– А что поможет? – поинтересовалась Деми, пытаясь отыскать подвох во всех ее словах. – Бегство, – сказала Алана и ухмыльнулась. – Если начнете паковать вещи прямо сейчас, то успеете уйти незамеченными, возможно даже живыми. Могу поделиться парой ценных советов о том, как все организовать. – Последнее, что нам нужно, – это твои советы! – вспылила Деметра. – Ты все лжешь и лжешь! Пытаешься вывернуть ситуацию для своей выгоды. Рубина была права насчет тебя все это время, и зря я ее не слушала! – У меня есть огромное количество недостатков, Деметра. Но это не значит, что я плохой человек, – проговорила Алана. – В Тинвингс-хаусе… После того как активировала ловушку, я позвонила Шерлу и сообщила ему об этом. Я хотела, чтобы ты выжила. – О, спасибо за это большое, – со злостью выпалила Деми и вышла из камеры. – Даже интересно, какую историю ты придумаешь для Руби, когда она прибудет сюда! Не дожидаясь ответа матери, она захлопнула дверь темницы и задвинула засов. * * * Рубина приехала в Вэлфорд-холл в сопровождении Дрейка и своих телохранителей. Не здороваясь ни с кем, она сразу проследовала к темницам и провела там не меньше часа, заново допрашивая обо всем Алану. В ожидании вердикта Деметра сидела на ступенях парадной лестницы. Сна не было ни в одном глазу, и только головная боль напоминала о том, что она не спала уже больше суток. Адамсон принесла ей большую кружку кофе прямо в холл – напиток так и остался стоять нетронутым на одной из ступеней. Старшая горничная хотела извиниться, но Деми не стала с ней разговаривать. Учитывая поразительные способности женщины к слежке и подслушиванию разговоров, она наверняка знала о том, что все это время Деметра пыталась выяснить о своей матери любой мелкий факт. И даже не намекнула об Алане, одновременно продолжая поддерживать с ней связь. Хоть теперь ее поступок уже не выглядел откровенным предательством, он все равно оставался обидным. Деметра рассматривала маскировочное кольцо, лежащее у нее на ладони. Темный камень на свету отливал ядовито-зеленым, как крылья редкого жука. Это украшение казалось лишь маленькой деталькой сложного пазла и, несмотря на все рассказанное Аланой, у Деми возникало впечатление, что она до сих пор не знала полной картины событий. – Когда-то давно я обещал достать тебе это кольцо, – услышала она над ухом голос Дориана. Бывший охотник спустился ниже и присел рядом. Вид у него был уставшим. – Обещание выполнено. – Точно, – подтвердила Деми, слабо улыбаясь. – И, возможно, совсем скоро оно снова мне понадобится, если мы отправимся в бега. Она пересказала ему весь разговор с матерью. – Что-то здесь не складывается, – проговорил он, подтверждая ее собственные мысли. – Если Алана считает Мию организатором нового заговора, то почему сама несколько дней назад пригласила ее в Ковен? – И Ворон, – подхватила Деметра. – Он был Белым во время нападения – мы все это видели. – На всякий случай я объявлю Юфемию в розыск и пошлю людей в Вайерд-хаус, – сказал Дориан. – Но уверен, Алана еще много чего от нас скрывает… С подвальной лестницы послышались шаги – магистр закончила общаться с матерью и поднялась в холл, рассерженная и вымотанная, как все они. – Пусть пока остается здесь, – сказала Рубина, заметив Деметру и Дориана. – Она открыла мне тайну местонахождения Белого Ворона. Скоро поедем за ним. – А как же ее «особые» условия? – спросила Деми. – Алана попросила переселить ее из темницы в отдельные просторные покои, – безо всякого выражения на лице сообщила сестра. – Я согласилась. – Променяла Ворона на удобную кровать и уборную? – усмехнулся Дориан. – Весьма дальновидно. Не став больше ничего отвечать, Рубина прошла мимо них, вверх по лестнице. Трое телохранителей неотрывно следовали за ней, как если бы магистру требовалась защита даже в родном доме. Дрейк, замыкавший процессию, проводил взглядом свою девушку и старшего брата, сидящих вместе и в его глазах мелькнула какая-то едва уловимая, но очевидно неприятная эмоция. Деметра надеялась, что он скажет ей хоть что-нибудь, и уже хотела окликнуть его, однако Дрейк отвернулся, будто намеренно и очень торопливо. Дориан тоже не стал задерживаться. Он отправился, чтобы найти Ричарда и своих подчиненных – нужно было отдать новые приказы насчет Юфемии. Оставшись в холле одна, Деми привалилась к одному из фигурных мраморных столбиков, удерживающих перила. Она не знала, куда отправилась сестра и сколько еще придется ждать, пока они наконец решат отправиться за Вороном. Это неведение заставляло нервничать, а идея о том, чтобы побежать за Рубиной и все у нее узнать, казалась глупой. Прошло еще несколько минут, прежде чем она заметила Адамсон, торопливо направляющуюся к подвальной лестнице. Вскоре женщина вернулась оттуда уже в сопровождении Аланы. – Рубина разрешила занять соседние с твоими покои. Надеюсь, ты не против, – с торжествующим видом сказала ей мать. Так же, как сестра, она поднялась наверх. Чувствуя лишь раздражение и усталость, Деметра встала – сидеть на холодных, неудобных ступенях и дальше не имело смысла. Становилось понятно, что, даже несмотря на полученные от Аланы сведения, никто не собирался никуда спешить. И у нее тоже оставалось одно незаконченное дело. До этого момента у Деми не было возможности сравнить картину, находящуюся в галерее Вэлфорд-холла, с той, что висела в Тинвингс-хаусе – ей хотелось сделать это без любопытных глаз Дрейка или прислуги. И до сих еще теплилась надежда, что история «четырех сестер-фейри» как-то поможет, даже если она и обманывала этим саму себя. Пройдя через готический коридор и полуразрушенный переход, продуваемый холодным ветром, Деметра легко нашла ее в одном из залов галереи. Остановившись перед темным полотном, с которой на нее глядели пять бледных, чуть улыбающихся лиц, она всмотрелась в них. Рука уже потянулась к карману за телефоном, чтобы найти другие отличия, кроме присутствия Томаса Вэлфорда, когда Деми услышала чьи-то голоса, звучащие эхом совсем рядом. Заинтересовавшись, она осторожно пошла вперед, по направлению к алхимической лаборатории, и выглянула из-за угла. На лестнице были выставлены магистерские гвардейцы, а внизу вполголоса переговаривались Рубина и Дрейк. Очевидно, оба обсуждали услышанное в темнице, как ранее делали это Деметра с Дорианом. Сестра искала что-то в старых книгах своего предка, периодически оглядываясь на парня и обсуждая с ним прочитанное. Их голоса терялись в эхе, и слов разобрать не удавалось, однако это было не так важно. Тайком следя за ними, Деми осознала простую и ужасающую истину – даже находясь с ними в одном замке и в одинаковой ситуации, они не стали разговаривать о проблемах все вместе. Речь уже не шла о сторонах любовного треугольника. Речь шла о сторонах в военном конфликте. Руби и Дрейк, руководствуясь какой-то особой логикой, записали себя в число «хороших», в то время как Деметре и Дориану в этой игре явно досталась роль «плохих». И когда Дрейк обнял ее сестру, успокаивающе, со всей теплотой и нежностью, на которые был способен, Деми почувствовала, как больно заныло в груди. Не желая видеть того, что могло последовать за этим объятьем, она на цыпочках вернулась обратно. Как же до такого дошло? * * * Кэрри Райнер разглядывала почерневшие, обугленные от пожара стены холла в Вайерд-хаусе. Эти самые стены не так давно потухли лишь по одному движению ее руки. Она прожила в особняке не так долго, а все же ей нравилось здесь и уезжать не хотелось. Новых сил было бы достаточно, чтобы щелчком пальцев придать комнатам прежний лощеный вид. Она так бы и сделала, если стратегия оставалась бы прежней: быть милыми, общительными и не вызывать подозрений. Сам праздник организовали с той же целью – показать себя радушными хозяевами и заручиться поддержкой еще большего числа людей. Ну, и еще, возможно, немного подразнить Деметру Лоренс. Однако стратегия поменялась. – Если им удалось схватить Джорджиану, то они уже знают о нас, – сказала ей покровительница Юфемия Лайз на рассвете, тем самым прервав короткий сон. После неудавшегося Самайна Кэрри не смогла проспать и пары часов. Она не понимала, как леди Джорджи могла сорвать их планы… учитывая, что баронесса почти ничего не знала. Но Мия не стала ей это объяснять. Просто приказала собираться. Переездом они занимались все утро. Подручные Мии в спешке собирали вещи и относили их в припаркованные неподалеку автомобили. Их новый дом скрывался на Нью-Авалоне под самым носом у магистра. В том месте, о котором никто не мог подумать. Оставалось подождать каких-то пару дней до их победы. Все было полностью к этому готово. Фигуры расставлены, распоряжения отданы. Но если Деметра и Рубина теперь о них знали… Нахмурившись, Кэрри тряхнула головой. Нет, все пройдет по плану. Даже если они как-то попытаются им помешать, в силу вступит план Б. Мия это предусмотрела. – Кэрри, ты сумеешь зачаровать нас всех таким образом, чтобы мы добрались до центра Эмайна без проблем? – спросила ее покровительница, выходя из гостиной. Юфемия надела любимое светлое пальто и туфли и тщательно уложила волосы. Ничто не выдавало в ней погорелицу или женщину, вынужденную срочно менять место жительства. Она оставалась спокойной и уверенной, как всегда. – Конечно, – кивнула Кэрри. – Я довольно легко освоила чары для отвода глаз. Но… их хватит максимум для нас троих, остальным придется добираться другими способами. – Все равно. Применишь их, как только мы доберемся до границы, а затем нам помогут, – сказала Мия. – Если за домом следят наблюдатели от Штаба, я хочу, чтобы они видели, как мы уезжаем. Не используй чары, пока не убедишься, что поблизости нет охотников. Если заметишь хоть одного – убей его на месте. Свидетели нам не нужны. – Поняла, – вновь кивнула Кэрри, по привычке крутя на пальце свое кольцо. – Я не подведу вас. – Не сомневаюсь в этом, Кэрри, – мягко улыбнулась ей Юфемия. – Ты прекрасно проявляла себя все это время. * * * Слова матери привели их на кладбище Эмайна. Желая посмеяться над уже мертвым Винсентом, Алана спрятала Белого Ворона в склепе семьи Бланшар. Деметра, Рубина, Дрейк и Дориан отправились туда все вместе, захватив с собой в качестве рабочей силы нескольких хранителей и надежных мужчин из прислуги Вэлфорд-холла. Деми зашла в склеп одной из первых. В отличие от места последнего упокоения Ларивьеров, вниз вела не узкая винтовая лестница, а пологий гранитный пандус, по которому можно было удобно провезти не то что Ворона, но и целую карету. Как сказала Руби, поделившаяся никому не интересными фактами, хоронить людей на первом этаже стали лишь в девятнадцатом веке, а до того времени предпочитали размещать гробницы в подземной части склепа. Там же можно было увидеть и могилу сына родоначальника династии Молдвина Бланшара, ныне входящего в божественный пантеон Тринадцати Первых. Осмотревшись, Деми нашла среди мраморных табличек на стенах, скрывающих за собой гробы, имя Дельфины Бланшар – одной из «четырех сестер». Она умерла пятнадцатого сентября 1888 года в возрасте двадцати двух лет, а эпитафия, высеченная готическим шрифтом чуть ниже, гласила: «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина. Молю лишь об одном – дождитесь меня». Если верить сказке, Ину в назидание спалила на костре королева Неблагого двора. Как же она могла погибнуть в реальности? И кто так сильно желал с ней воссоединиться, раз даже сделал эту надпись на ее могиле? Не успела Деметра задуматься над этим, как ее позвали спуститься вниз. Исполинский, реалистично выполненный Белый Ворон ждал во всей красе. Огонь зажженных факелов отражался от его блестящих серебристых крыльев, а голова с клювом склонялась к груди, будто бы птица просто спала и готова была в любой момент встрепенуться и улететь прочь.