— Нет! Не могу. — И как же он испачкался? — Думаю, краску нанес убийца, чтобы не промахнуться в темноте. — Еще два вопроса, мистер Лей: кто знал, что в доме есть краска, и откуда они узнали? — Точно не скажу. Краска упоминалась за ужином. — Как конкретно упоминалась? Джастин рассказал. Лэмб продолжил спрашивать. — Значит, краска была у двоих. У Окли для часов и у Порлока для балки в гардеробной, а банка стояла во всеобщем доступе. — Краска была повсюду. У Кэролла для участия в шараде все руки были измазаны, а также окрашены маска и рога. На мисс Лейн был костюм монахини — из двух полотенец и простыни. Кэролл спрыгнул на нее со стола, который стоит у лестницы. И ее наверняка испачкал. Как только зажгли свет, она сняла костюм и бросила на стол. Кэролл там же оставил маску. Кто угодно мог раздобыть краску и оставить отметину на спине Порлока. Мы все стояли близко друг к другу у камина, кто угодно мог… — И никто ничего не заметил, мистер Лей. По крайней мере не сознается. Кто-то нанес краску, кто-то взял кинжал — его отсутствие тоже никто не заметил. Хотя в странном доме нечему удивляться. А дом действительно странный! Все, кроме мисс Лейн, отмечают это в показаниях. Она единственная, кто посещал Грэндж-хаус ранее, однако про краску узнала лишь за ужином. Преступление было тщательно спланировано. Убийца дерзок, изобретателен и находчив. Использовал подручные средства — кинжал, краску, шараду. Играть в шарады — идея мисс Лейн? — Неслыханно даже предполагать!.. — напрягся Джастин. — Мисс Лейн лучше всех ладила с Порлоком. Лицо Лэмба было непроницаемым. — Я не делаю предположений, мистер Лей, я излагаю факты. Я здесь только для этого — собрать факты. И мне нужна ваша помощь. Я хочу знать, где находился каждый из гостей, когда вы зажгли свет. Вы ведь хорошо их видели от входной двери, верно? Не могли бы нарисовать примерный план? — Уже нарисовал. Джастин достал листок бумаги и положил на стол. Фрэнк Эббот поднялся и встал за спиной Лэмба. Какое-то время они изучали чертеж, а затем Лэмб сказал: — Ближе всего к покойному женщины — по обе стороны. Мисс Лейн находилась между вами и телом. Миссис Окли — с другой стороны. Она стояла к вам лицом? — Да, и лицом к убитому. — Расстояние? Джастин засомневался. — Футов пять-шесть… — А мисс Лейн? — Примерно так же. Но она была спиной ко мне. — Вы видели миссис Окли. Как она выглядела? — Испуганной, потрясенной. — А потом встала на колени рядом с убитым, называя его Гленом и говоря, что кто-то его убил? — Да. Глава 21 Главный инспектор продолжал опрашивать гостей мистера Порлока. Если он и устал задавать одни и те же вопросы, внешне это никак не выражалось. Некоторые беседы были короткими, другие — непереносимо длинными, особенно для опрашиваемых. Мистер Мастерман опять вышел из кабинета с багровым лицом — совсем как в показаниях Эрнеста Пирсона. Он направлялся в свою комнату, когда одна из дверей открылась, и выглянула сестра. — Джеффри, я хочу с тобой поговорить! — Не сейчас! Он собирался скрыться в спальне, громко хлопнув дверью, однако не успел — сестра догнала его и схватила за руку. — Или ты поговоришь со мной, или я все им расскажу! Выбирай! Мастерман уставился на сестру. Если женщину довести, она способна на любую глупость. С сестры станется, правда ведь расскажет… Он сказал спокойно и сдержанно: — Я не буду ничего обсуждать в доме. Надень пальто и шляпку и пойдем прогуляемся. Она зашла в свою комнату без единого слова и так же молча вернулась — уже в мешковатой старенькой шубе и потертой шляпке из черного фетра. Они спустились, вышли через парадную дверь и, миновав сад, оказались на открытом пространстве поля для крокета — в довоенные годы престарелая мисс Помроуз устраивала игры для друзей. Наконец Мастерман заговорил: — Ну, что ты хотела сказать? Только давай ходить туда-сюда! Так будет выглядеть естественней. Мисс Мастерман скомкала на груди воротник шубки и схватила мертвой хваткой — так же, как недавно руку брата. — Что они тебе сказали? Что ты им ответил? Что они спрашивали? Мастерман пожал плечами. — Ничего особенного. Хорошо ли я знал Порлока, приезжали ли мы к нему раньше, в каких были отношениях. Про вчерашний вечер, про разговоры за ужином… — Разговоры за ужином на какую тему? Он искоса глянул на сестру. — Много будешь знать — скоро состаришься! Ну про светящуюся краску спрашивал, и что? Порлока пометили краской. Ты же видела белое пятно вокруг кинжала? Полицейские, конечно, хотят знать, кто его пометил. Для начала выясняют, кто мог в принципе. К несчастью, мог кто угодно… кроме, наверное, Тоута. Хотя… никто толком не помнит, вышел ли он в холл разгадывать шараду. Или мы его не заметили в темноте? — Когда ты зажег свет, его не было… — еле дыша сказала мисс Мастерман. — После выступления? Действительно… Что логично, если предположить, что именно он зарезал Порлока. Мазнул его краской в темноте, потом спрятался за дверью для слуг. Вполне мог оставить ее приоткрытой — никто бы не обратил внимания. После шарады, когда зажгли свет, дождался, когда Порлок отойдет от нас, и выключил свет — у служебной двери как раз есть выключатели. А потом выскочил, всадил нож в Порлока и встал в дверях гостиной — где мы его потом и увидели! Мисс Мастерман остановилась. — Так и было? — Откуда же мне знать, дорогуша? Возможно… — Джеффри… — пробормотала она, задыхаясь. — Что? — Это ведь… не ты? — Ну ты даешь, Агнес! — хохотнул он. — Точно не ты? Он снова засмеялся. — Нет, дорогая, не я. Сказать по правде, были моменты, когда я мечтал его убить. Но не убил. Кто-то сделал это за меня. Плохо только, что нас подслушивали — думаю, тот тип с лошадиной мордой, дворецкий. Инспектор из Скотленд-Ярда, похоже, догадывается, что Порлок меня… вроде как шантажировал. — Еще как шантажировал… — произнесла Агнес Мастерман пересохшими губами. — Не вздумай выболтать инспектору! — Тон Мастермана стал суровым. — Слышишь? Держи язык за зубами! Доказательств у них практически нет. Я почти уверен. Подумаешь, кто-то упомянул пропавшее завещание! Часть моего разговора с Порлоком подслушали. Инспектор сказал: уловили слово «шантаж» и что-то про завещание, которое пропало. Держи язык за зубами, слышишь, Агнес? На все вопросы отвечай: «Порлок знакомый брата, у них деловые отношения, о которых я ничего не знаю». С Порлоком ты познакомилась только вчера. Он был мил. Больше ни слова! Тогда все будет хорошо. Агнес Мастерман в полном отчаянии глубоко вздохнула. Она всегда побаивалась Джеффри, и у нее не хватало мужества с ним спорить. Однако пора решаться, сейчас или никогда. И представив, как всю оставшуюся жизнь мучается в аду, который создал ей брат, она вдруг ощутила прилив храбрости. И слова, которые она прокручивала в голове много бесконечно долгих дней и бессонных ночей, сомнения, которые бередили ее израненную душу, вдруг ринулись наружу бурным потоком. — Джеффри, я больше не могу! Не могу, правда! Скажи, что ты сделал с завещанием кузины Мэйбл! Ты нашел его и унес. Она сказала — отобрал. Когда я ее успокоила, она сказала, что достала завещание и перечитывала, а ты зашел и отобрал. Она была ужасно-ужасно испугана — я не должна была бросать ее в тот вечер… Джеффри, признайся, ты снова к ней зашел и напугал еще больше? — Что за нездоровые фантазии, Агнес! — ответил Джеффри Мастерман. — Зачем мне было возвращаться? На следующий день я вернул бы завещание — если бы кузина Мэйбл не умерла во сне, — ну, посоветовал бы кое-что исправить… Увы, мать-природа распорядилась по-своему. Ты беспокоишься, что я тоже приложил руку? Слушай, если человек сердится, когда престарелые дамы обходят в завещании родных, это еще не значит, что он убийца! Мисс Мастерман остановилась, глядя на брата с напряжением, казалось, сковавшим все ее существо. — Джеффри, поклянись, что не возвращался, не запугивал ее, не трогал! — Поклянусь, если хочешь. Только какой смысл? Факт есть факт. Я не возвращался. Хорошо, что не стал спорить. Сестра явно поверила — расслабилась, успокоилась. Пару раз глубоко вдохнула полной грудью. Мастерман взял ее под руку. — Пойдем. Стоять на месте подозрительно.