– Кто? – задал резонный вопрос Марич. Я промолчала – ответа на этот вопрос у меня не было. – Больше похоже на душевные метания. Послушай: Я проснусь в холодном темном доме. Свет не нужен, свет мой – тишина. Я не вспомню крик, удары, стоны. Рана в сердце, к счастью, не видна. На мысках пройду к закрытой двери, Кулаком чуть слышно постучу: Все затем, чтоб лишний раз проверить — Я одна, и это явь, не сплю. – Похоже, она запуталась в своих чувствах. То хотела быть с ним, то одна, – задумчиво произнесла я. – Если она и хотела что-то сказать, то читать между строк тут не надо. И без этого ясно, что она страдала в этих отношениях. – Не только морально, но и физически, – резюмировала я. Марич захлопнул блокнот Алины: – Не дневник в классическом его понимании, но тоже неплохо. Теперь мне не терпелось поговорить с Сидоровым. Во-первых, было страшно за Дину и ее ребенка. Во-вторых, не все в этой истории стало мне понятно, хотелось узнать, как все было, из первых уст. В том, что ему придется заговорить, а точнее, в способностях Серба заставить его отвечать, я не сомневалась. Мы направились к воротам и нажали кнопку домофона. Долгое время никто не открывал, но наконец на том конце механически прозвучал голос домработницы: – Кто там? – Полина Леонидовна, я заходила утром к Денису Власовичу. Кое-что забыла, – легко соврала я. Калитка открылась, и мы вошли во двор. Домработница уже стояла на ступеньках, ожидая нас. Мы не успели подойти ко входной двери, как она распахнулась, и из-за нее показался сам хозяин. – Полина, – начал было он, но осекся, заметив Владана. – Добрый вечер. Забыли что-то? – Да, Полина Леонидовна утром забыла задать вам очень важный вопрос. – Что ж, слушаю, – он нахмурился. – Войти пригласите? Сидоров шире распахнул дверь, но с места не сдвинулся. Когда я проходила мимо него, мне показалось, что я услышала странный смешок. Мы расположились на тех же диванах, где сидели сегодня утром. Только на этот раз из напитков нам ничего не предложили. Ни кофе, ни воды, не говоря уже о шампанском. – Денис Власович, – начал Владан, – вы любили свою жену? – Что, простите? – переспросил хозяин дома. – Елену Александровну Сидорову, вашу покойную супругу, – спокойно повторил Марич. – А вы, стесняюсь спросить, кто такие, чтобы приходить ко мне с подобными вопросами? – Зовите нас своей совестью, – коротко ответил Марич. – Что вы себе позволяете? – Денис Власович вскочил на ноги, на его шее выступили жилы. – Уходите. – Мы-то уйдем, но от вопросов следствия так легко отмахнуться не удастся. – Какого следствия? Что вы несете? – накачанная грудь Сидорова ходила ходуном под обтягивающей серой футболкой. – Алину вы приметили в офисном центре, где часто бывали по делам. Не просто красивая молодая девушка, но еще и начитанная, с такой есть о чем поговорить. Вы легко переманили ее работать в ваш дом, пообещав лучшие условия и прекрасную оплату труда. Только забыли предупредить, что дольше года никто из персонала у вас не задерживается. Таково желание супруги. И дело, конечно же, не только в ее исключительной педантичности и придирчивости, но и опасении, что вы можете соблазниться прелестями кого-то из домработниц. В случае с Алиной вы, кстати, сработали на опережение. Кстати, как вам удалось уговорить Елену Александровну принять в дом такую хорошенькую девушку? Давили на жалость? Сирота, одна в городе? Сидоров молчал, сохраняя суровое выражение лица. Он скрестил руки на широкой груди и всем своим видом показывал, что ждет, когда мы покинем его жилище. Но Серб только начал и никуда не собирался уходить. – Итак, десятого марта вы впервые соблазняете вашу домработницу. Марич назвал число, которым были датированы первые строки в блокноте. Кажется, это произвело впечатление. Марич продолжал: – С тех самых пор вы не желаете ее отпускать. Когда обычный для вашей супруги срок смены персонала приближается, вы придумываете план. Передать Алину только что переехавшим Нефедовым. Денис ухмылялся, слушая Серба, время от времени закатывая глаза. – Все складывается как нельзя кстати – никто ничего не заподозрит, ведь помощницу по дому Елена в скором времени планирует сменить в любом случае. Алина же остается рядом, более того, не нужно придумывать места для встреч. Достаточно просто наведаться к соседу, предварительно договорившись с ним, чтобы выбрать подходящий момент. Ольгу Сергеевну, само собой, в курс дела вводить никак нельзя. Она все эти годы ничего не подозревает – что, собственно, логично. Какое ей дело до чужого мужа, пусть даже это супруг подруги? То ли дело свой собственный. Его-то она и начинает подозревать в связи с Алиной, когда Петр время от времени прячет от супруги телефон, договариваясь с вами, или когда о чем-то перешептывается с Алиной. – Да вам сказки сочинять надо. – Ага, страшилки для взрослых, – съязвил Марич, и добавил совершенно другим тоном: – Скажите мне, Денис Власович, Нефедов знал, что вы ее били? – Что за бред, – усмехнулся Сидоров. – Вы пьяны? – Кроме того, подавляли морально. Обещали уйти от жены? – Серб продолжал как ни в чем не бывало. – Ваш план работал бесперебойно пару лет, пока вдруг Алина не забеременела. – Зачем мне эта информация? – Действительно, ведь вы прекрасно об этом знали. Алина сообщила вам, что вы станете отцом еще третьего октября прошлого года, – видимо, Марич успел сопоставить дату последней записи с письмом, которое она отправила Дине. – Только вот незадача: отцовство в ваши планы никак не входило. Ведь в таком случае развод с супругой был бы лишь вопросом времени. Конечно же, отношениями с ней вы особенно не дорожили. Совместный же бизнес, которому вы и по сей день отдаете всего себя, – совсем другое дело. То, ради чего вы, собственно, и убили троих. – Вы смешны. – Алину, вашего совместного неродившегося ребенка и Елену, – уточнил Марич, медленно загибая пальцы. – Это вздор. Знаете что, не позорьте себя. В городе у вас отличная репутация. После вашего сегодняшнего выступления она может быть изрядно подпорчена. – Денис Власович, напоминаю, что сегодня я выступаю от лица вашей совести. Жаль, что она спала, когда вы решили, что, избавившись от беременной любовницы, лишитесь проблем. Интересно, если тогда, когда вы, вдруг сменив гнев на милость, впервые пригласили ее за территорию поселка на романтическую встречу в загибающуюся турбазу, вам сказали, что это только начало ваших бед, вас это остановило бы? Сидоров поменялся в лице. Очевидно, обилие дат и подробностей, которыми в разговоре оперировал Марич, нравилось ему все меньше и меньше. От глаз Серба это тоже не укрылось, а потому продолжил он с еще большим напором. – Вы не учли тогда, Денис Власович, что Алина – девушка неглупая. Она прекрасно понимала, чем может закончиться для нее тот выезд на турбазу. Как вы догадываетесь, есть свидетель, который знал все о ваших отношениях и планах. И это, разумеется, не Нефедов – его вы не посвящали в подробности. – Что за выдумки? – Ой ли? – усмехнулся Марич. – Ведь мы с Еленой вряд ли можем выдумывать одно и то же? После того, как исчезновением Алины снова заинтересовались спустя столько времени, вы заметно напряглись. Еще бы – вы уже и думать забыли об убитой вами любовнице. Денис качал головой, старательно делая вид, что ему смешно все это слышать. Однако верилось в его искренность с каждой минутой все меньше. – Перемены в вашем поведении навели Елену Александровну на определенные мысли, и она вспомнила о свидетеле, который пытался сдать ей вас еще год назад. Тогда она, добрейшей души женщина, пожалела вас и послала человека ко всем чертям. Однако за год что-то в ваших отношениях разладилось. Это очевидно хотя бы потому, что прошлой осенью она вдруг составляет завещание. Боялась вас, подозревая еще тогда, что вы способны на убийство? Или просто не любила настолько, что не хотела, чтобы вы получили большую долю ювелирного бизнеса? – Я никогда никого не любил так, как свою жену. Вам должно быть очень стыдно за то, что вы сейчас говорите о Леночке… Сидоров смотрел на Марича с яростью во взгляде. – Как бы то ни было, жена узнает подробности вашей связи с Алиной. Не исключено, что за это время у нее накопились и другие претензии к вам. Сидоров отвернулся и теперь смотрел на лестницу. Вряд ли он отдавал себе отчет в том, насколько красноречивы его невербальные сигналы. Марич вдруг произнес очень тихо и хрипло. Так, что моя кожа мигом покрылась мурашками: – После первого убийства решиться на второе гораздо проще. Я знаю, о чем говорю. Затем он поднялся с дивана. Я тут же последовала его примеру, решив, что разговор окончен, но он легонько опустил меня обратно правой рукой, а сам продолжил движение к лестнице. – Жаль, что книги, которые были разбросаны вами после убийства жены, сейчас у следствия, не принесете ли вы мне несколько других томов? Сидоров молчал. – Ну да ладно, – вздохнул Марич. – В ходе следственного эксперимента вам наверняка покажут все наглядно. Серб поднялся на несколько ступеней вверх и теперь вещал оттуда, словно с кафедры.