– С Наташей не забалуешь, – неожиданно благодушно начал Валерка. – Прием лекарств по расписанию, зарядки и массажи тоже, все указания строго по бумажке. Одним словом, деньги свои отрабатывает полностью. Я, кстати, думаю о том, чтобы повысить ей жалованье. Что скажешь? – Вряд ли она откажется, и будет абсолютно права. Не молоко же ей за вредность давать. – Я тих, покладист и дружелюбен. – Кому ты заливаешь? – усмехнулась я. – Забелин, можешь нормально ответить на вопрос, как твое самочувствие? – Попробую, – кивнул он и сделал глоток вина. – Неделю назад мне приснился потрясающий сон – наша новая свадьба. Ты была в великолепном кружевном платье с длинными рукавами. В номере после торжества я не торопясь расстегивал пуговицы на нем. Их было не меньше двадцати. Ты меня торопила… – Ты псих. – Я встала из-за стола с намерением уйти. – Для тебя это новость? – Он успел схватить мою руку. – Сядь и дослушай, если ты действительно интересуешься моим самочувствием. Я скривилась и села, скрестив руки на груди. Валерка продолжил как ни в чем не бывало: – Вижу, подробности нашей второй первой брачной ночи тебя не очень интересуют. А зря… ты была великолепна. Я отвернулась к окну и вздохнула, покачивая головой. Бывший неисправим, какое счастье, что мне не приходится больше постоянно находиться с ним в одних стенах. – А как ты рычала, милая, м-м-м, – подмигнул он. – Забелин, хватит! – отрезала я. – Что ж, опустим, – снисходительно кивнул Валерка и даже поднял ладонь вверх. – В общем, проснулся я утром после такого подарка в виде сна, поднимаю одеяло, а там у меня… все работает. – Да ладно? – Я вытаращила на него глаза. Я прекрасно знала, что нижняя часть тела Валерки после ранения полностью ему отказала. Он совсем ничего не чувствовал ниже пояса. Врачи четко дали понять при выписке после ранения, что о мужской функции речи быть не могло. – Ты сейчас серьезно? – на всякий случай уточнила я. – Серьезнее некуда, жаль, ты лишила меня удовольствия раскрыть все детали. – Забелин, это же отличные новости! Почему ты молчал? – Как почему – ты и сейчас-то с трудом меня выслушала… – Это же невероятный прогресс. – Ага, а главное – в самом подходящем месте. – Для тебя уж точно. Больше нигде изменений нет? – Пока нет, но я уверен, еще парочка таких снов, и все будет. Я была искренне рада за бывшего. Как бы я ни пыталась себя обмануть, но тот факт, что он спас мне жизнь, не давал мне покоя. Каким бы человеком он ни был и сколько бы зла мне ни причинил до того случая. Потому я сидела и улыбалась как дура. Даже выпила немного вина, которое до этого момента стояло нетронутым. – Это все твои молитвы, – выдал Забелин. – Я же знаю, что, когда вы с Маринкой ходили в церковь, ты просила за двоих божьих рабов. – Вот ведь, а батюшка обещал, что будет хранить тайну исповеди… Нам принесли горячее. Я дождалась, когда Забелин закончит с мясом, и все-таки решила напомнить об основной цели нашей с ним встречи. – Что там с бизнесом Нефедова, что-то удалось узнать? – В прошлом году он открыл новую станцию техобслуживания и два мотеля на северо-западе города, таким образом неслабо расширив свою сеть. Один из мотелей он выкупил с боем – здание принадлежало городу, хоть и стояло заброшенным несколько лет. Однако все прошло в рамках закона, хоть и не без скандалов. Особенно ратующие за честь города вышли на митинг с целью сохранить здание в собственности города. Хотя совершенно непонятно, зачем тому задрипанная общага за окружной дорогой. – Кто-то еще претендовал на это здание? Может быть, он и заплатил митингующим? – Не поверишь, но никто не позарился. Для торгового центра оно не годится, да и земли под парковку вокруг него, считай, нет. Под офисы не годится – кто попрется к черту на рога? В общем-то, претендент был один. – Что-то еще? – с надеждой спросила я. – В остальном год для Нефедова прошел спокойно. А вот у жены были некоторые проблемы. У нее несколько студий для занятий йогой по городу. Одна из них находилась на последнем этаже торгового центра «Плаза». Так вот, что-то у них там стряслось – то ли трубу прорвало, то ли просто недоглядели… В общем, залили помещение снизу. А там бутик шмоток итальянских. Каждая из них по цене половины всей той студии. – Судились? – Еще как. Из торгового центра они съехали в итоге, а суды до сих пор продолжаются. «Плаза» обвиняет Нефедову, Нефедова – «Плазу», а бутик – обеих. – Справедливо, – хмыкнула я. – Это основное, – подытожил Валерка. – Ничего более существенного? Подозрения в крупных взятках? Криминал какой-нибудь? – Все тебе острых ощущений подавай, милая… – Он покачал головой в притворном негодовании. Когда мы вернулись к его офису, где была припаркована моя машина, я от души поблагодарила Валерку. Все-таки он старался нарыть информацию, не зная при этом, что именно нас с Маричем интересует. Собственно, я и сама не знала. Просто предположила, что, если распечатки, которые нашла в комнате Сабина, действительно были о бизнесе, эта информация могла погубить Алину. Только ничего такого, за что убивают, я сегодня от Валерки не узнала. Зато услышала прекрасную новость о том, что чувствительность к нему возвращается. Значит, прогнозы немецких врачей начинают сбываться. По возвращении в нашу контору Владана я там не застала. Звонить не стала, решив, что отвлекать занятого человека не стоит. Кто-то же сегодня должен был добыть ценную информацию. Вместо этого я отправилась в квартиру, решив приготовить любимому ужин. В холодильнике было совсем нечем поживиться, потому я сходила в ближайший магазин. Уже через полтора часа выключала газ, в это самое время дверь открылась, и я услышала: – Вкусно пахнет… у нас завелся повар? – Ага, говорят, неплохо готовит. – Я показалась в прихожей, вытирая руки о кухонное полотенце. Владан разулся, вымыл руки, и через пару минут мы уже сидели за столом. – Свечей у тебя, конечно, нет? – огляделась я в кухне. – Кажется, кое-кто не подготовился… – Хочешь сделать из меня крайнюю? – Я прищурилась. – Хочу сделать из тебя самую счастливую. – Я не против. Ладно, рассказывай, удалось встретиться с ребятами? – Видела бы ты этих «ребят», вряд ли язык повернулся бы так их назвать. В городе их зовут грозными. Не только потому, что приехали они их Грозного. – Буду знать, ты же меня с собой не взял, – развела я руками. – И ни разу об этом не пожалел, – отрезал Марич. – Задание им дал, обещали кое-что выяснить. – И все? – растерялась я. – Пока да, – удивился Марич. – Одно дело, если бы эти девушки в Яме жили, а они, похоже, вообще не местные. – Я в курсе, – кивнула я. – Посмотрела соцсети каждой. Две точно живут в Грозном. Фотографии публикуют оттуда. За последние несколько лет ни одна из них к нам не наведывалась. В друзьях друг у друга не состоят и на общих фото замечены не были. Третья как-то умудряется жить без соцсетей. – Смотри-ка, от тебя гораздо больше пользы, чем от грозных. Мне хотелось сказать: «И стоило вообще к ним соваться?» Или: «Ну и где ты пропадал столько времени?» А лучше: «Так на что же ты потратил целый день, Марич?» Вместо этого я сказала: – Я соскучилась. Вместо отвела Марич легко подхватил меня на руки, глядя в глаза. Над постелью он опустил руки, и я упала на мягкий матрас. И прежде чем забыть обо всем на свете, успела подумать, что поменять матрас незадолго до отъезда Марича было все-таки отличной идеей. Шторы задернуть мы не успели и теперь, положив голову Владану на грудь, я слушала его частое сердцебиение и наблюдала, как в такт глухим ударам дрожит свет фонаря во дворе. Он гладил меня по волосам, и мне хотелось верить, что в этот момент Марич улыбается, чувствуя себя абсолютно счастливым. Так же, как и я. Похороны Сидоровой обещали быть роскошными. По городу поползли слухи, что поместят ее в позолоченный гроб. Видимо, специфика их семейного бизнеса сказывалась на фантазии горожан. Мы с Владаном туда не рвались. Точнее, он не рвался. Я-то, конечно, побыстрее хотела встретиться с Нефедовым, который специально прибыл в город, досрочно закончив командировку. Мне хотелось во что бы то ни стало поговорить с ним до того, как его вызовут следственные органы. Хоть Марич и уверял меня, что это произойдет не сразу, если случится вообще. Пока личность утопленницы достоверно не будет установлена, им вполне хватит показаний хозяйки дома. К тому же Владан считал, что похороны – не лучшее место для допросов. Учитывая, что соседи дружили семьями и Елена была не последним человеком в жизни Петра Семеновича. Подруга детства жены, как-никак. Мне оставалось только согласиться с его доводами и коротать время в офисе, пока он отсутствовал. Маричу позвонил Тарик, его давний приятель, и он сразу куда-то уехал, дав мне на прощание поручение писать отчет для Нефедовой. Тарик – давний приятель Марича, хозяин ресторанчика, где мы любим время от времени бывать. Обычно мужчины рады моей компании, но сегодня, видимо, не тот случай. Время близилось к обеду, я начала задумываться о том, чтобы наведаться в кафе напротив. Заодно поболтать с Тамарой. После возвращения Марича нам редко удавалось пообщаться вдвоем, и я поймала себя на мысли, что начала скучать по разговорам с ней. Я сохранила файл, выключила ноутбук, сунула ноги в кроссовки, которые успела скинуть под столом, и в этот момент дверь офиса открылась. Пару секунд никто не показывался из-за двери, и я насторожилась. Местных я не боялась. А вот новым клиентам лучше бы являться сюда, когда Марич на месте. В следующее мгновение в проеме показались три плоские коробки, а за ними Бад. Одет, как всегда, с иголочки, не просто дорого, но и со вкусом. – Привет, – бросил он и разгрузился на моем столе, сам же выглянул наружу и внес в помещение два пакета. – Пиццу заказывали? – Проблемы в бизнесе? – участливо произнесла я. – Вынужденная подработка? – А где Владан? – Бад оглянулся по сторонам в поисках товарища, хотя прекрасно знал, что прятаться тут негде. – В шкафу, – съязвила я.