– Еще одну каплю твоей крови, Деми, – попросил… хотя нет, даже потребовал Ричард, поднося к ней иглу. – Последний раз, обещаю. Подозревая нечто страшное, Деметра протянула руку и даже не поморщилась, почувствовав укол. И вновь – капля крови, предметное стекло, микроскоп. – Я ничего не вижу, – повторила она, посмотрев. – Только кровь. – В этот раз и я ничего не увидел, – сказал Ричард с каким-то удовлетворением. Он провел рукой перед ее лицом, словно проверяя ауру, пристально вгляделся и вздохнул. – Мне все ясно. Ты действительно не светлая волшебница. И даже не чародейка. – А кто тогда, темная? – с отчаянием спросила Деметра. – Объясните мне, не надо так смотреть! – Ты человек, – тихо отозвалась Рицци. Глава 24. Проект Рейвен Они вернулись в гостиную и расположились на диване и креслах. Рицци продолжала наблюдать за Деметрой, словно опасалась ее. Ричард Хаттон откашлялся и поднял амулет с топазом в своей руке, рассматривая его на свету. – Этот амулет по легенде принадлежал самой богине Деметре – одной из Тринадцати Первых, – начал он. – Камень, который вы видите, не топаз. Это полое, особо укрепленное стекло, окрашенное в синий цвет. Оно наполнено концентрированной светлой магией. Чистейшей магией. – Винсент Ларивьер говорил мне об этом, – сказала Деми. – Когда забрал его, чтобы запустить адское устройство на Эйрине. – И как же он собирался воспользоваться амулетом? – уточнил Ричард, возвращая ей украшение. – Почему он был для него таким ценным? – Потому что ему требовалась светлая магия, – ответила Деметра, надевая амулет обратно на шею. – Ведь сам он являлся темным магом и был не способен применить светлые чары. А запустить устройство могли только свет и тьма одновременно. – Иными словами, Винсент мог найти себе в напарники сильного светлого волшебника, – продолжил Ричард. – Но из-за Гласа Ворона все светлые стали слабыми – и во всем мире едва ли обнаружился бы подходящий человек. Поэтому он решил использовать этот амулет. Загвоздка только в том, что обычно амулеты не работают без своих хозяев. Они превращаются в пустышку, в простое украшение. – Но мой амулет сработал, – возразила Деми. – Устройство запустилось. – Вот именно, – подтвердил Ричард. – Поверить не могу, что мы не обратили на это внимание еще год назад… Абсолютно все амулеты работают так: они черпают магические частицы из организма носителя и превращают их во внешнюю энергию, которую принято называть магией. Поэтому они должны обязательно соприкасаться с кожей своего владельца, иначе творить чудеса не получится. Но этот амулет, амулет богини Деметры, возможно, единственный, который способен работать по-другому. Он может не только брать, но и отдавать. – В каком смысле отдавать? – спросила Деметра. – Рицци, расскажи нам, пожалуйста, что именно ты увидела в моей крови, когда посмотрела на нее в последний раз? – обратился к ней Ричард. Патриция обвела их неуверенным взглядом. – Когда вы зажали в руке амулет Деми и взяли свою кровь… В ней смешались искры обоих типов, – с трепетом в голосе проговорила она. – В тот момент вы являлись и темным, и светлым в одно время. – И тем, и другим, – кивнул ментор и вновь повернулся к Деметре. – Но ты, посмотрев на кровь без своего амулета, ничего не увидела. Сердце у Деми в этот момент будто бы сжалось до размеров тех самых частиц, а на освободившееся место пришла всепоглощающая пустота. Как черная дыра, уничтожающая все. – Я поняла, – сказала она. – Так как амулет уже содержит в себе светлую магию, он способен наделять ей владельца на все то время, пока тот его носит. Но стоит снять его, как магия рассеивается… и платье превращается в лохмотья, карета – в тыкву, а я… в простого человека. Я была им изначально? – Да. Полагаю, что да, – ответил Ричард. – Магия этого кулона уникальна. Она не только наделяет кровь огромным количеством светлых частиц, но и создает настоящую ауру светлого волшебника. Сила его такова, что амулет способен применять чары даже без желания владельца, а по своему собственному. Настоящий волшебник или маг способен использовать вместе с ним самую сложную, невероятную магию. Но ты не могла освоить даже простейшие чары, поскольку у твоего организма нет такой предрасположенности, или способности, если так будет яснее. Твой организм просто не мог понять, как передать частицы обратно амулету – поэтому на занятиях у нас ничего не получалось. – Значит, все те разы, когда я думала, что применяю магию… – прошептала Деми, впиваясь себе ногтями в руку. Амулет делал все за нее. Колдовала не она, а он. Кулон с топазом заморозил огонь и разбил стекло в заброшенном доме гадалки. Кулон ожег убийцу, напавшего на нее в горах. Кулон активировал устройство на Эйрине. Кулон помогал ей перейти через «мост». И единственный момент, когда она чувствовала в себе силу, схожую с эйфорией, могущество, магию… был только тогда, когда Антуанетта Вайерд поделилась с ней своими способностями, находясь в ее теле. «Когда мы вернем вам силы, ты узнаешь, как это здорово – чувствовать, что магия течет по твоим венам и позволяет творить чудеса», – сказал ей Дрейк. Маги и волшебники, чародеи и колдуны, светлые и темные чувствовали эту эйфорию, эту магию постоянно. А она – нет. Потому что никогда не относилась к ним. – Но ведь амулет светился у меня в руках, – шептала Деми, не в силах повысить голос. – Охотники искали меня как светлую… – Он светился просто из-за взаимодействия, – сказал Ричард, сочувственно и даже трагично. – А охотники… Кто приказал им искать тебя? – Ортруна сообщила в Штаб о том, что я светлая, чтобы сделать меня избранной. А приказ подписал Винсент Ларивьер, точно знающий, что я являюсь его дочерью. Он хотел добраться до кулона, – едва слышно выговорила Деметра. – А дальше? – спросил ментор. – А дальше меня искал Коул, которого отец посвятил во все свои планы. «Ты была совсем крохой, но уже носившей свой амулет», – зазвучал в ее голове голос Ортруны Рейвен. Они все верили в то, что она не была обычным человеком… Неужели никто даже не попытался более тщательно это проверить? Ведь она являлась дочерью темного мага и светлой чародейки. Все были просто уверены, что ей обязательно передались бы частицы магии. Но этого не случилось. «Светлые должны жениться на светлых, темные на темных, чтобы не произошло смешение, ибо тогда невозможно предсказать, какой стороной пойдет их дитя». Медленно Деми поднялась со своего места и направилась вперед. Она совершенно забыла о том, что снаружи бушевала война, а ее в любой момент могли убить как члена Верховного Ковена. О, если бы они знали… Если бы они знали!!! Деметра расхохоталась. К ней подбежала обеспокоенная Рицци, вслед за ней заковылял Ричард. И вместе они схватили ее за руки, в то время как Деми продолжала смеяться, как сумасшедшая. – Деметра, тебе нельзя сейчас никуда идти, – обеспокоенно проговорил ментор. – Деми, прекрати вести себя так, ты меня пугаешь, – сказала ей Рицци и потянула обратно. – Идем, тебе нужно успокоиться. – Я поговорю со своей матерью. И вы меня не остановите, – ответила Деметра, не испытывая никаких эмоций. Узнав о том, что является человеком, она больше не ощущала в себе ни грамма человечности. – Я должна понять, как же так получилось, что моя жизнь была разрушена с самого ее начала. Алана Бланшар надела на мою шею амулет, стоило мне только родиться. И я выясню почему. Ричард принялся было говорить о том, что ее нахождение в этом мире – большая ошибка, что это опасно само по себе и нужно как можно скорее вернуть Деми обратно к людям. Рассказывал, что магические законы запрещают раскрывать людям знания о магии и особо тяжелые случаи караются смертью. Что по законам запрещено даже вступать с обычными людьми в отношения, без особого на то разрешения. Предупреждал ее ни в коем случае не расставаться с амулетом, иначе она потеряла бы возможность перемещаться между мирами и застряла бы на Нью-Авалоне навсегда… Деметра не слушала его. Не слушала и Рицци, пытавшуюся ее образумить. Все, что ее занимало, – пустота на месте сердца, которое было вырвано и уничтожено. Ошибка. Тотальный контроль со стороны опекунов, переезды, таблетки, врачи, фальшивое сумасшествие, отсутствие нормального детства, охотники, кровь, убийства, магический мир, политика, идея свести ее с одним из братьев Далгарт – ошибка. Она сама – это ошибка. Ничего из этого не должно было произойти. Отчаявшись выбить из нее хоть слово, Ричард куда-то вышел, а затем вернулся со старыми, шуршащими бумагами в руках. Он протянул их Рицци. – Это – мой самый большой секрет, – сказал он. – Здесь обозначены точные планы подземных туннелей, проходящих подо всем островом. Их… давным-давно проложили светлые из Ордена Монтеры, чтобы иметь возможность перемещаться незаметно от взора охотников. Я никогда и никому их не показывал. – Будучи главой Штаба, вы лично подписывали тысячи приказов об убийствах светлых, но никогда не использовали эти карты, которые могли привести охотников в Орден? – поразилась Рицци, рассматривая их. – Да. Я дал обещание Алане Бланшар, – сказал он. – Зачем? – спросила Деми, услышав имя матери и подняв на него взгляд. На лице ментора мелькнуло слишком уж узнаваемое выражение, и все стало ясно без слов. – Вы были в нее влюблены? Ричард Хаттон кивнул.