартаменты Муэна, дверь за моей спиной плавно закрылась, отрезав от меня случившееся накануне. Решив заскочить к себе и уже оттуда направиться на первую пару, поспешила к крылу с общежитиями. Со стороны Милены я сложностей не ожидала – подруга ночами появлялась редко. Сегодня ее тоже не было, что избавило меня от необходимости объясняться и сохранило в тайне перемены в личной жизни. Не случилось и допроса о причине счастливой улыбки, что то и дело выступала на лице. Не скажешь же, что перед глазами вновь и вновь мелькают эпизоды прошлой ночи, нежная решительность карангарца и мой пылкий ответ… Добравшись до нужной аудитории, внешне спокойно заняла привычное место, поджидая наверняка еще завтракавшую подругу. У меня на почве невероятных волнений аппетит пропал напрочь. С трудом удавалось сохранять естественный вид, скрывать нервозность. Через три пары в сегодняшнем расписании значилась вездесущая самооборона. И как я ее переживу, не представляла. Если раньше в моем отношении к карангарцу все было просто – злость и раздражение служили его основой, а все прочее я старательно загоняла поглубже, не давая возможности проявиться, то теперь… Мне в себе самой трудно было разобраться, не то что выработать какую-то модель поведения с ним. Тем более публичную. От того, как пройдет занятие, зависело многое… – Нола, ты с утра голодаешь? – Милена плюхнулась на соседний пластичный куб, служащий сиденьем. – Или наш таинственный и суровый красавец окончательно тебя доконал? Я даже поперхнулась испуганно, настолько она была близка к истине. – Проспала. – Ничего умнее в голове не родилось. – Я так и поняла, говорю же, доконал. С пустым желудком и бессонными ночами ты долго не протянешь. Поэтому я тебя спасу! – И подруга с триумфальным выражением лица извлекла из своей форменной торбочки герметичный тюбик с гомогенизированным сбалансированным завтраком. От волнения в горло ничего не лезло, но есть пришлось. Зачем расстраивать человека, убежденного, что совершил благой поступок? Да и неестественно было бы отказаться. Становлюсь притворщицей – вот они, побочные прелести двойной жизни! К счастью, пара началась, и мы переключились на нюансы создания питательной среды в условиях иной гравитации. За учебой время пронеслось незаметно, и вот уже напряженные кадеты нашего факультета топтались возле аудитории, где вскоре должно было начаться занятие по основам теории самообороны. Я в компании подруги и с заходящимся в стремительном беге сердцем по понятным причинам и вовсе обреталась с самого края толпы собравшихся. И чем ближе был миг появления марана, тем больше меня колотило от волнения. Полностью сосредоточившись на поддержании внешнего спокойствия, в итоге не заметила появления преподавателя. Очнулась, когда Милена толкнула локтем в бок, мол, иди, почти все уже внутри. Не сдержавшись, бросила нервный взгляд на Муэна. Впрочем, его лицо скрывала привычная темная маска с огненными всполохами, а тело и видневшийся подбородок были привычно спокойны. Вопреки обычным действиям преподаватель не вошел в аудиторию первым, а придержал дверь, пока все не втянулись внутрь. Молча дождался, пока мы спешно протопаем мимо. Лично я шла, уставившись на собственную обувь, и чувствовала, как пылают щеки. «Что он теперь думает обо мне?» Вопрос отчаянно терзал мысли, но извечная маска марана лишала меня шанса прочесть ответ в глазах. В итоге я настолько перенервничала, что привычно предшествующий началу новой лекции письменный опрос фактически пропустила – не смогла собраться и сосредоточиться на вопросах. Отведенные на него семь минут истекли, а лист голографического дисплея передо мной так и остался девственно чистым. С характерным звуковым сигналом табло перед каждым свернулось, унося в систему к педагогу наши ответы. Мысленно застонав – хуже не придумать, чем показать еще более скверные результаты именно сейчас, я окончательно расстроилась. Публичные отношения с Муэном осложнялись, по крайней мере с точки зрения моего душевного восприятия ситуации. Психологически мне с этого мгновения стало сложнее – подвела моя несовершенность! Буду отныне вдвойне терзаться из-за стыда, опасения не справиться? Расстроившись, всю лекцию провела в полусне, больше сосредоточившись на том, чтобы не смотреть в сторону марана, чем на содержании лекции. Хорошо еще, что самописец фиксировал каждое слово преподавателя. Аудиторию покидала чуть ли не бегом, так и не решившись посмотреть в направлении карангарца. Хотя его взгляд на себе чувствовала почти физически. Это только усугубляло мое волнение. «Теперь точно решит, что ради аттестации ему отдалась, – занималась я самоедством, толком не понимая, почему эта мысль рождает в сердце привкус горечи. – Впрочем, его мотивы так же не ясны. Может, у него хобби – спать со студентками». Когда мы с однокурсниками обедали (а я вынуждена была соблюдать видимость обычности!), каждому на личный носитель пришли результаты опроса. Я сообщение открывала с тяжелым предчувствием. И… была сражена результатом! Высший балл! Стыд возрос до запредельных размеров, обрушив мою уверенность в себе на самое дно. Оставить неожиданно начавшиеся отношения в сугубо личной плоскости явно не получится, а значит, они будут постоянно напрягать, ведь я буду выступать не равноправным партнером, а зависимой и обязанной частью пары. Скверно! – Нола, ну что? – Подруга сочувственно смотрела на меня. – Три балла, – вновь солгала я, назвав мой типичный результат. Просто не представляла, как смогу объяснить поставленную оценку. – Опять пересдача, – посочувствовал сидевший рядом однокурсник. Я уткнулась взглядом в тарелку, прощаясь с радужным настроем утра. Как-то гадко все выходит… И однокурсники быстро сообразят, в чем дело, с такими двойными стандартами марана. А такой известности мне бы меньше всего хотелось. И влюбляться в него, безответно вздыхая день за днем, тоже! Опасность последнего была реальной. – Нола, в самом деле? Это получается, ты и сегодня на практическую отработку теории пойдешь? – Милена искренне расстроилась. – Вот я точно не лучше тебя знаю, а четыре балла из десяти получила. Пусть и по нижней границе, но от пересдачи свободна. «Вот наболтала!» – Мысленно обругала себя, сообразив, что не смогу объяснить причину отсутствия отработки. – Так график подтягивания хвостов еще никому на сегодня не приходил, – сам того не ведая, избавил меня от необходимости выкручиваться еще один сокурсник. И тут как назло у самых «успевающих» из нас сработал связник, информируя о новом сообщении. Как неудачно! – Вот вспомни… – мрачно отметила Милена. Мой связник сработал последним. Под сочувствующим взглядом подруги я поспешила ознакомиться с поступившей информацией. Получается, допзанятие по самообороне мне не грозит, а по остальным предметам я училась прекрасно. Тогда что? «Нола Дарген, практическая отработка теории сегодня с 22.00 до 07.00 следующего дня», – потрясенно прочитала сообщение от Муэна Тоона. Местом реализации отработки маран, не смущаясь, назначил собственную жилую территорию. Без комментариев! Я испытала шок. Как же все… цинично и без толики уважения ко мне. Видимо, нежность ночью мне померещилась. Вот уж точно… сделка! – Во сколько у тебя сегодня? – оторвал меня от мерзких мыслей один из знакомых кадетов. – С десяти вечера, – на автомате ответила парню. – Последней будешь, – сокрушалась подруга. – Отведет душу на тебе за всех. Еще бы! Всё волнение сегодняшнего дня, все сомнения и страшные ожидания обрушились на меня с новой силой, выбивая из-под ног уверенность в себе. Было больно и горько, я испытала чувство разочарования в Муэне. Да этот карангарец – обычный ловелас, вознамерившийся удобно использовать меня в своих интересах. Как он там сказал? «Будешь дарить мне тепло своего тела в обмен на защиту»? В переводе на человеческий язык – согревать его одинокую постельку в обмен на аттестацию по проклятой самообороне и перевод на следующий курс. Заскучал дядя в одиночестве на чужбине. А тут я такая вся восторженная и неопытная подвернулась. На душе было мерзко… Доверилась марану напрасно. И как теперь с этим жить и посещать его предмет?.. Глава 9 Методично освобождая полку за полкой, я собирала вещи. Было обидно и жалко года обучения и напрасных надежд. Лунная академия – одно из самых статусных образовательных учреждений Земли, диплом гарантировал бы мне стабильное трудоустройство. А уж как было обидно за свою девичью наивность! Маран меня дезориентировал, околдовал вчера… А сегодня сказка закончилась, оставив меня с болью, уязвленной гордостью и неуверенностью. Вернувшись в общежитие и немного поплакав, я решила, что сложившаяся ситуация с основами самообороны и конкретно с Муэном Тооном стала для меня неприемлемой. На тех условиях, что сегодня были обозначены мараном, поддерживать с ним личные отношения я не собиралась. А значит, аттестация мне не грозит. Посему нет смысла ждать отчисления по итогам годового экзамена. Лучше с достоинством уйду сама, никому не показав, чего мне это стоит.