Дориану, идущему вперед в тумане и потерявшему счет времени, даже начинало казаться, что он слышит ее нежный голос и видит призрачные руки, манящие его за собой. Воздух был отравленным, а место – дурным, о чем глава Штаба не уставал себе напоминать. Только желание вернуться в свою постель и наконец поспать заставляло его не сбиваться с пути. Идти стало совсем тяжело – подошвы ботинок утопали в грязном мху целиком и отрывались от него с усилием и громким чавканьем. Дориан вовремя заметил уложенный кем-то деревянный настил и поднялся на него. Доски были старыми, скрипучими, местами прогнившими и сильно прогибающимися под его весом, но выглядели куда более надежными, чем болотная почва. Дориан ускорился и вскоре увидел свет и людские силуэты. Оказалось, что заместитель Брэннон развернул здесь целый временный лагерь. Территорию вокруг освещали переносные фонари на высоких жердях, тут и там стояли походные столы и стулья. Центром композиции являлась просторная палатка из черной ткани, размещенная прямо на мшистых холмиках рядом с деревянным настилом. Она сливалась с темнотой и туманом и потому не проглядывалась издалека. Дориан подошел к ним злой как черт. Он весь вымок, продрог, устал, да и к тому же был не в себе из-за смрадного воздуха и видений. – Надеюсь, у тебя были веские причины затащить меня сюда, – сквозь зубы проговорил он, находя Бреннона среди молчаливых и мрачных сотрудников Штаба. Лукас Бреннон, одетый в короткое пальто, шляпу и шарф, понимающе кивнул, вытащил из внутреннего кармана металлическую флягу и протянул ее Дориану. – Чертово чистилище. Глотни, помогает от… – сказал он, покрутив пальцами возле виска, изображая галлюцинации. – Здешние места питает вода отравленного моря. И хоть болото выступает природным фильтром, очищая ее, весь яд поднимается в воздух испарениями. Надо было отправить за тобой провожатого, но у самого голова уже плохо варит. Еле-еле смог поймать связь, и она тотчас пропала – только успел отправить сообщение Ивлину. Посмотришь на находку, и начнем сворачиваться. – Так в чем дело? – спросил Дориан, делая несколько глотков подряд – во фляге было налито виски. – Волонтеры из числа жителей Эмайна и несколько отрядов младших хранителей всю неделю прочесывали болота в поисках пропавшего мальчика. Вчера они нашли его примерно в миле отсюда, под старым упавшим деревом, и доставили в ближайшую лечебницу, – рассказал Лукас, шагая по настилу вперед. Дориан следовал за ним. – Мальчик сказал, что они с друзьями часто бегали сюда в попытках увидеть Ланон Ши, но никогда не заходили далеко. Ее замечали здесь особенно часто в течение прошлого года. А поругавшись с матерью, мальчик назло решил уйти подальше и в одиночку – надеялся, что призрак заберет его с собой. Вместо него он встретил кое-кого другого. Бреннон спустился с настила, подошел к палатке и приоткрыл один ее край, делая при этом приглашающий жест. Дориан вошел внутрь первым. По бокам палатки располагались столы со старинным на вид лабораторным оборудованием и разложенными инструментами. Центральная часть была ограждена столбиками с красной липкой лентой, помечающей начало зыбкой трясины. А из самой трясины торчала часть полуразложившегося трупа. То, что осталось от его лица, исказилось в ужасающей гримасе. Запах гниющей плоти смешивался с запахом болот и почти не выделялся в общем смраде. Всем и без него было дурно. Чувствуя скорее визуальное, чем обонятельное отвращение, Дориан подошел ближе. – Мальчик угодил здесь в топь, чуть не утонул и смог выбраться, только нащупав нечто твердое. Когда он вынырнул, тело выкинуло из трясины следом за ним, – добавил Лукас. – Это произошло позавчера, по его словам. Решив, что именно так выглядит тот самый злой дух, он побежал прочь без оглядки и потерял сознание под деревом, под которым его нашли. – Позавчера, говоришь? – переспросил Дориан. Он присел на корточки и потянулся к неестественно скрючившимся пальцам, покрывшимся темной слизью. А проведя по слизи рукой, обнаружил на одном из пальцев серебряное кольцо с родовым гербом. Он узнал этот герб, так же как и того, кому принадлежало тело. Лукас Бреннон протянул ему салфетку. – Это невозможно, не правда ли? – спросил он его. – Мы пригласили ученых из академии, и они подтвердили – тело подлинное, не подделка. Но ведь еще вчера мы все видели… – Да, – кивнул Дориан, вытирая руки и поднимаясь. – Ученые не сказали, сколько оно могло здесь пролежать? – Сложно определить точный срок – тела в болотах разлагаются очень медленно, – покачал головой Лукас. – Примерно год, по их словам. – Значит, один из тех, кого мы считаем членом Верховного Ковена, совершил убийство, занял чужое место и скрывает свою настоящую личность уже целый год, – задумчиво проговорил Дориан. – Вопрос только – зачем? * * * Несмотря на сильное похмелье, головную боль и дискомфорт в области желудка, впервые после путешествия на Эйрин настроение у Деметры было хорошим. Она рассказала Рицци все, поделилась проблемами последних дней… и ей стало легче. Гораздо легче. Рицци осталась под сильным впечатлением – это было заметно по ее реакции. Она не подозревала о том, какие дела творились буквально у нее под носом год назад. И даже сказала о том, что происходящее начинает выглядеть логичным. «Я поищу для тебя вещи, связанные с Азурией, если хочешь», – предложила она напоследок, перед тем как уехать. – С добрым утром, Адамсон, – поприветствовала Деми старшую горничную, входящую в ее спальню. – Могу я попросить вас подать вкусный завтрак и что-нибудь от похмелья? – Будет сделано, моя госпожа, – улыбнулась Адамсон, явно радуясь ее настроению. Умывшись и одевшись в черные брюки и винтажную рубашку с воротником-жабо, Деметра подошла поближе к зеркалу. Она расчесала волосы, прошлась румянами по скулам и даже прикрепила на воротник у горла черно-белую камею с изображением мотылька, для красоты. После сытного завтрака и очередного отвара старшей горничной ей стало совсем хорошо. И она решила продолжить разбираться в истории со сказкой и четырьмя «сестрами», для чего снова отправилась в Северное крыло. Еще со вчерашней ночи ей запомнилась пыль, скопившаяся на рамах картин, и мрачные тени, притаившиеся по углам. Сегодня вместо призраков ее встретил полный штат слуг, дружно наводивших там порядок. Горничные, лакеи и младшая прислуга останавливали работу, откладывали тряпки и отставляли метлы, расступаясь перед госпожой. Вскоре Деметра нашла и виновника этого мероприятия – Чемберса, распоряжавшегося насчет уборки в алхимической лаборатории – слуги должны были действовать предельно осторожно, чтобы не повредить хрупкие антикварные вещи. – Мы заметили ваш интерес к этой части замка, Ваша Светлость, – пояснил он. – А поскольку ремонт после землетрясения практически завершился, я решил, что пора бы навести порядок и здесь. Негоже приводить гостей в такие… запущенные интерьеры. – Спасибо вам, Чемберс, – проговорила Деми, чувствуя искреннюю благодарность и радуясь тому, что ей не придется больше бояться этого места. – Меня заинтересовала одна картина. – О, здесь много достойных художественных работ, моя госпожа, – согласился с ней дворецкий. – В девятнадцатом столетии сэр Томас Герберт Вэлфорд собрал внушительную коллекцию произведений искусства, одну из самых больших на Нью-Авалоне. Он был не только выдающимся алхимиком, но и ценителем прекрасного… – Томас Герберт Вэлфорд? – удивилась Деметра. – Т. Г. Вэлфорд. Том с портрета, Том из коттеджа и автор сказки… – Простите, мисс? – переспросил Чемберс. – Неважно, это вы простите меня, – торопливо проговорила Деми. – Продолжайте работу. Дождавшись, пока дворецкий удалится, она поспешила вновь найти нужную картину – та выделялась из числа других своими внушительными размерами. Они собрались на ней все вместе – Вэлфорд, Бланшар, Альфано, Райнер и таинственная Старлинг, кем бы она ни была. Не хватало только Далгарта и Вайерд, но отчего-то казалось, что эти двое, хоть и не являлись героями событий сказки, могли косвенно в них участвовать. И, по словам Рицци, все случилось перед самой войной. Деметра встретилась взглядом с нарисованными глазами Тома, глядящими словно бы с печалью. Почему же его не было на картине, имевшейся у Шерла Прамниона? Ей так захотелось сравнить их, найти отличия, что она решила отправиться в гости к главе Ордена прямо сейчас, под любым предлогом. Деми сфотографировала картину на телефон и отправилась искать дворецкого – попросить вызвать ей экипаж. Только обязательно, чтобы в этот раз извозчик попался молчаливым. * * * Деми вышла из коляски неподалеку от особняка и немного прошлась до него пешком. Строение из белого камня показалось ей куда больше и красивее, чем в тот день, когда она увидела его впервые. Его украшали колонны и балюстрады и десятки фигурных элементов. Над главным входом можно было прочитать высеченную на мраморе надпись: «Тинвингс-хаус, 1768» – значит, его построили еще в Георгианскую эпоху, почти два с половиной столетия назад. А вот цоколь его оказался совсем невысоким, и окна первого этажа располагались на уровне глаз. Не составляло никакого труда заглянуть в них, если подойти поближе и привстать на цыпочки. Что, если сказка о фейри была связана и с этим местом? Деметра решительно прошла ко входу, поднялась по ступенькам и постучала в дверь латунным молоточком с выгравированным изображением мотылька. Тут же вспомнив о своей камее, она коснулась воротника блузки под черным кейпом. Мог ли мотылек быть символом их дома, как ворон являлся символом дома Далгартов? Вопросов становилось все больше, и Деми уже была готова вывалить их скопом на ничего не подозревающего Шерла… однако ей никто не открывал. Упрямо поджав губы, Деметра постучала еще раз, на этот раз громче. Подождав немного и не услышав за дверью ответа, она достала телефон и принялась звонить Прамниону, краешком сознания понимая, что ведет себя все глупее и глупее. Что она ему скажет, если он возьмет трубку? Поинтересуется, почему того нет дома, и попросит срочно вернуться? Деми сбросила звонок. Нет, должен был найтись другой способ. Спустившись с крыльца и выйдя на середину пустующей улицы, Деметра вновь оглядела дом. Даже если хозяин отсутствовал, он не обязательно должен был брать слуг с собой. Они могли оставаться внутри, заниматься работой и попросту не слышать ее стука. А еще он мог отдать распоряжение о том, чтобы они не открывали в его отсутствие. Вот бы увидеть хотя бы одного из них в окне… Попросить просто посмотреть на картину, возможно, даже дать за это взятку… Заметив какой-то силуэт в окне первого этажа по правую сторону от входа, Деми бросилась к нему. Одна из створок была слегка приоткрыта, занавески колыхались на ветру. Она привстала на цыпочки, заглянула внутрь и уже приготовилась громко окликнуть слугу, как вдруг… Вместо слуги она увидела Джорджиану Ларивьер. Леди, выглядевшая по обыкновению элегантно и дорого – на ней было шелковое платье цвета морской волны, – и считавшая, что ее никто не видит, без зазрения совести рылась в ящиках комода. Хорошо, что она стояла к Деметре спиной и ничего не заметила. Беззвучно охнув, Деми пригнулась. Увиденное всколыхнуло в ней новую волну вопросов. Проблема с картиной забылась – на время ее пришлось отложить в сторону. Более важным сейчас казалось узнать, для чего леди Джорджи, богатая уважаемая дама, обшаривала особняк главы Ордена. Делала она это с разрешения Шерла или тоже решила попасть внутрь, пока дом пустовал? Не потому ли окно осталось приоткрытым? Деметра осторожно приподнялась и снова заглянула – баронессы в комнате уже не было, ящики комода казались нетронутыми. Не могло же ей привидеться ее присутствие? Ну уж нет. Подтянувшись за раму, Деми нащупала носочками ботильонов удобный выступ на цоколе и осторожно заползла внутрь. Беззвучно спрыгнув с подоконника на мягкий ковер, она поправила шторы и на цыпочках направилась к той двери, в которую, по ее мнению, могла выйти Джорджиана. Выглянув из-за дверного проема, Деметра увидела, как женщина идет по коридору, громко цокая каблуками и совершенно не скрываясь. Остановившись возле одного из зеркал, висевших на стене, баронесса посмотрела на себя, неторопливо поправила прическу, а затем оглянулась. Выражение ее лица резко изменилось, как если бы ей в голову пришла внезапная мысль, и она буквально перебежала на другую сторону коридора. Ухватившись за один из резных вензелей, украшавших стену, леди Джорджи повернула его, и часть стены тихо сдвинулась влево, отворяя тайный проход. Понаблюдав, как женщина заходит внутрь, а стена возвращается на место, Деметра поняла, что колеблется в своем желании продолжать слежку. Если Джорджиана застала бы ее, то она не успела бы даже закричать, позвать на помощь – справиться с темной ведьмой у нее вряд ли бы получилось. Воспоминания о том, как баронесса напала на нее маленькую, все еще не потускнели и вызывали страх. С другой стороны… Разве могла Деми рассказать кому-то об увиденном? Ни Дрейк, ни Рубина не стали бы ее слушать, а с Рицци они едва начали общаться. Полагаться в данный момент приходилось только на саму себя. Поэтому, несмотря на страх, Деметра все же пошла вперед, надеясь, что своими раздумьями выждала достаточное количество времени, чтобы Джорджиана не услышала звука открывающейся потайной двери. Найдя нужный вензель и повернув его, Деми на всякий случай отступила подальше и подождала еще немного, вслушиваясь. Из темноты открывшегося прохода тянуло сквозняком, и чьи-то шаги слышались в отдалении, в глубине. Тогда она зашла и довольно скоро сообразила, что оказалась в одной из частей дома, предназначенной для слуг.