– Ненавижу тебя, Дориан! – выкрикнула она, оборачиваясь к нему. – Почему все, что связывает меня с тобой, происходит в такие неподходящие моменты? – А может, наоборот, в самые подходящие? – с усмешкой спросил он. К счастью, экипаж подъехал вовремя, и ей не пришлось отвечать. Отсев от него в карете как можно дальше, Деметра уставилась в окно, но ничего не видела, полностью погрузившись в свои мысли. В ту ночь… После того как Дориан поведал ей историю о Лике, Деми обняла его. А потом они продолжили говорить. Пили виски и говорили, говорили, почти до самого рассвета. Кажется, Деметра тогда плакала, рассказывая о своем несчастном детстве, об отсутствии друзей, обо всех своих несчастьях. А он утешал ее. И кажется, они вновь целовались. Так и уснули в обнимку на кровати, напившись вдрызг. Между ней и Дорианом ничего не было… Кроме вечеринки в Рейвене, поцелуя на балу, ночи, проведенной под одним одеялом, и теперь вот еще этого трогательного момента в ловушке Шерла. Она должна была серьезно поговорить с ним. Должна была… Но не решалась. Все между ней и братьями Далгарт слишком запуталось. Даже имена у них троих начинались на одну и ту же букву. D, D и D – как звенья одной цепи. Дориан был связан с Дрейком, а Деметра – с ними обоими. Цепь казалась прочной, нерушимой, и все же стоило только потянуть посильнее, и она рассыпалась бы навсегда. Думать об этом было тяжело. Когда карета завершила свой путь во внутреннем дворе Вэлфорд-холла, Деми выскочила из нее первой. – Не так быстро, светлая, – послышался голос Дориана, вынуждая остановиться. Деметра посмотрела на него, но лицо бывшего охотника было таким же, как и всегда, – ничего не выражающим. У входа в замок госпожу, как обычно, встречал Чемберс. Он всем видом показывал, будто хотел что-то сказать, но не решался встревать в разговор. Деми только кивнула дворецкому в знак того, что заметила его беспокойство. – Раз уж мы начали работать вместе, нужно многое обсудить, – сказал Дориан, догоняя ее быстрым шагом. – Мне кажется, все, что происходит сейчас, как-то связано, нужно только найти ключевые факты. – Да, – ответила она, радуясь возможности отвлечься. – Я должна рассказать тебе о том, что узнала вчера от Рицци, а ты так и не объяснил, что значит «Кэрри теперь светлая». Лакеи открыли перед ними двери, пропуская внутрь. – Ну, это значит, что Кэрри теперь… – начал Дориан, но осекся, когда увидел, что в холле их ожидали не только слуги. Деметра тоже заметила гостя, о котором так и не смог предупредить ее Чемберс, и замерла на пороге. – Какой сюрприз, – протянул Дрейк, оглядывая их. – Дрейк, – выпалила Деми, глядя на своего парня. Они не виделись и не общались с момента их ссоры. – Ты здесь… Он подошел к ним ближе, но оставался напряженным, словно не был рад их видеть. – Я все обдумал и… – Дрейк на секунду перевел глаза на Дориана и вновь посмотрел на нее, – …и собирался попросить прощения за свое поведение. «Прости меня», – эхом прозвучал в ее голове совсем другой голос. Деметра почувствовала, как что-то затрепетало у нее в груди, у самого сердца. Дыхание участилось. – Я рада, что ты пришел, – поспешно сказала она Дрейку, беря его за руку. – Тебе не за что извиняться. – Но я все-таки хотел бы узнать, с чего вы двое начали проводить время друг с другом, – сказал он, не меняясь в лице. – Я только одолжил мисс Лоренс наш экипаж, братец, – сказал Дориан с холодной усмешкой. – Ведь своего по вине Ворона у нее больше нет. Нам было по пути. – Спасибо за это, – совершенно будничным тоном сказала она, надеясь, что он поймет скрытый смысл ее слов. Конечно, Деми благодарила его вовсе не за экипаж, а за то, что он в очередной раз прикрыл ее перед Дрейком. Впервые он сделал это еще тогда, когда даже не знал ее, – на балу, взяв всю вину за поцелуй на себя. Теперь отчего-то казалось, что между ними произошло нечто серьезнее поцелуя. – Без проблем, – кивнул Дориан, собираясь уходить. – Всего хорошего. Однако не успел он сделать и шага, как со двора послышался топот копыт теневого коня. Мгновением позже с него спрыгнул посыльный, с почтальонской сумкой через плечо. Мужчина поднялся по ступеням и окинул неуверенным взглядом собравшихся в холле. – У меня письмо для Ее Светлости герцогини Лоренс, – негромко и явно растерянно сказал он, по правилам этикета обращаясь к дворецкому Чемберсу, а не к ним. – Однако я вижу, что господа Далгарты тоже здесь… Имеются письма и для них. Открыв сумку и порывшись в ней, он отдал дворецкому три конверта, а затем, поклонившись, так же торопливо ушел. Чемберс со всем почтением передал письма адресатам. Едва дождавшись, пока лакеи закроют за посыльным двери, Деметра вскрыла конверт и прочитала написанное на вложенной карточке. – Это приглашение на костюмированный бал в честь Самайна, который состоится через два дня, – взволнованным голосом сообщила она и посмотрела на братьев. – Его организовывает Юфемия Лайз в особняке Вайерд в Хэксбридже. Глава 15. Канун Самайна Стоило Адамсон узнать о содержании приглашения, как в замке началось непривычное оживление. Она наняла швейных ведьм для пошива исторических костюмов и учителей старинных танцев и сама лично контролировала весь процесс. Главной темой бала Мия Лайз выбрала ушедшие эпохи, желая устроить Самайн таким, каким видели его предыдущие поколения темных и светлых. На время подготовки Деметре пришлось остаться в своих комнатах, хотя уже несколько дней она мечтала о коттедже в Хэксбридже и очень соскучилась по земному миру. Неожиданным утешением стало то, что Дрейк согласился остаться рядом и даже занял соседние покои, которые раньше принадлежали Рубине. Было ясно, отчего парень решил не возвращаться домой. В Кроу-хаусе ему пришлось бы видеться со старшим братом, отношения с которым совсем разладились, а в пустом, огромном Далгарт-холле он чувствовал бы себя неуютно – все в нем напоминало об отце. Дрейк до сих пор не знал ужасающей правды о своем родителе и в душе продолжал любить его, хоть и почти не заговаривал о нем. Сейчас он явно хотел переключить свое внимание от семейных проблем. И все было совсем как раньше, до проблем и ссор. О них даже не вспоминали. Бранли, контрдансы, паваны, менуэты, кадрили и, конечно же, вальсы составляли их расписание с утра и до вечера. Деми и Дрейк от души веселились на этих занятиях, путаясь в ногах и фигурах, под нарочито строгий счет учителей. А в остальное время сидели возле камина, гуляли, болтали о важном и неважном… Так прошли два дня. Но было в этих днях и что-то, неуловимо следующее за Деметрой по пятам, медленно отравляющее все вокруг. Невидимый флер обреченности, подсознательное предчувствие конца. Ощущение, будто они готовились не к балу, а к похоронам. Деми понимала, отчего оно возникло. Она тайком начала общаться с Дорианом. Это была сугубо деловая, но тщательно скрываемая от Дрейка, во избежание новых споров, переписка в мессенджере. Виноватым во всем являлось банальное любопытство – Деметра должна была выяснить, что вновь приключилось с Кэрри, а главу Штаба заинтересовала история Рицци и найденная сказка. Открытым оставался и вопрос о настоящей личности Джорджианы. Дориан выяснил, что именно она позвонила Рубине перед нападением Ворона и попросила перенести собрание на вечер из-за каких-то неотложных дел. А после на это же собрание привела за собой Юфемию. Учитывая, что под маской леди Джорджи скрывался кто-то другой, она могла быть виновна и в самом нападении. Улик против нее хватило бы для немедленного ареста, но Дориан опасался, что она откажется говорить и весь план останется неразгаданным. Следовало поймать ее на горячем, чтобы лже-Джорджи уж точно не смогла отвертеться. Так же считала и Рицци, с готовностью включившаяся в обсуждение. Она рассказала, что месяц назад Джорджиана пригласила ее к себе и невзначай пыталась выяснить подробности свержения своего «мужа», но быстро сдалась – ведь Рицци была не в курсе всего этого. Кого еще баронесса могла спрашивать о произошедшем и как много ей удалось узнать? Деметра вспомнила о ночи, когда Мия проникла в ее коттедж, чтобы проверить его «связь с одной старой сказкой», и ситуация стала выглядеть совсем скверно. В один из вечеров она попробовала поделиться своей тревогой с Дрейком, но неожиданно наткнулась на осуждающий взгляд. Ему не понравилось, что она стала выяснять что-то за спиной у Рубины. – Лучше встретиться и поговорить об этом всем вместе, – заметил он. – Попробую предложить ей это на балу, если ты так хочешь, – без особой радости согласилась Деми. – Ей ведь прислали приглашение? Дрейк кивнул. Разумеется, они тоже переписывались друг с другом. * * * Деметра не знала, какими будут их костюмы, вплоть до самого праздника. Адамсон обещала устроить сюрприз и приказала молчать даже швеям – им пришлось изготавливать наряды без примерок. В назначенный час горничные торжественно внесли в ее спальню большую прямоугольную коробку с эмблемой швейной ведьмы «Мариэль». Поглядев на сияющую от предвкушения Адамсон, Деми сняла крышку и развернула шуршащую оберточную бумагу – под ней показалось небесно-голубое платье. Позднеренессансное платье с пышной юбкой, белыми вставками, рукавами-фонариками и лифом, расшитым серебристыми нитями. Оно выглядело знакомо, словно Деметра уже видела его в каком-то фильме. Однако особого сюрприза не ощущалось до той самой минуты, пока к ней, уже наряженной, не пришел Дрейк. На нем был костюм той же эпохи, состоящий из темно-синего дублета с рукавами-фонариками, такого же цвета облегающих бриджей и высоких сапог. – Ромео и Джульетта? – догадалась Деми и с наигранной укоризной посмотрела на старшую горничную. – А что? Мне показалась, романтика вам не помешает, – прошептала Адамсон в ответ и продолжила завивать ее волосы. – Идея неплохая, – сказал Дрейк и улыбнулся. Младшие горничные, убирающие коробки от платья и обуви в гардеробную, смущенно захихикали. – Кажется, не так давно кто-то задолжал мне романтический вечер. – Ладно, пусть будет романтика, – сдалась Деми, улыбаясь в ответ и оборачиваясь на служанок, – те смотрели на ее парня, о чем-то шушукаясь. Стоило Адамсон одарить их грозным взглядом, как они тотчас притихли. Экипаж из Кроу-хауса прибыл в замок с опозданием, вероятно потому, что первым отвозил Дориана, и до «моста» пришлось гнать во всю мощь. В приглашении гостям было велено прибыть к одиннадцати вечера, однако, когда Деметра и Дрейк переступили границу, время уже приближалось к двенадцати. Погода в людском мире стояла ясная, сухая и даже теплая, если можно сказать так про конец октября. Впрочем, прогуливаться за ручку по ночным улицам Хэксбриджа уже было некогда. Пришлось вызывать такси.