Снаружи дворца раздались взрывы. Стены мелко задрожали, напоминая о том, что Деметра до сих пор находилась в эпицентре начавшейся войны. Проведя пальцами по губам, еще чувствующим его прикосновение, Деми с усилием отдернула руку. Возможно, сам того не осознавая, Дориан подарил ей надежду, которой, казалось, уже не осталось. И ради этой надежды она готова была отправиться в самую гущу сражения и прикрыть его, если понадобится. Она не даст какому-то дурацкому предсказанию и глупым картам вершить свою судьбу. Карта смерти просто исчезнет, как будто ее никогда и не было, и станет какой-нибудь другой, мирной и светлой. Тоже вселяющей надежду. Найдя рядом с коробкой от пистолета кожаный ремень и кобуру, Деметра неумело закрепила ее на поясе и убрала туда свое оружие. Потом, как будто этого было мало, взяла серебряный кинжал, который рассматривала до этого, и спрятала его в потайных ножнах в левом рукаве куртки. И только завершив эти приготовления, отправилась в холл, где должна была собраться основная масса бойцов. Рицци поставили командовать боевыми магами – как девушка, довольно долго проработавшая в Штабе, она неплохо в этом разбиралась, а Дрейк с резервной группой должен был дожидаться в большом бальном зале, на случай если людям в холле не повезет. Его главная задача состояла в том, чтобы уйти вглубь дворца и защищать магистра и Ворона столько, сколько придется. Чары нападавших пробивали защиту, так тщательно возводимую жрецами, – они выбивали стекла даже верхних этажей – сквозь них внутрь проникал едкий дым, а красивые покои заполнялись осколками и пылью. Спустившись, Деметра почти пробежала череду комнат и коридоров и прошла в бальном зале мимо Дрейка, попытавшегося окликнуть ее. Здесь стены содрогались ощутимее, а в холле грохот стоял такой, что закладывало уши, – бунтовщики пытались выломать двустворчатые входные двери. Их маленькая армия расположилась по центру, внизу, с Дорианом и Лукасом Бренноном во главе. На парадной лестнице были расставлены прикрывающие их сурового вида жрецы. Деми решила, что ей ни к чему слишком уж геройствовать и лезть в первые ряды, поэтому присмотрела для себя удобную позицию на ступеньках. Не имея совершенно никакого понятия о том, как продвигаются успехи у стрелков Рицци и как долго они смогут отгонять противников от входа, Деметра достала пистолет, взяла его покрепче обеими руками и приготовилась ждать. «Всего двадцать выстрелов», – мысленно напомнила она себе. «Беги», – сказал ей Дориан. Но, разумеется, она не побежит. У нее был кинжал, и умела она или нет, придется применить его в деле. Шум внезапно затих. Все начали понемногу переглядываться, пытаясь понять, что может значить тишина. Но мрачная интуиция не подводила Деметру. Она не двигалась с места. Оставался неподвижным и Дориан. С оглушительным треском двери разлетелись на мелкие обугленные щепки. Сразу же за ними стояла Кэрри Райнер – она ошарашенно посмотрела на сотворенный ею результат и медленно опустила руку. А позади нее – десятки, даже сотни бунтовщиков. Все они с победоносными криками ринулись в бой, едва завидев, что вход во дворец открылся. Мгновенно выставив перед собой пистолет, Деми вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Прицелилась в толпу и нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел, отдача заставила ее отшатнуться. Секунду спустя крошечная пуля взорвалась, окутав серебристым зачарованным облаком сразу четверых – все они упали на пол без движения. Воодушевленная результатом, Деметра вновь прицелилась и выстрелила. Под лестницей тоже вовсю шло сражение. Дориан отбивал чары черным кинжалом, зажатым в правой руке, в то время как колдовал левой. Рядом с ним находились Лукас и шестеро хранителей, выживших в Тинвингс-хаусе. Жрецы прикрывали их чарами как могли. Не все бунтовщики были вооружены аутэмами и не все играли по правилам. В толпе мелькали и простые ножи, и даже старинные мечи. Стреляли пистолеты и револьверы. И, разумеется, применялись чары, самые страшные, каким только можно было научиться. Одному лакею переломали все кости, магу-ученому – свернули шею, кому-то отрубили голову. Бывшие охотники применяли холодное оружие без страха. Кровь начала заливать белоснежный пол. Чары попали в основание одной из колонн, и она рухнула, придавив собой многих несчастных. Другими чарами Кэрри попыталась достать до жрецов, стоящих совсем рядом с Деми, и угодила в тут же разбившийся ограждающий лестницу бортик. Закричав от боли, Деметра присела – острый мраморный осколок полоснул по ее бедру, разорвав плотную ткань штанов. Выпустив еще одну пулю, девятую по счету, почти не целясь, она посмотрела вниз – туда, где продолжал сражаться еще живой Дориан, залитый кровью и осыпанный каменной крошкой… И услышала: – Отступаем! Все наверх, в зал! За это короткое время они успели лишиться уже многих, а количество нападавших, казалось, не менялось совсем. Все же они проигрывали, как и было понятно изначально. Вскочив на ноги, отозвавшиеся новой болью, Деми устремилась наверх, сильно прихрамывая. Кто-то из жрецов помог ей, подхватив за локоть, когда она едва не упала. Все вместе они вбежали в золоченый бальный зал, смешавшись с жалкими остатками их армии. Даже прибывшее подкрепление в виде Рицци с ее боевыми магами не спасло ситуацию. Чары поражали все вокруг – бились зеркала, разлетались золотые люстры, осыпалась в пыль прекрасная лепнина, от мебели оставались лишь деревяшки и клочки ткани. Люди падали тут и там, сраженные, раненые, мертвые. Деметра сбилась со счета и уже не понимала, сколько выстрелов у нее осталось, но знала – почти ни один не попал мимо цели. В какой-то момент ее резко рванул в сторону Дрейк, когда прямо над ней обрушилось зеркало, и осколки не задели их только чудом. – Что ты делаешь?! Ты должен был идти в покои Рубины и защищать ее! – прокричала она ему. – Руби и сама неплохо справляется, – крикнул Дрейк, кивая куда-то вправо. Магистр в великолепном красном камзоле и вправду оборонялась магией самостоятельно, словно и не лежала еще недавно совсем без сил. – Сумасшедшая, – выдохнула Деми, стреляя вновь и стараясь не попасть по своим. Какие-то чары сбили ее с ног и откинули далеко назад. Морщась от сильной боли, она перехватила пистолет поудобнее, попыталась одновременно подняться и выстрелить в нападавшего… однако выстрела не произошло. Пощелкав спусковым крючком, Деметра выругалась и отшвырнула ставшее бесполезным оружие в сторону. Увидев это, мужчина, применивший чары, ускорился. Деми выхватила из левого рукава аутэм, так легко и привычно, словно делала это уже много раз. Однако мужчина выбил его у нее из рук в первой же атаке. И вновь она распласталась на пыльном полу, скуля от боли. В тот самый момент, когда он уже приготовился убить ее, занеся нож – старый, грубо сделанный, почти мясницкий… двери зала с грохотом распахнулись, привлекая всеобщее внимание. – Довольно! – раздался женский и явно усиленный чарами голос. В дверях стояла Мия Лайз в платье, ослепительно белом на фоне разрухи. И волосы у нее были уложены идеальными локонами. – Верховный Ковен Нью-Авалона, я обращаюсь к вам, если среди вас еще кто-нибудь выжил, – проговорила она. – Вы посмотрели, на что мы способны, и знаете, что ваша жизнь для нас ничего не стоит. Мы можем убить вас всех прямо сейчас и закончить этот фарс. Но, как будущий единственный правитель, я собираюсь проявить великодушие. Исполните обещанное по договору до рассвета – верните силы светлым и отдайте нам Белого Ворона. И я обещаю – вы уйдете из этого мира невредимыми. Если к рассвету ничего не изменится – все вы расстанетесь с жизнью. У вас есть ночь. Будьте благоразумными. С этими словами она покинула зал. Бунтовщики беспрекословно подчинились своему лидеру и отправились за ней, презрительно поглядывая на разгромленных противников. Деметра со стоном поднялась и откинула со лба мокрые от пота волосы. Она тщетно пыталась найти взглядом Дориана, но увидела вместо него Рубину. Стоило ли на этот раз рассказать ей всю правду сразу? Или же?.. Глава 22. Час перед рассветом Дворец вновь опустел. Его парадные комнаты превратились в руины, посреди которых лежали погибшие и обездвиженные. Из столовой вынесли всю мебель и разместили там раненых – ими занимался мистер Флеминг со своей командой. Деметра предложила использовать свою кровь, но лекарь решительно отказал. У него имелись небольшие запасы, а ей и самой требовалась помощь. Глубокий порез на бедре наскоро залечили, а ссадины, оставшиеся на лице, должны были вскоре пройти сами. Медики берегли запасы магических сил и исцеляли только серьезные раны. От их армии осталось меньше половины человек, и все они были измотаны и обессилены. Никому не позволяли покинуть дворец – на площади его окружили бунтовщики Юфемии Лайз, внимательно следящие за тем, чтобы никто не проскользнул мимо них. Ультиматум звучал ясно: они смогли бы уйти, только если бы выполнили условия рокового договора. А так как большинство людей не имело возможности повлиять на это, то в резиденции магистра начался настоящий разгул. Несколько лакеев заняли кухню и принялись опустошать кладовые с едой и винные погреба. Молоденькие горничные выбирали самые роскошные покои и примеряли дорогие наряды, чтобы хотя бы перед смертью насладиться жизнью. Ученые-маги оккупировали магистерскую библиотеку, куда, незадолго до этого, принесли целый ящик виски. Жрецы поднялись на самую высокую башню, чтобы продолжать воздавать молитвы Тринадцати Первым и умолять богов всех спасти. Рубина не препятствовала им. Она знала, что до рассвета никто не успеет восстановиться в достаточной степени для того, чтобы провести еще один бой. Да и отправлять людей второй раз на смерть против сотен нападавших было просто глупо. Она лишь попросила хранителей оттащить тела погибших в разрушенный холл и вернуть раненых и парализованных бунтовщиков, не сумевших уйти на своих двоих, Юфемии. Главных дверей дворца больше не существовало, а сразу за ними начинался временный военный лагерь и горели костры. Люди Мии шумно обсуждали и уже начинали праздновать победу. – Они охраняют каждый выход из дворца, даже двери черных ходов, – доложил Дориан, когда они все вместе собрались в курительной комнате. – Зря мы разрушили переходы, – хмуро проговорил Дрейк. – Если бы мы не сделали этого, то они стояли бы еще и у входов в библиотеку, академию, Штаб и собор, – пожала плечами Деми. – Сил артефакта с чарами перемещения не хватит для всех нас? – Их с трудом хватит даже для одного, – посмотрел на нее через стол Дориан. – Да и чувство, когда во время его действия тебе перекручивает все кости, приятным не назовешь. – У нас не хватит сил, чтобы использовать чары перемещения, – сказала Руби, подводя итог и проходя от одной стены до другой. – У нас не хватит сил, чтобы сражаться. Мы не можем покинуть дворец, и выполнить условия договора тоже не можем. Предложения? Деметра и Дориан молча переглянулись, не решаясь сказать хоть что-то. – Кто-нибудь может улететь на Вороне, – устало предложила Рицци, потягиваясь на диване. – Или мы можем просто отдать его им, – высказала идею Рубина. – Им нужен он, а не мы. Какой толк от распавшегося Ковена? Мию уже признали правительницей. Она сама может использовать Белого Ворона, вернуть силы светлым, снять проклятие с темных – все будут ей за это благодарны – и создавать свой идеальный мир дальше. – И ты готова просто отступиться? – спросил Дрейк. – Я магистр без Ковена и власти, какой смысл за нее держаться? – в голосе Руби звучал надрыв. – Или я должна дождаться утра и с честью погибнуть, чтобы последующие поколения рассказывали легенды уже обо мне? О Кровавой Дряни, которая сначала разрушила Нью-Авалон, а потом не хотела расставаться со своим дворцом до самого конца? – Нет. Конечно, нет, – поспешно проговорил Дрейк. – К утру мы все станем частью легенд, – мрачно сказал Дориан.