— С чего бы? — Охотник лениво вскинул бровь. — Ну как же? А это? Элоиз развернула к нему экран и потыкала ухоженным пальчиком в крупную цветную фотографию с изображением Визажиста, расписанного под рыдающего Джокера. Хотя, может, слезы были и настоящие. Большой ужасный маньяк, на чьем счету числилось несколько громких убийств, плакал как младенец по приезде в гвардерлер* и просил не подпускать к нему какую-то психованную девицу, извратившую всю суть макияжа. В чем именно крылась эта суть, и куда делась та самая девица, СМИ толком не знали, но активно выдвигали версии. — А-а-а… это, — протянул Северьян, откинув со лба длинную челку. — Так я здесь при чем? У них сегодня есть свой герой. — И героиня, — с намеком произнесла рыжая. — И героиня, — чуть улыбнулся блондин. — Ян, ну же… — Она по-кошачьи поскребла коготками по столу. — Кто она? Хорошенькая? Твоя новая напарница? — Его жертва. — Жертва? — Улыбка покинула красивое лицо Элоиз. Чтобы привести его в такой вид, потребовалась не одна пластическая операция. И исправляли хирурги отнюдь не природные дефекты. — Все нормально, Элла. — Ведьмак накрыл дрогнувшую ладонь подруги. — Девочка не успела пострадать. Разве что психологически, но я сгладил негативный эффект легким внушением. — Как мне тогда… — Как тебе. — Он улыбнулся шире. — Только в отличие от тебя в крошке Амели проснулся мстительный монстр, и этому уроду досталось по полной. — Вот и славно! — вновь повеселела хозяйка. — За такое надо выпить! — В обед? — Да какая разница! Или ты за рулем? Охотник бросил задумчивый взгляд в окно, где на парковке стоял его летающий байк. Охранные чары слабо пульсировали, окутывая железного коня голубоватым свечением, что выдавало его принадлежность служителю закона. Фары при езде тоже горели голубым, как и магическое «стекло». — Пожалуй, воздержусь, — сказал Вельский и, чуть приподняв кофейную чашечку, добавил: — Твое здоровье, Элоиз. — Кто новая цель? — Подозвав щелчком пальцев официантку, хозяйка дома желаний сделала заказ. — Инкуб. — Северьян чуть поморщился, вспомнив пару старых обличий метаморфа, который влюблял в себя женщин и «выпивал» их до полусмерти. Красивый гад! Умелый соблазнитель, искренне обожавший своих невест. Этот покруче Визажиста будет. Побогаче и поумней. Знать бы еще, как он сейчас выглядит и на какое имя отзывается! — Опять индиго* и снова маньяк? — Налив на дно пузатого бокала только что принесенный коньяк, Элоиз чуть взболтала янтарную жидкость, глядя, как сквозь нее падает свет, и вздохнула. — Когда же они перестанут появляться и баламутить наш мир? Что-то плохо работает «Ульерн-19». Эдак мы погрязнем в ходячих аномалиях, пока они найдут средство от искривления магического дара. За последние двенадцать лет этих индиго уж слишком много развелось. — Не все они законченные социопаты, — пожал плечами охотник, с чем собеседница нехотя согласилась. Были среди людей, наделенных неординарными способностями, и те, кто делал жизнь лучше. Обсуждение плавно перетекло на них. Вернее, говорила Элла, а Северьян пил черный кофе и изредка кивал. Странный звук, похожий на тихий всплеск, он засек краем уха. Не меняя расслабленной позы, запустил магический поисковик, который был всегда под рукой, и чуть повернул оставленный без внимания ноутбук, выводя на экран запись с камер. Элоиз что-то вещала про леди «М», высказывая догадки о ее аномальности, и в который раз за последние пару месяцев зазывала друга посетить выступление популярной дивы, когда охотник резко вскочил и, не сказав ни слова, рванул к выходу. — Привет Медузе! — допив коньяк, пробормотала рыжая. Придвинув к себе лэптоп, она промотала назад свежую запись и понимающе хмыкнула. Над стеллажом с новостными пластинами, давно сменившими бумажные издания, переливались, дрыгая полупрозрачными щупальцами, два необычных… ну, назовем их «квадрокоптерами». Хотя пропеллеров у странных «следилок», вечно крутившихся вокруг вредной блогерши, не было и в помине. Автора этого уникального сплава магии и современных технологий профессиональный следопыт так до сих пор и не вычислил. Просто потому, что ни одну засланную к нему «медузу» Ян пока не поймал. Как не отловил и девчонку, шпионившую за ним с помощью этих штуковин. Хотя… ещё не вечер. На улице… — Да как он засек моих медар! Они же невидимые… были! — воскликнула я, активируя на сенсорном экране сразу три команды: «Автопилот», «Дополнительная маскировка» и «Домой». — Быстрее! — крикнул Марк, опуская на шлеме визор. — Не хочу становиться закуской для твоего «белого тигра». Он прозвал его так давно, и хотя я требовала переименовать охотника в «пса шелудивого», мнения своего не менял. — Уже! — Я запрыгнула на эр-байк* позади друга, сунула гаджет в рюкзак и тоже надела шлем. Мы сорвались с места в тот самый миг, когда из дома желаний выскочил Север. Черная футболка очерчивала его мускулистый торс, голубые джинсы обтягивали длинные ноги, а растрепанные светлые волосы падали на глаза, которые хищно светились, несмотря на солнечный день. «Ищейка взяла след», — раздраженно подумала я. Не сдержавшись, показала блондину на прощание неприличный жест, копируя выходки вредной обезьянки, кривлявшейся на панели, где должен был высвечиваться номер эр-байка. Понимаю, почему эта иллюзорная животинка стала такой популярной в последнее время! — Хватит провоцировать ведьмака! — раздался в шлеме голос друга. — Он не таких, как мы, выслеживал. Нарвешься, Мари, и пойдет лесом вся твоя продуманная маскировка. — Не пойдет, — возразила я. — А если и пойдет… Чего не сделаешь ради вожделенной цели! Пару минут спустя… Северьян стоял, скрестив на груди руки, и смотрел вслед улетающему эр-байку. Губы его чуть подрагивали, глаза щурились. Можно было, конечно, броситься в погоню и устроить адреналиновый заезд по улицам Айгрэма, но становиться причиной аварии охотник не хотел. Девчонка, безусловно, раздражала своими попытками раскопать на него компромат, а если нет, то хотя бы подпортить ему репутацию надуманными обвинениями. Но в сравнении с контингентом, на который он обычно охотился, мелкая заноза казалась сущим ангелочком… с пакостным характером. Так что загонять конкретно эту дичь Север не собирался. С головой она, судя по выходкам, не дружила, зачем провоцировать? Врежутся ещё с приятелем во что-нибудь или, не приведи небо, собьют пешехода. А ему потом разгребать! Пусть себе летят, птички, наивно полагая, что избежали кары. А за ними в обществе неуловимых «медуз» плывет такая же невидимая «следилка», только чужая. Нельзя безнаказанно дразнить законника, его терпение не безгранично! И любопытство тоже. С чего-то ведь взъелась на него маленькая паршивка! Хотелось бы это узнать. «Скоро встретимся, коза», — мысленно пообещал блогерше ведьмак, на полном серьезе размышляя, брать ли на их грядущее рандеву хворостину. В подпространстве… Пропустив наш эр-байк сквозь невидимый заслон, защитная сеть подпространства с громким чавканьем вобрала все, что неслось следом. Выплюнув мелкий лесной мусор, растворила в себе сгусток чужой магии, напрочь оборвав его связь с хозяином. Даже такая бракованная ведьма, как я, в состоянии была распознать магический поисковик, пущенный по следу. Ну, или учуять, что вернее. Не ты, Север, первый, не ты последний! Сколько желающих узнать, где скрывается леди «М», я оставила с носом — страшно вспомнить. Каждый раз, покидая ночной клуб или дом желаний, мчалась по улицам города, сбрасывая «хвост», а потом исчезала в своем тайном логове, уничтожив напоследок самых стойких преследователей. Не живых, конечно, я ведь не чудовище. Живые обычно отсеивались сами, не выдержав сумасшедшей гонки. А вот магические приспособления вроде крошек-медар встречались весьма упорные. Хотя до моих малышек, внешне похожих на маленьких медуз, им было далеко. Точнее, до Марковых. Мой гениальный друг не зря над их конструкцией полгода корпел — таких проворных «следилок», как у меня, в нашем городе не было ни у кого. Наверное. Во всяком случае, мне они пока не попадались. — Довольна? — слезая с байка, спросил Марк. — Ага-а-а, — протянула я, снимая шлем. На губах блуждала счастливая улыбка, глаза горели азартом, лицо раскраснелось. — Наркоманка адреналиновая, — беззлобно обозвал меня Марк. — Кто бы говорил, — парировала я, намекая, что за рулем сегодня был он. На самом деле я сама водила редко. Обычно именно Марк вытаскивал меня из разных передряг. Участвуй он в гонках, собрал бы все призы! Невероятная реакция, профессиональные навыки вождения и креативный подход делали этого парня непобедимым. Иногда мне казалось, что он не человек, а киборг, потому что даже в самых сложных ситуациях друг оставался предельно собранным и пугающе спокойным. Незаурядный во всех отношениях человек! Лучший из тех, кого я когда-либо знала. Хотя «тараканов» у него тоже хватало. Мы были знакомы с детства. Жили по соседству, вместе росли, играли, проказничали, влипали в разные истории. Нас так много всего связывало, что отношения стали почти родственными. Даже трагедия, разрушившая обе наши семьи, вместо того чтобы оттолкнуть, разлучить, настроить друг против друга, напротив, сблизила нас, объединила. Мы были как брат и сестра. Только благодаря Марку я выжила после аварии, в которой погибла мама. А ведь мне тогда так хотелось умереть. Он сидел у моей больничной койки сутками, не давая совершить глупость. Не спал, мало ел и пачками глушил энергетики. ?изически в той катастрофе я пострадала мало, что само по себе было чудом, потому что наш семейный скат* после столкновения с бетонной стеной напоминал груду металлолома. А вот психологически… — Мари! — окликнул меня Марк, вырывая из мрачных воспоминаний. Он стоял напротив. Высокий, худощавый, с ярко-красными дредами, собранными в хвост, и роскошным пирсингом в левой брови и левой же ноздре. Легкая щетина покрывала острый подбородок, в ухе поблескивал черный кристалл, который, после принятия закона о магии, носили все профессиональные чародеи, чьи способности не подверглись искажению. Своего рода знак качества… ну, или отличительный знак. Ведьмам-недоучкам с даром индиго серьги из ниорита* не полагались. О чем я, в общем-то, ничуть не сожалела. — Держи! — Достав из кармана короткой кожаной курточки, бросила Марку электронный ключ от моего… нет, от НАШЕГО секретного дома. Это деревянное сооружение с террасой на сваях, утопавших в тихом пруду, со студией на первом этаже и с просторной спальней в мансарде когда-то давным-давно приобрел мой дед. Причем купил он его как-то хитро и, подозреваю, нелегально. С тех пор у нас появилась дача, о которой никто не знал. Папа в былые времена запирался здесь и писал картины, а мама отдыхала от работы. Делами наших семейных капиталов заведовала именно она. Ей помогала Арина Барцева, ее лучшая подруга и моя крестная. Она и сейчас занималась моими финансами: каждый квартал присылала мне по электронке отчеты о состоянии дел и периодически заглядывала, чтобы подписать какие-нибудь документы. Я ей доверяла так же, как раньше мама. И, судя по поступавшим на мой счет суммам, не напрасно. Спустя пять минут мы с Марком уже были дома. Включив чайник, он открыл навороченный лэптоп, легко умещавшийся в небольшой рюкзак, который таскал за собой повсюду, и потерялся для всего мира, включая меня. Я же забралась с ногами на диван, надела цветные очки на пол-лица, похожие на те, что носят спортсмены велосипедисты, и принялась отсматривать на встроенном в стекла экране добытый медарами материал. Вот Север входит в верхний зал дома желаний, и одна из местных девиц радостно виснет у него на шее, срывая мимолетный поцелуй… Фу-у-у. Вот он приближается к всегда свободному столику, который хозяйка держит для себя и своих друзей… Эллочкин любимчик! Вот обедает, демонстрируя аристократические манеры, хотя мог бы просто пожрать, как нормальный голодный мужик, на радость себе и мне. Я бы все записала, смонтировала и добавила ещё один пункт к отрицательным чертам этой безупречной сволочи. Мелочь, но с чего-то же надо начинать! А ведь ещё год назад у меня и в мыслях не было шпионить за Вельским. Я, если честно, знать не знала о его существовании. Семь лет назад нам сообщили, что папу поймали и отправили в гвардерлер. Кто именно произвел арест, история умалчивала. Да и не важно это было. Один законник, другой… какая разница? Я считала бы так и сейчас, но Марк через хорошего знакомого раскопал информацию, пролившую хоть какой-то свет на странности нашего общего прошлого. Прикрыв глаза, я мысленно улетела в те кошмарные дни, когда мне только исполнилось шестнадцать. Как и все люди в этом возрасте, я была слишком увлечена собственными проблемами, чтобы обращать внимание на разлад в семье. Мама допоздна засиживалась у Арины, где они совместными усилиями пытались приумножить капитал, обеспечивающий нашу и без того безбедную жизнь. Отец все дни напролет торчал на даче, рисуя новые шедевры. В те времена ещё не очень популярные и потому приносившие совсем мизерный доход. Но нам ведь не нужны были деньги, правда? А значит, папа мог посвящать себя искусству, не беспокоясь ни о чем. Именно так я и рассуждала, объясняя странное поведение родителей. Реальность же оказалась похожей на дешевый любовный роман с развязкой в стиле кровавого триллера. Отец, несмотря на семнадцать лет супружества, снова влюбился. И не в какую-нибудь незнакомую девицу, которую можно было бы с чистой совестью во всем обвинить, обелив родного человека, а в нашу добрую и милую соседку Юлису. Не знаю, когда эти двое успели сойтись, но чувства, как выяснилось позже, там кипели нешуточные. И как-то ночью это «адское варево» рвануло. Два коротких выстрела — и привычная жизнь полетела к чертям, разрушив судьбы многих людей. Я никогда не забуду бледного как смерть папу, вбежавшего в дом с криком: «Вызывайте гвардов*!» Его окровавленную рубашку, трясущиеся ладони, сумасшедший взгляд. Он повторял, как заведенный: — Я не убивал их… не убивал ее… это не я. Помню, как отпаивала его успокоительным, пока мама ходила выяснять, что произошло. Как плела дрожащими пальцами простенькое расслабляющее заклинание, пока она несколько долгих минут консультировалась с адвокатом через защищенный от прослушивания видеочат. Все выглядело так, будто папа… мой добрый милый папа, который в жизни и мухи-то не обидел, пристрелил в порыве ревности бывшего супруга любовницы, а затем прикончил и ее. Счастье, что Майя, маленькая дочка Юлисы, в ту злополучную ночь гостила у бабушки, а сын Марк был на экскурсии в столице. Я ни на секунду не сомневалась в невиновности отца. Не сомневаюсь и теперь. Тогда мама настояла, чтобы он поехал на дачу, пересидел там какое-то время, пока все уляжется. Боялась, что следователи решат не усложнять себе задачу и свалят вину на самого подходящего кандидата, успевшего, ко всему прочему, изрядно наследить на месте преступления. Папа сначала не соглашался, но потом сдался под напором маминых доводов. Наскоро собрав вещи, он отправился сюда, в наше семейное логово, только так и не доехал — угодил в лапы законников. Я не знала, что гварды сделали с отцом. Внешне он выглядел совершенно нормальным. Разве что слишком спокойным и абсолютно убежденным… в СВОЕЙ ВИНЕ! Когда суд вынес приговор, в нас с мамой что-то умерло. Она, как и я, не верила ни единому слову папы, который громко и четко признался в убийстве двух человек. Да что там! Марк и его бабушка Василина, потерявшая в том кошмаре дочь и бывшего зятя, — полностью нас поддерживали! Никто не верил в этот бред… кроме отца и тех, кому было лень искать настоящего преступника. Мы с Марком долго пытались понять, что же тогда случилось на самом деле, кто убийца и почему папа ни с того ни с сего изменил показания. Нанимали сыскаря, ведущего частную практику, рыли землю сами в поисках истины. Общее горе, вопреки ожиданиям, сделало нас всех одной семьей. Мама, я, Марк, его неунывающая бабушка и крошка-сестра, которой недавно исполнилось восемь. Через год после заключения папы в тюрьму мы с мамой попали в жуткую аварию. Она погибла, а у меня в одночасье появилось сразу несколько потенциальных опекунов, которых больше прельщали семейные капиталы, чем семнадцатилетняя сирота с психологической травмой. Счастье, что в эту дележку вовремя вмешалась крестная, она-то и разогнала дальних родственников, заявив, что, по условиям завещания, до моего совершеннолетия доступ к счетам будет закрыт. И сразу всю сердобольную родню как ветром сдуло. Школу я заканчивала под зорким оком Василины, переселившейся в дом покойной дочери, чтобы присматривать за внуками. Ну и Арина, конечно, приложила руку к моему воспитанию. Совместными усилиями они поставили меня на ноги. Только из жизнерадостной девушки я превратилась в норное существо, которое предпочитало проводить время, уткнувшись в ноутбук.