Альберт, понятное дело, взвился. Упрямый, как осел! Элли и Джимми думали, что он смирится, однако миссис Тоут знала: даже рождение внука его не смягчит. Он по привычке называл миссис Тоут «матерью» — что, если подумать, не имеет смысла, если ты отрекся от дочери. Миссис Тоут вернулась мыслями в настоящий момент, где Альберт чуть не кричал, что больше этого не допустит, и приготовилась выдержать бурную сцену. — Что же случилось? — С тех пор, как уехала Элли и муж запретил о ней упоминать, миссис Тоут не называла его «отец». Какой он отец без ребенка? — Альберт, перестань бегать туда-сюда! Лучше расскажи, что случилось. Красный и задыхающийся Альберт перешел к ругательствам, по-прежнему меряя комнату гневными шагами — от рукомойника до платяного шкафа. Миссис Тоут терпела долго. Она не любила, когда ругаются, однако, если сердитому мужчине не дать высказаться, он чего-нибудь похуже натворит. Она дождалась, когда основной поток брани иссякнет, и сказала — с необыкновенной твердостью: — Хватит, Альберт! Иди сюда и рассказывай. Стыдно так себя вести! Сверкая глазами, мистер Тоут сердито плюхнулся на диван рядом с супругой. Ярость в нем еще бушевала, однако он уже предчувствовал: когда она утихнет, останутся холод, пустота и страх. Ему необходимо было поделиться. Эмили его жена, причем хорошая, хоть и любит стоять на своем. Упрямая!.. Но в дела никогда не лезет. Многие ли мужчины могут этим похвастаться? Он посмотрел на миссис Тоут и прохрипел: — Шантаж! Чистой воды шантаж! Миссис Тоут не стала ходить вокруг да около. — Кто тебя шантажирует? — Этот негодяй Порлок! — А что ты натворил? — Бизнес… Не женского ума дело! — буркнул он, старательно изучая розовые и сиреневые цветочки на ситцевой обивке дивана. Эмили Тоут не сводила с мужа глаз. Понятно — вляпался в неприятности. Так ведь и знала: нельзя настолько быстро разбогатеть честным путем! Если человек одержим деньгами, ему трудно оставаться порядочным. Она пристально смотрела на Альберта и благодарила бога, что хотя бы Элли здесь не замешана. — Рассказывай! — велела она. — Он меня шантажирует! Не напрямую, конечно, — все красиво обставил, — но меня не проведешь! Случайно он, видите ли, узнал! И якобы он мне поможет — знаем мы таких помощников! Считает меня дураком, а я его раскусил, тут много ума не надо! Мистер Грегори Порлок! Генеральный представитель! Черта с два! Шантажом он зарабатывает! Клянусь! Но я его проучу! — Тут мистер Тоут снова перешел на ругательства. — Я ему покажу, как меня шантажировать! Пусть не удивляется, если его прирежут в темном переулке! Мистер Тоут уже кричал в полный голос. Миссис Тоут наклонилась и похлопала его по колену. — Тише! — сказала она. — Не говори глупостей! Тем более на весь дом. Возьми себя в руки, Альберт, и объясни, в чем дело. Что ты натворил? — Ничего особенного. Как все, — мрачно ответил он. — И что же? Он украдкой взглянул на жену. Она сидела в уголке дивана, сложив на коленях тощие руки, и смотрела в упор. На вид маленькая, а с пути не собьешь. И совсем не похожа на жену богача — даже в шубе за тысячу фунтов. Эмили ведь не разболтает? Нет, она не из болтливых! А ему необходимо поделиться. И он начал: — Сначала они лишь попросили место во дворе — парковать их грузовик, а когда нужно — забирать. — Нужно для чего? — Мне не сообщали. А потом они и грузовик захотели взять в аренду. Я сказал, что каждому встречному-поперечному грузовики не раздаю. А они обещали заплатить втрое или даже вчетверо больше. — Кто «они»? — спросила Эмили Тоут. — Ну, Сэм Блэк… какая тебе разница? И вот я уже ввязался достаточно, чтобы нажить себе неприятности, а заработка все нет. И я говорю Сэму: «Я в ваши игры не играю! Мне с вами, видно, ловить нечего». А он мне: «Как знать!» В общем, правда: было чего ловить… — Незаконная торговля… — вздохнула миссис Тоут. Мистер Тоут вжался в угол дивана. — Какая там торговля, мелочи… Сидя очень прямо в своем халате из простой ткани (она ни за что не соглашалась сменить его на шелковый — иначе это была бы не Эмили), миссис Тоут невозмутимо сказала: — Водитель получает пять фунтов и уходит выпить пива или горячего шоколада, а из грузовика тем временем пропадает дюжина баррелей сахара или масла. Такая была игра? — Ну ты даешь, мать! У мистера Тоута отвисла челюсть. — Думаешь, я не читаю газет? Везде писали — черным по белому. Тем, кого поймали, дали приличные сроки. Мистер Тоут слегка побледнел: — Так они во время войны… — А ты разве нет? — Не нагнетай! Никто ничего не узнает, обещаю. Дело трех или четырехлетней давности — кто вспомнит? Я заплачу ему просто на всякий случай, чтобы не было неприятностей. Миссис Тоут по-прежнему не отводила глаз. — Ты же не на нескольких баррелях сахара заработал? Он даже рассмеялся. — Разумеется, нет! Это было только начало. А потом понеслось. Не представляешь, каким партиями мы ворочали! Они сказали, что у меня — как это? — организаторские способности! Я же сам планировал операции! И знаешь, забавная штука: верно говорят — деньги к деньгам! Начинал-то я с захудалого магазинчика в Клапеме. Разве ты тогда могла предположить, что муж у тебя будет богач? «Что он будет вор, я тоже не предполагала!» — подумала Эмили Тоут, однако, разумеется, промолчала. А сказала вот что: — Какая разница, что я думала… Боюсь, ты не все мне рассказал. Что именно известно мистеру Порлоку и что он намерен предпринять? Кровь снова прилила к лицу мистера Тоута, вены на лбу вздулись, лысина побагровела. — Он знает локации и даты — черт бы его побрал! Выведал про крупную партию горючего — это с аэродрома. И про машинное масло — тоже немало — это из порта. Ну и еще два-три больших дела. Якобы есть свидетели, готовые под присягу. Не верю! Три года прошло — кто их послушает, даже под присягой? Неужто они помнят, где я был и что делал, когда столько времени прошло? Если я и заплачу, то только чтобы избежать лишних разговоров и не вредить репутации в деловых кругах. — Тут мистер Тоут снова повысил голос: — Догадываюсь, куда эти деньги пойдут! Если я, конечно, заплачу… Прямиком в карман мистера Порлока-вымогателя! Руки чешутся ему хорошенько врезать! — Не говори глупостей, Альберт! — сказала Эмили Тоут. Глава 13 Мастерманы появились в бильярдной в сопровождении Грегори Порлока. — А вот и мы! — объявил он. — А теперь я ненадолго украду Мойру. Вы ведь закончили партию? Кто выиграл? Мойра Лейн рассмеялась. — О, по части бильярда Джастин от меня далеко ушел — и не догонишь! — Ну, тогда мистер Мастерман составит ему достойную конкуренцию, а мисс Мастерман проследит, чтобы игра шла по-честному. А мы отойдем на минутку. Мистер Порлок провел Мойру в кабинет — уютную и обжитую комнату в деревенском стиле, со стеллажами книг во всю стену, коврами теплых оттенков и темно-коричневыми глубокими креслами. Порлок купил дом уже с мебелью, причем, надо отдать ему должное, сделал хороший выбор. И сам он подходил кабинету как нельзя лучше — и здоровым цветом лица, и ясным взглядом, и добротным твидовым костюмом. На столе стоял поднос с коктейлями, и Грегори Порлок протянул один бокал Мойре. — Знаете, я привел вас сюда, чтобы задать один вопрос. — Неужели? — беззаботно спросила девушка и сделала глоток. — Интересно. И что за вопрос? Он встретил ее улыбающийся взгляд и сказал неожиданно серьезно: — Кто я, по-вашему, Мойра? Что я за человек? Мойра не отвела взгляда, однако слегка изменилась в лице. Глаза ее еще смеялись, однако в них промелькнула тревога и настороженность. Она сказала — тем же легким приятным тоном: — Вы? Хороший человек. Прекрасный друг. Радушный хозяин. Почему вы спрашиваете? — Спасибо, дорогая. Думаю, вы говорите искренне. Мойра сидела на ручке одного из кресел, опираясь на спинку — стройная, грациозная и непринужденная. — Конечно, искренне, — подтвердила она. Порлок подошел к камину и подложил в огонь полено. Обернулся уже с обычной очаровательной улыбкой. — Что ж, тогда я продолжу. — Продолжите? — Ну да. Это был еще не вопрос. Дело в том… позвольте ваш бокал! — дело в том, что у меня есть для вас сюрприз, и я хотел знать, как вы ко мне относитесь, прежде чем его преподнести.