– Неважно, это вы простите меня, – торопливо проговорила Деми. – Продолжайте работу. Дождавшись, пока дворецкий удалится, она поспешила вновь найти нужную картину – та выделялась из числа других своими внушительными размерами. Они собрались на ней все вместе – Вэлфорд, Бланшар, Альфано, Райнер и таинственная Старлинг, кем бы она ни была. Не хватало только Далгарта и Вайерд, но отчего-то казалось, что эти двое, хоть и не являлись героями событий сказки, могли косвенно в них участвовать. И, по словам Рицци, все случилось перед самой войной. Деметра встретилась взглядом с нарисованными глазами Тома, глядящими словно бы с печалью. Почему же его не было на картине, имевшейся у Шерла Прамниона? Ей так захотелось сравнить их, найти отличия, что она решила отправиться в гости к главе Ордена прямо сейчас, под любым предлогом. Деми сфотографировала картину на телефон и отправилась искать дворецкого – попросить вызвать ей экипаж. Только обязательно, чтобы в этот раз извозчик попался молчаливым. * * * Деми вышла из коляски неподалеку от особняка и немного прошлась до него пешком. Строение из белого камня показалось ей куда больше и красивее, чем в тот день, когда она увидела его впервые. Его украшали колонны и балюстрады и десятки фигурных элементов. Над главным входом можно было прочитать высеченную на мраморе надпись: «Тинвингс-хаус, 1768» – значит, его построили еще в Георгианскую эпоху, почти два с половиной столетия назад. А вот цоколь его оказался совсем невысоким, и окна первого этажа располагались на уровне глаз. Не составляло никакого труда заглянуть в них, если подойти поближе и привстать на цыпочки. Что, если сказка о фейри была связана и с этим местом? Деметра решительно прошла ко входу, поднялась по ступенькам и постучала в дверь латунным молоточком с выгравированным изображением мотылька. Тут же вспомнив о своей камее, она коснулась воротника блузки под черным кейпом. Мог ли мотылек быть символом их дома, как ворон являлся символом дома Далгартов? Вопросов становилось все больше, и Деми уже была готова вывалить их скопом на ничего не подозревающего Шерла… однако ей никто не открывал. Упрямо поджав губы, Деметра постучала еще раз, на этот раз громче. Подождав немного и не услышав за дверью ответа, она достала телефон и принялась звонить Прамниону, краешком сознания понимая, что ведет себя все глупее и глупее. Что она ему скажет, если он возьмет трубку? Поинтересуется, почему того нет дома, и попросит срочно вернуться? Деми сбросила звонок. Нет, должен был найтись другой способ. Спустившись с крыльца и выйдя на середину пустующей улицы, Деметра вновь оглядела дом. Даже если хозяин отсутствовал, он не обязательно должен был брать слуг с собой. Они могли оставаться внутри, заниматься работой и попросту не слышать ее стука. А еще он мог отдать распоряжение о том, чтобы они не открывали в его отсутствие. Вот бы увидеть хотя бы одного из них в окне… Попросить просто посмотреть на картину, возможно, даже дать за это взятку… Заметив какой-то силуэт в окне первого этажа по правую сторону от входа, Деми бросилась к нему. Одна из створок была слегка приоткрыта, занавески колыхались на ветру. Она привстала на цыпочки, заглянула внутрь и уже приготовилась громко окликнуть слугу, как вдруг… Вместо слуги она увидела Джорджиану Ларивьер. Леди, выглядевшая по обыкновению элегантно и дорого – на ней было шелковое платье цвета морской волны, – и считавшая, что ее никто не видит, без зазрения совести рылась в ящиках комода. Хорошо, что она стояла к Деметре спиной и ничего не заметила. Беззвучно охнув, Деми пригнулась. Увиденное всколыхнуло в ней новую волну вопросов. Проблема с картиной забылась – на время ее пришлось отложить в сторону. Более важным сейчас казалось узнать, для чего леди Джорджи, богатая уважаемая дама, обшаривала особняк главы Ордена. Делала она это с разрешения Шерла или тоже решила попасть внутрь, пока дом пустовал? Не потому ли окно осталось приоткрытым? Деметра осторожно приподнялась и снова заглянула – баронессы в комнате уже не было, ящики комода казались нетронутыми. Не могло же ей привидеться ее присутствие? Ну уж нет. Подтянувшись за раму, Деми нащупала носочками ботильонов удобный выступ на цоколе и осторожно заползла внутрь. Беззвучно спрыгнув с подоконника на мягкий ковер, она поправила шторы и на цыпочках направилась к той двери, в которую, по ее мнению, могла выйти Джорджиана. Выглянув из-за дверного проема, Деметра увидела, как женщина идет по коридору, громко цокая каблуками и совершенно не скрываясь. Остановившись возле одного из зеркал, висевших на стене, баронесса посмотрела на себя, неторопливо поправила прическу, а затем оглянулась. Выражение ее лица резко изменилось, как если бы ей в голову пришла внезапная мысль, и она буквально перебежала на другую сторону коридора. Ухватившись за один из резных вензелей, украшавших стену, леди Джорджи повернула его, и часть стены тихо сдвинулась влево, отворяя тайный проход. Понаблюдав, как женщина заходит внутрь, а стена возвращается на место, Деметра поняла, что колеблется в своем желании продолжать слежку. Если Джорджиана застала бы ее, то она не успела бы даже закричать, позвать на помощь – справиться с темной ведьмой у нее вряд ли бы получилось. Воспоминания о том, как баронесса напала на нее маленькую, все еще не потускнели и вызывали страх. С другой стороны… Разве могла Деми рассказать кому-то об увиденном? Ни Дрейк, ни Рубина не стали бы ее слушать, а с Рицци они едва начали общаться. Полагаться в данный момент приходилось только на саму себя. Поэтому, несмотря на страх, Деметра все же пошла вперед, надеясь, что своими раздумьями выждала достаточное количество времени, чтобы Джорджиана не услышала звука открывающейся потайной двери. Найдя нужный вензель и повернув его, Деми на всякий случай отступила подальше и подождала еще немного, вслушиваясь. Из темноты открывшегося прохода тянуло сквозняком, и чьи-то шаги слышались в отдалении, в глубине. Тогда она зашла и довольно скоро сообразила, что оказалась в одной из частей дома, предназначенной для слуг. Стены здесь были выкрашены серой, уже частично облупившейся краской, а пол – покрыт плиткой, идти по которой приходилось еще более аккуратно, на цыпочках, чтобы не выдать себя случайным стуком каблуков. Деметру быстро начала раздражать собственная медлительность и неуклюжесть. Тусклый уличный свет пробивался сверху лестницы, обнаружившейся чуть поодаль, а более яркий, желтоватый свет, как от лампы, шел из-за поворота вдали. Добравшись до него и вновь осторожно выглянув, Деми заметила открытую дверь, за которой виднелись стены, оформленные красным шелком, книжные шкафы и часть письменного стола. Было слышно, как леди Джорджи выдвигает и задвигает ящики, роется в бумагах и что-то бормочет себе под нос. Неожиданно тень силуэта баронессы сместилась ближе к двери, как если бы та решила подойти к книжному шкафу, и Деметра отшатнулась назад, чтобы остаться незамеченной. Она прижалась плечом к стене, гадая, что же могла искать Джорджиана, пока та, судя по звукам, перерывала книги на полках. Дверь кабинета захлопнулась в тот момент, когда кто-то из-за спины зажал рот Деметры рукой. Дыхание ее тут же перехватило. Заметили! Ее все-таки заметили! Она вцепилась в руку, пытаясь разжать ее, вырваться из объятий неизвестного, когда почувствовала до ужаса знакомый, сладковато-горький парфюм… И кровь тут же прилила к лицу. – Тихо, – едва слышно прошипел ей на ухо Дориан Далгарт. – Какого дьявола ты здесь забыла, светлая? Он разжал руку и отпустил ее, но сам не сдвинулся ни на дюйм дальше. – Это ты какого дьявола здесь забыл? – так же тихо прошептала Деметра, злясь на него и еще больше – на себя. Она оглянулась, и их лица едва не соприкоснулись. – Слежу за леди Джорджи, если это не очевидно, – прошептал он в ответ. – Я тоже слежу за леди Джорджи, – ухмыльнулась Деми. – Позже обсудим, – поморщился Дориан. – Иди за мной, и ни звука. Он обошел ее и направился к кабинету, в котором находилась баронесса. Его ботинки на высокой подошве при этом не издавали ни малейшего шороха. На ходу он вытащил из рукава кожаной куртки свой аутэм, и даже сталь не звякнула. Деметра поразилась – в академии охотников Дориана обучили слишком хорошо. По сравнению с ним она переступала на носочках своих ботильонов очень уж шумно и нелепо. Сделав жест рукой, призывающий ее оставаться позади, Дориан открыл дверь, осмотрелся и почти сразу же опустил аутэм вниз – кабинет был пуст. Войдя вслед за ним, Деми обнаружила маленькую комнату, обставленную с роскошью прочих жилых комнат особняка. Однако первое, что бросилось ей в глаза, – это пыль, которая покрывала здесь едва ли не каждую поверхность. Только следы, оставленные беспорядочными поисками Джорджианы, выдавали недавнее присутствие человека. Деметра собиралась подойти к столу и заглянуть в ящики, как была остановлена Дорианом, потянувшим ее за локоть. Он обнаружил другую дверь, повторяющую декор стен и оттого практически незаметную, через которую можно было покинуть кабинет. Открыв ее, они оказались в анфиладе, выходящей окнами на главную улицу. А пройдя пару комнат, остановились в гостиной, в которой Деми пила с Шерлом чай. Нигде больше не виднелось других следов присутствия баронессы. Еще через мгновение они услышали, как громко хлопнула входная дверь в холле. Силуэт леди Джорджи вскоре показался за окном – она стремительно уходила вдаль. Дориан обреченно выругался, убрал кинжал в потайные ножны и воззрился на Деметру. – Это из-за тебя, – заключил он, уже не пытаясь скрываться. В доме они явно находились одни. – Она услышала что-то и поспешила нас покинуть. – Может, не стоило мне мешать? – спросила Деми. – Я пытаюсь выяснить, что здесь происходит. – Как будто я занимаюсь чем-то другим! – воскликнула Деметра. – Что Джорджиана могла делать здесь, в особняке моей семьи и Шерла Прамниона? Откуда знала о потайных ходах? – Опять неуместное любопытство, а, Деметра? – прошипел Дориан, и взгляд его стал совсем недобрым. Он сделал шаг по направлению к ней. – И как, много выяснила? Или даже не поняла, во что на самом деле влезла? – Во что же? – поинтересовалась Деми, скрещивая руки на груди. – Вчера ночью заместитель вызвал меня на болота. Они обнаружили там труп, я осмотрел его лично, – сообщил он. – Джорджиана Ларивьер уже год как мертва. А кто эта женщина, я не знаю. – Значит, кто-то пользовался ее личностью и внешностью, как Ортруна с миссис Гейбл? – неприятно поразилась Деметра. – Как видишь, – сказал Дориан. – Кому это могло понадобиться, как ты думаешь? – Тому, кто украл Ворона… – прошептала Деми и запустила руку в волосы, пытаясь переварить новую информацию. – Мы должны вернуться и обыскать кабинет! – Этим кабинетом не пользовались уже много лет, разве ты не заметила? – прервал ее охотник. – И если уж он не понадобился ни Прамниону, ни Брамсу, который жил здесь до него, то для чего он лже-Джорджи? Уверен, она там ничего не нашла. – Нельзя ни в чем быть уверенными. Мы еще можем все осмотреть, – возразила Деметра. – Конечно, мы можем все осмотреть, – с сарказмом проговорил Дориан. – А потом будем дружно объяснять Шерлу Прамниону, зачем и как здесь оказались. Мы и так потратили много времени на болтовню. Покачав головой, он направился к выходу. Вспомнив о висящей в холле картине и о первоначальной цели визита в Тинвингс-хаус, Деми устремилась за ним. – Дориан, постой! – выкрикнула она, чувствуя себя до ужаса глупо. Когда они одновременно ступили на большую каменную плиту на пороге между последней комнатой и холлом, она качнулась под их ногами и разделилась на две части, оказавшись не плитой, а люком. Люком, под которым была пустота. Не успев ни за что ухватиться, Деметра и Дориан полетели вниз, в непроницаемую тьму. * * *