Она сидела на диване в гостиной. На ней красовалось домашнее кружевное платье из коллекции Рубины, пепельно-светлые волосы были вымыты и уложены, а глаза – аккуратно накрашены. Алана пила чай с шоколадными конфетами и читала газету. – Смотрите, кому удалось пережить революцию, – с очаровательной улыбкой заметила она, откладывая газету на стол. – Ты! – выпалила Деми, хватаясь за левый рукав куртки и жалея о том, что в нем не обнаружилось аутэма. – Не смей мне улыбаться! Улыбка Аланы медленно погасла. – Оставьте нас, – попросила она, глядя на Рицци и слуг, стоящих за спиной дочери. – Уверяю вас, мы никуда отсюда не денемся. Смерив Деметру подозрительным взглядом, Рицци все же вышла, рукой поманив за собой прислугу. Двери громко захлопнулись. – Ты задолжала мне рассказ, – выпалила Деми, с силой хватаясь за кулон, висящий на шее, и поднимая его выше. – О том, как ЭТО оказалось на мне. И для чего ты заставила всех поверить в то, что я являюсь светлой. – Я не понимаю, Деметра, – протянула Алана, беря в руки чашку чая. – Амулет великой богини чем-то не устроил тебя? – Он скрыл то, что я человек, а не волшебница, – повысила тон Деметра. – И что не обладаю совершенно никакой магией! Алана внимательно посмотрела на нее и вернула чашку обратно, так и не сделав ни одного глотка. – Тебе придется рассказать мне все первой, иначе я не смогу объяснить, – сказала она. – Сядь и, будь любезна, уменьши громкость. Мы поговорим. Сдерживая эмоции, как могла, Деметра села на кресло. В кратких предложениях, без прикрас, она передала ей все, что смог выяснить Ричард. И выслушав ее, Алана оказалась удивленной не меньше. – Я не знала этого, – честно ответила она. – Но, чтобы ты поняла, отчего я так поступила, тебе нужно услышать обо мне правду. И она принялась говорить. Детство, проведенное в катакомбах светлых, и условия жизни в Ордене Монтеры были суровыми. Все их расписание, день ото дня, составляли молитвы и тяжелый труд. Они жили в крошечных, тесных кельях, питались пресной пищей, не имели права мечтать о каких-либо радостях жизни… Зато обязаны были верить, что когда-нибудь, через много лет, их потомки смогут выйти на свет и вернуть себе Нью-Авалон. «Терпение – основа всего», – эти слова повторялись им тысячи раз на дню, как волшебное заклинание. К тем, кто хоть как-то нарушал строгие правила общины, применяли телесные наказания. Но были и те, кто имел возможность покидать Орден через подземные туннели, отправляясь на задания по приказу Главы. Охотники от Штаба получали задания, чтобы убивать светлых, а светлые в это время убивали их. Продолжалась тихая, невидимая война. И членов Ордена, разумеется, было в разы меньше, чем их врагов. Но они все равно понемногу справлялись, спасая своих, устраивая западни и ловушки, добывая артефакты и поддерживая связи с другими убежищами светлых. Алана часто приходила посмотреть на ворота, ведущие в подземные туннели, и гадала о том, как мог выглядеть мир снаружи. Годы шли, мечты превращались в цели, и наконец в один из дней она сумела выбраться. И выбиралась все чаще и чаще, пока не покинула Орден насовсем. Алана сумела заполучить в друзья и союзники опытного охотника Карла Брамса, пообещавшего ей дом и защиту в обмен на некоторые артефакты из кладовой Ордена. Именно он помог ей организовать полноценный побег. А еще Алана познакомилась с командой других молодых охотников – Чарльзом Далгартом, Ричардом Хаттоном и Сэмюэлем Вэлфордом. Какое-то время она жила под прикрытием Брамса в Тинвингс-хаусе. Тайный кабинет, обнаруженный Деми и Дорианом, являлся ее кабинетом, специально устроенным Карлом. В нем Алана могла прятаться и уединяться всякий раз, как пожелает. А главное, она могла выходить на улицу без ограничений. Посещала балы и различные мероприятия, общалась с людьми – наслаждалась жизнью и приключениями, которых никогда не знала до этого. Но затем ее взяла под свое крыло женщина по имени Маргарет Гейбл. Скоро Алана узнала о том, кем являлась эта женщина на самом деле. – Белого Ворона я украла по заданию Ортруны, – сказала Алана. И, заметив удивленный взгляд Деметры, добавила: – Я была ее проектом. – Хочешь сказать, что старуха выбрала тебя как претендентку для снятия проклятия? – не поверила Деми. – Но ведь ты слабая светлая чародейка, не волшебница, твоя кровь не подошла бы! – Она знала это, – проговорила Алана. – Но еще она знала, что зелья могут увеличить мои силы. Именно поэтому передала мне рецепты. А Ворона мы искали, чтобы появилась возможность снять проклятие. Она даже научила меня своим коронным чарам маскировки, которые не раз спасали мне жизнь. Деметра нахмурилась. Складывалось ощущение, что не существовало ни одного человека в этом мире, до кого бы не дотянулась своими вороньими когтями ведьма Рейвен и ее знакомые из девятнадцатого века. – Учитывая, что проклятие все еще действует, предположу, что у вас что-то пошло не так? – спросила она. – Да. Выяснилось, что никакие усилители не могут помочь, даже сложнейшие зелья, – печально подтвердила Алана. – Я должна была родиться светлой волшебницей, а не стать ей. Мы пробовали использовать мою кровь и кровь Сэма, которая еще у меня оставалась… – Сэмюэля? – выдохнула Деметра. – Выходит, ты по-настоящему любила его… – Конечно, я любила его, – с негодованием отозвалась Алана. – И Рубину тоже. И тебя… Я понимала, что тебе, как ребенку от Винсента, понадобится сильная защита. Поэтому я украла амулет самой богини Деметры и сразу же надела его на тебя. – Но этим ты создала чудовищный обман длиной во всю мою жизнь, – с горечью заметила Деми. – Тогда не было разницы, кем ты родилась – светлой или темной, человеком или наделенной магией, – призналась Алана. – Винсент бы разыскивал нас, тебя и меня, чтобы отомстить. Поверь мне, он бы наслал охотников даже на самого обычного ребенка и убил бы тебя, не раздумывая. А когда Ортруна предложила использовать тебя в качестве претендентки, я обрадовалась. В ту минуту я поняла, что ты будешь обеспечена абсолютной защитой, которая совершенно точно поможет тебе продержаться хотя бы до совершеннолетия. В глазах матери заблестели слезы. – Бывшие слуги из Вэлфорд-холла тоже поддерживали меня, – продолжала она, несмотря на нахлынувшие чувства. – Моя дорогая подруга, моя горничная, Хелена Чемберс поклялась оберегать тебя и сама предложила себя в фамильяры… А Ортруна помогла разорвать договор между Винсентом и Колином Лоренсом, который придумал для меня план, как вывезти Ворона. – Ты сказала, Хелена… Чемберс? – перебила ее Деметра. – Дочь дворецкого Чемберса? – Да. Она была ему дочерью, и он очень гордился ей, – ответила Алана. – А миссис Адамсон всегда продолжала поддерживать со мной связь и передавала все новости о Рубине и Сэмюэле. Рассказывала об их жизни, присылала фотографии… Я добровольно лишилась всех своих любимых людей, Деметра. Не познала радости материнства… Не могла обнять вас или поздравить с днем рождения, рассказать о том, как сильно вас люблю. И должна была скрываться до конца своей жизни. Вернувшись в прошлом году, я пыталась делать то, что умела, – играть чужую роль, убеждая себя, будто мне это нравится, и пытаться все исправить, лишь издалека наблюдая за вами. От Ортруны я знала об истории «Названых сестер» и сама продолжила расследование. Легко заметила попытки Мии подобраться к Ордену Монтеры и Шерлу Прамниону и пыталась остановить ее. Но Мия раскрыла меня раньше. Утром, в день последнего собрания. Она вынудила пригласить ее в Ковен. И даже тогда, как ты знаешь, я не остановилась. – Зачем же ты вообще изначально решилась пойти на это? – пораженно спросила Деми, неожиданно для себя проникаясь рассказом матери. – Иногда стоит пожертвовать всем, чтобы попытаться спасти мир, – проговорила та, глядя в пустоту. – Сэм знал об этом, хоть и отпустил меня с тяжелым сердцем. Боюсь, его сердце все равно оказалось разбито, когда он узнал, что я жду второго ребенка не от него… – Он знал, что ты светлая? – Разумеется. Как можно было скрывать такое от любимого человека? – посмотрела на нее Алана. – Он знал и женился на мне. Когда мы начали встречаться, он ушел из охотников. Ради меня он кардинально изменил свои взгляды… Мы решили не рассказывать ничего Руби ни о моем происхождении, ни о делах с Ортруной, пока не настанет подходящее время. Теперь этот момент упущен. Деметра посмотрела на сидящую перед ней мать другими глазами. Она вдруг увидела юную девушку, загоревшуюся идеями о том, что возможно исправить проклятый магический мир. Но вместо благодарности получившую от мира лишь неподъемный груз на плечах, который вынуждена была нести каждодневно, скрывая настоящее лицо за бездушной и улыбающейся маской. Двадцать два года назад она была молодой. Она любила. Она мечтала о семье. Но в ее жизни точно так же появились Вороны и интриги, сделавшие счастливый финал нереальным. Они с матерью были слишком похожи… и обе из-за своих убеждений лишились почти всех любимых людей. Рубина возненавидела Деми, Дрейк отстранился, а Дориан ушел. И даже если штурм дворца не отнял их жизней, было неизвестно, удастся ли когда-нибудь вернуть хоть малую часть того, что имелось раньше. Глядя на мать, Деметра будто бы видела саму себя и понимала все ее поступки. Попрощавшись, Деми вышла из комнаты. Пустота в груди никуда не пропала, но теперь ощущалась иной. Она наставляла ее на правильный путь. Рицци и слуги встретили ее тревожными взглядами, однако Деметра была спокойна. – Спасибо вам, Адамсон. И вам, Чемберс, – сказала она, посмотрев на старшую горничную и дворецкого. – Вы замечательные люди. Мне жаль, что я не всегда это ценила и обижалась на вас. – Деми. Ты все еще меня пугаешь, – проговорила Рицци. – Что ты задумала? – Ничего, – пожала плечами Деметра и даже сделала попытку улыбнуться. – Перед тем как возвращаться в Хэксбридж, я хочу навестить своих опекунов на кладбище. Попрощаться. Только и всего. – Прекрасная идея! Давай еще устроим обзорную экскурсию по городу? У нас же целый вагон времени, и никакая опасность нам не грозит! – язвительно отреагировала подруга и протянула ей схемы туннелей. – Я ничего не слышала, окей? Мы отправляемся запланированным маршрутом. Бери карты и ищи дорогу до «моста». Послушно взяв бумаги, Деми вновь посмотрела на своих слуг и выстроившихся у стены крепких лакеев, охраняющих покои Аланы. Ни подруга, ни Ричард не понимали, что ей больше незачем было возвращаться в мир людей. Ее там ничего не ждало. – Я все еще остаюсь хозяйкой Вэлфорд-холла? – спросила она. Переглянувшись с Чемберсом, Адамсон поспешно кивнула. – Разумеется, госпожа, – ответила она и даже легко поклонилась. – Мы с радостью выполним любое ваше пожелание. – Тогда не выпускайте Рицци из замка, – сказала Деметра и, подняв с пола фонарик, не оборачиваясь пошла вперед по коридору, уверенная в том, что ее приказ будет исполнен в точности. * * * Легко найдя по туннелям дорогу до кладбища, а затем и могилы опекунов, Деметра села перед ними. Провела рукой по верху надгробий, сметая пыль, убрала упавшие ветки. И почувствовала, как слезы, так и не выплаканные после их смерти, начинают жечь глаза. Она не стала их сдерживать. Вспомнила Хелену – эту строгую, но, в общем, добрую женщину в очках с толстыми линзами и с вечным пучком волос на голове. Она всегда обращалась к ней «милая» и «дорогая», словно хотела компенсировать этими словами отсутствие настоящей материнской любви. Вспомнила и Колина – умевшего злиться так же часто, как смеяться и смешить.