– Сожалею, – успела добавить я, прежде чем Ольга рухнула в объятья Серба и беззвучно зарыдала, театрально подергивая плечами. Если я не была готова к такому повороту событий, то что говорить о Мариче. Он сделал было полшага назад, но, поняв, что отступать некуда, легонько похлопал женщину по спине. Сабина продолжала стоять у входа, я бросила на нее взгляд. Она была совершенно спокойна, будто происходящее никак ее не касалось. Собственно, так оно и было. Владан продолжал держать в вынужденных объятиях хозяйку дома, она положила голову ему на плечо и что-то причитала. Наконец Ольга отстранилась. Как оказалось, только для того, чтобы взять его за руку и потянуть в сторону входной группы из двух кресел, которые стояли неподалеку. – Извините, Владан Стефанович, просто я не могу дать волю эмоциям при Денисе, – пояснила она, когда они отошли. – Понимаю… – услышала я голос Марича. Не придумав ничего лучше, я решила взять ситуацию в свои руки и отправилась в гостиную, Сабина молча последовала за мной. Увидев нас в дверях, мужчины поднялись с дивана. Я произнесла слова, подобающие случаю. Нефедов спешно представился и отправил Сабину в кухню за стаканом. На журнальном столике стояла открытая бутылка виски. Рядом с мужчинами на диване были брошены черные дорогие пиджаки. Я села в кресло напротив и не нашла ничего лучше, чем спросить, как все прошло. Признаться, я не рассчитывала застать здесь Дениса. Выглядел он измученным, что неудивительно. Наверняка в доме без Елены ему было не по себе, оттого после похорон он и отправился к соседям. Пока мужчины рассказывали о том, сколько человек пришло проститься, я разглядывала Нефедова. Петр Семенович был очень высокого роста, ноги его касались столика, оттого стеклянная столешница периодически позвякивала. На удивление для его лет волосы были лишь слегка тронуты сединой. Если бы не лысина, это наверняка позволило бы ему выглядеть моложе. Он то и дело тер переносицу, задевая очки в модной оправе. Предположу, что он предпочел бы лечь спать. Но бросить товарища в такой момент не мог. Сабина налила виски в стакан и поставила передо мной на столик. Мужчины предложили помянуть покойную, и я сделала вид, что пригубила напиток. Все темы, подходящие для разговора, были исчерпаны, но позвать Нефедова побеседовать тет-а-тет мне было неловко. Петр Семенович неожиданно сам пришел мне на помощь: – Извините, Полина, вы одна? – Владан Стефанович сейчас подойдет, – излишне громко ответила я, надеясь, что Марич меня услышит. – Но мы можем начать, если вы не против. Не хотелось бы вас задерживать, знаю, что вы после дороги… – Пройдем в мой кабинет, – предложил он и бросил домработнице: – Сабиночка, постели Денису в гостевой, а гостя проводи к нам. Кабинет Нефедова располагался на первом этаже у лестницы. Оформлен был в современном стиле. Асимметричные книжные полки по трем стенам. Их стоимость выдавала лишь редкая древесина. Огромный стол неправильной формы из камня. Кожаные кресла по всем углам комнаты и возле стола. Одно из них Нефедов придвинул мне, а второе занял сам. Я отметила про себя, что он не стал садиться за рабочий стол, предпочитая более неформальную обстановку. – Петр Семенович, речь пойдет об Алине, вашей предыдущей домработнице, – осторожно начала я, наблюдая за его реакцией. – Алиночка – чудесная девочка, – произнес он по-отечески. – Вы хорошо ее знали? Я имею в виду не как помощницу по дому… – Интереснейший человечек, – он не дал мне договорить. – Умная, начитанная и, что важно, интересующаяся девушка. Сейчас молодежь что… все по верхам. Взять хоть нашего Алекса. А она нет, не такая. Любую тему могла поддержать. Книги мне хорошие советовала. – Выходит, ваше общение выходило за рамки строго рабочих? – осторожно спросила я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал максимально дружелюбно. – Некогда было нам особо поговорить, у нее дел невпроворот, у меня работа. Я даже жалею. – О чем? – Может быть, ей нужен был человек, которому она могла доверять. Но тогда я был уверен, что такой у нее… – Он осекся. – …непременно должен быть. Словом, не задумывался о том, что у девушки могут быть проблемы. – А они были? – Судя по тому, что она окончила свою жизнь в пруду, да, – покачал головой Нефедов и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. – Вы считаете, что она это сделала сама? У следствия другие выводы. – Даже если ей помогли уйти из жизни, это не отменяет того, что Алине нужна была помощь, внимание… А она не получила ни того, ни другого. – Не стоит себя винить, Петр Семенович. Помогите нам разобраться, кто может быть причастен к ее смерти. Может быть, у вас есть какие-то идеи на этот счет? Был ли кто-то, кто мог желать ей зла? – Не представляю, за что на нее можно было злиться. Когда у меня сахар в крови подскочил, она быстрее диетолога составила мне рацион питания. Все изучила, продукты нужные купила. А готовила как… Я такой заботы, признаться, ни от жены, ни от матери никогда не получал. – А Сабина? – Сабиночка – умничка, старается. Но, знаете, все познается в сравнении. – Петр Семенович, извините, не могу не задать вам этот вопрос. Обе ваши домработницы – молодые привлекательные темноволосые девушки. Это один из критериев при найме? – Ну что вы, – он расхохотался. – Вам должно быть известно, что Алина попала к нам от Сидоровых. У Лены есть… было обыкновение менять домработниц как перчатки. Денис, не дожидаясь, когда придет очередь Алины их покинуть, предложил нам ее кандидатуру. Так она и стала работать в нашем доме. Ну а Сабину Олечка нашла через агентство, я даже не вмешивался в эти женские дела. Не мне ее учить пол мыть. В этот момент в дверь тихонько постучали и на пороге возник Владан. Он протянул руку, представился и, извинившись за опоздание, присоединился к нам, заняв одно из свободных кресел чуть поодаль. – Петр Семенович как раз рассказывал мне, какой замечательной была Алина. – Или есть, – возразил Владан, а Нефедов нахмурился. – Все-таки официального заключения о личности погибшей в пруду за вашим домом пока нет, состояние тела оставляет желать лучшего, что сильно осложняет идентификацию. Как, впрочем, и установление точной картины убийства. Но совсем скоро и то и другое станет ясно. Владан многозначительно замолчал и внимательно посмотрел на Нефедова, изучая его реакцию. Тот держался стойко, выражение его лица нисколько не поменялось. Наконец Серб продолжил: – Петр Семенович, позвольте поинтересоваться, а Ольга Сергеевна разделяла ваше мнение об Алине и ее работе? – Бывало всякое, конечно. Если Оля была чем-то недовольна, то говорила об этом прямо. Но Алина никогда не обижалась, старалась сразу исправиться. – А поговорить о чем-то, как вы с Алиной, они могли? Девичьи штучки обсудить, например? – спросила я. – Нет, ну что вы. Только рабочие отношения. – В отличие от ваших, – не удержалась я, за что удостоилась пристального взгляда Марича. – Да, – нисколько не смутился Нефедов. – Я к ней искренне привязался, сейчас это понимаю. – Почему же не заявили в полицию после ее внезапного исчезновения? – Боялся… – Он осекся и замолчал, мы с Маричем переглянулись, а Петр продолжил: – Помешать. – Чему? – Ее планам. – Он скрестил руки на груди и посмотрел в пол. – Подробнее, если можно. – Вы не подумайте, ничего конкретного мне известно не было. Просто я предположил, что, если Алине понадобилось уйти вот так, не простившись, на это должна быть веская причина. – И вы даже не попытались поинтересоваться у охраны или соседей, не видел ли кто вашу домработницу? – Я спросил у Дениса, но ни он, ни Елена ничего не знали. – Почему вы обратились к ним? Они продолжали общаться? – Нет, ну что вы, – быстро замотал головой Нефедов. – Ну а Ольга? Что ей помешало обратиться в полицию с заявлением о пропаже? – Я не знаю, – растерялся Нефедов. – Просто не стала, и все. Разве для этого нужна причина? – Само собой, – удивилась я. – Вы же наверняка спрашивали ее об этом в мое отсутствие. – Нам интересно ваше мнение, – спокойно произнес Марич. – Если хотите знать, Ольгу это вообще мало волновало. Ушла и ушла. Может быть, она даже испытала облегчение в некотором роде. Я хотела было задать Нефедову некоторые вопросы, но Владан осторожно подал мне знак молчать, ослушаться я не решилась. Сам он также не стал ничего уточнять, вместо этого поднялся, поблагодарил Нефедова за сотрудничество и откланялся. Мы последовали к выходу, я обратила внимание, что гостиная пуста. Видимо, Сидоров уже успел воспользоваться гостеприимством и отошел ко сну в одной из комнат этого огромного дома. – Что скажешь? – спросила я Марича, когда мы минули шлагбаум. – Нефедовым есть что скрывать, но пока не возьму в толк, что именно. Одно понятно: сегодня для Петра выдался непростой день, вряд ли мы смогли бы узнать что-то существенное. – А что Ольга? Успела поделиться чем-то интересным в перерывах между рыданиями или просто вдоволь насладилась возможностью побыть с тобой наедине? – Ревнуешь? – А что, она привлекательная женщина. – В мире есть лишь одна женщина, которая меня привлекает, и – о счастье! – сейчас она сидит справа от меня. Я молча улыбнулась, ответ Марича меня успокоил. Хотя сомневаться в его чувствах и до того момента не приходилось. Мы въехали в город, движение на улицах все еще было плотным, хотя рабочий день уже давно закончился. Глядя в боковое зеркало, я обратила внимание на серую «Ауди», которая следовала за нами уже какое-то время. Хотела было сообщить об этом Владану, но он вдруг заговорил: – Думаю, мы рано списали Ольгу со счетов. Уж очень театрально она страдала по подруге. – Это легкообъяснимо – хотела привлечь твое внимание. Очевидно, что она положила на тебя глаз, а в бою все средства хороши. – Но не когда погибает твоя подруга детства… – Все переживают утраты по-разному.