— Ну, на сей раз я тебе объясню. Сейчас у меня в голове, как обычно, крутятся разные мысли. Какие-то вовсе бессвязные, какие-то только обретают форму. В данный момент я могу предложить тебе только две из них, и они, несомненно, уже приходили тебе в голову. Начну с того, что Мэри Стоукс лжет, утверждая, будто стояла у кустов в низине и своими глазами видела, как из леса на тропинку несли или тащили труп. Ты это очень хорошо высветил во время ее допроса. Однако, по-моему, столь же ясно, что она действительно описывала увиденное ею, когда говорила о луче фонарика, метавшемуся по лицу убитой бедняжки. Я уверена, что в этом случае все подробности верны. Мэри действительно видела, как убийца искал пропавшую сережку, до ужаса боясь, что та выпала из уха и ее обнаружение может выдать его. — Вы полагаете, что тут Мэри говорила правду? — Просто убеждена в этом. Она действительно это видела, и испытанные при этом потрясение и ужас заставили ее в панике бежать куда глаза глядят. Лишь когда Мэри оказалась в относительной безопасности, какие-то другие причины вынудили ее скрыть правду. Она со слезами описала увиденную ею страшную сцену, но солгала о месте, где стала ее свидетельницей. Трагедия имела место, но не на тропе, ведущей через Рощу Мертвеца. Фрэнк недоуменно смотрел на мисс Сильвер. — Полагаю, вы правы — ведь вы всегда оказываетесь правы. Хотя если бы не Луиза Роджерс, я бы решил, что Мэри Стоукс лжет более целенаправленно. Именно Луиза Роджерс и ее сережки в виде «колец вечности» заставили меня засомневаться. В противном случае я бы решил, что Мэри все выдумала от начала до конца. Мисс Сильвер раздраженно возразила: — Нет, Фрэнк, она действительно видела то, о чем рассказала. И это напугало ее чуть ли не до смерти. Страх и потрясение читались у нее на лице. Ты заметил, как с нее мгновенно слетела вся наигранность? Девушка, сказавшая «меня чуть не вырвало», говорила правду. Фрэнк кивнул: — Да, я заметил. Куда же мы двинемся дальше? Даже если он хотел задать вопрос фигурально, воспринят тот был совершенно буквально. — К Дому лесника. — Сейчас? — Да. — И мисс Сильвер зашагала по дорожке между полем и краем леса. Сбегав к машине, чтобы вытащить ключи из замка зажигания, Фрэнк догнал ее. — Я мог бы довезти вас в объезд деревни и по Мэйн-стрит. — Спасибо, но я люблю пешие прогулки. А здешний воздух так освежает. Через пару секунд Фрэнк спросил: — Что вы намереваетесь найти в Доме лесника? — Вот доберемся, тогда и увидим. Он рассмеялся: — Даже не хотите поделиться предположениями? Мисс Сильвер покачала головой. — Не следует уповать на предположения. Есть, конечно, кое-какие варианты. — Например? — У Мэри Стоукс наверняка есть веские причины, чтобы переместить жуткую сцену, которую она видела, с места, где эта сцена произошла, туда, где она произошла, по ее словам. Причины должны быть чрезвычайно вескими — настолько, что даже в минуты паники они помешали ей назвать место, где действительно разыгралась эта трагедия. Какой вывод? Фрэнк невольно присвистнул. — Вы хотите сказать, что все случилось там, где Мэри не должна была находиться? — У тебя есть какое-то другое объяснение? У меня — нет. — Но… Дом лесника… — Прикинем, что нам известно о характере этой девушки. Она живет здесь не по собственной воле, а в силу необходимости. По складу ума и привычкам Мэри — человек городской. Совершенно очевидно, что жизнь на ферме Томлинс кажется ей неинтересной. Заскучав, такие девушки частенько попадают в неприятности, и, к сожалению, неприятности эти почти всегда связаны с мужчиной. Думаю, тебе следует разузнать, не сплетничают ли в деревне о Мэри Стоукс по этому поводу. — Вы полагаете, она с кем-то встречалась в Доме лесника? — Не исключено. Представь, какое это удобное место для свиданий. До него можно добраться по этой тропинке, а если Мэри кто-то увидит, то решит, что она направляется к Мэйн-стрит и дальше в Дипинг. А сам дом деревенские обходят стороной. — А разве она не поступает так же? — Мэри — городская девушка, неглупая и современная. Она с презрением относится к старинным деревенским легендам, и к тому же, как ты сам убедился, ее нельзя назвать ни чувствительной, ни впечатлительной особой. И еще: молодая женщина, собирающаяся на свидание, не задумывается о случившемся двести лет назад. Ее мысли заняты только собой и мужчиной. Фрэнк Эббот кивнул: — А этот мужчина… Он слишком влюблен, чтобы не обращать внимания на местные поверья и суеверия? Мисс Сильвер кашлянула. — Возможны два варианта. Понимаешь, должны быть какие-то основания, чтобы не встречаться с ней открыто. Если бы речь шла об обычном ухаживании, то они бы могли вместе гулять без какой-либо необходимости скрываться. Однако нужна веская причина держать свои отношения в тайне. Мужчина может быть женат или настолько отличаться от Мэри по положению в обществе, что мистер и миссис Стоукс пришли бы в ужас, узнав о его связи со своей племянницей. И в этом случае что может быть удобнее для свиданий, чем заброшенный дом, который все обходят стороной? Фрэнк Эббот рассмеялся: — Что ж, вы объяснили, что Мэри бывает там потому, что, во-первых, она человек здравомыслящий, во-вторых, в здешних краях она чужая и, в-третьих, она влюблена. Мисс Сильвер кашлянула. — Думаю, не следует называть эти чувства любовью, Фрэнк. — Возможно. Значит, приняв все это к сведению, вы посоветуете искать мужчину, который тоже не подвержен предрассудкам и который в Дипинге не совсем свой? — Да. — Так, перед нами место, где начинается Мэйн-стрит, а вот здесь вроде бы тропинка, ведущая в лес. На этом краю Рощи Мертвеца подлесок рос негусто: орешник, несколько кустов остролиста, редкие заросли ежевики и много плюща. Нога лесника явно не ступала сюда очень и очень давно. Старые деревья, «задушенные» плющом, гнили там, где упали под натиском зимних ветров. Попадались и голые стволы, увитые зеленым покровом, без веток, в огромных дуплах которых догнивала опавшая листва. Вскоре кусты стали реже, и показалось нечто вроде поляны: совершенно заброшенный и безжизненный уголок с буйно и беспорядочно разросшимися тисами по обе стороны того, что некогда было воротами. За ними посреди зарослей высокой пожухлой травы и крапивы стоял Дом лесника. Фрэнк Эббот воскликнул: — Да, для встреч с девушкой я нашел бы место получше! Реакция мисс Сильвер поразила его. Она на полном серьезе спросила: — А для убийства ты смог бы найти место получше? Он присвистнул, и не успел его свист стихнуть, как мисс Сильвер коснулась его руки. — Видишь, Фрэнк, я оказалась права. Вот ее отпечатки на мокрой прогалине — следы бегущих ног. Они стояли и внимательно изучали следы — три или четыре отпечатка мысков женских ботиков, четких и рельефных. Мокрая прогалина, где их оставили, была шириной метра три с половиной, однако на ней не осталось ни одного следа от каблуков. Было ясно, что женщина, оставившая эти следы, бежала сломя голову. Фрэнк негромко проговорил: — Да, вы правы. Судя по направлению следов, она пробежала через лес и выскочила там, где мы обнаружили следы в канаве. Сегодня днем мы со Смитом обследуем все в этом направлении. Надеюсь, нам удастся проследить весь ее путь по лесу. — Он выпрямился. — Итак, что дальше? Почти уверен, что мне лучше отвезти вас домой и позвонить Смиту. Похоже, в этом малоприятном обиталище могут скрываться вещи совершенно ужасные. — Мой дорогой Фрэнк, у меня нет ни малейшего желания отправиться домой. Мы и так уже потеряли слишком много времени. Если можно что-то найти, то нельзя это откладывать. Они прошли между двумя огромными тисами по остаткам мощеной дорожки, теперь густо заросшей скользким мхом. Перед ними высился дом с еще целой крышей, венчаемой коньком, и двумя парами окон по обе стороны от двери. Была или нет правдивой легенда двухвековой давности об Эдварде Бренде и пришедшей сюда отомстить ему за колдовство толпе, но стекол во всех окнах действительно не было. Они жутко таращились пустыми проемами, делая дом похожим на мертвую безглазую тварь. На одном из проемов слева виднелись наспех приколоченные доски. Фрэнк вспомнил, что, согласно преданию, обозленные обитатели деревни посрывали с петель все двери, потом ринулись искать Эдварда Бренда и нашли его повешенным. Входная дверь принадлежавшего ему дома по-прежнему стояла в проеме, сорванная с петель. Нет, не стояла, а косо висела, втиснутая между притолокой и косяком. По случаю или по умыслу, но все эти долгие годы она все так же выполняла свое предназначение, если таковое применимо к двери: преграждать вход в дом, который она стережет. Если верить преданию, то дверь обиталища Эдварда Бренда никогда не открывалась навстречу ни одной живой душе. Не открыть ее было и теперь. Она могла бы зиять огромным проемом от притолоки до порога и от косяка до косяка, однако старая дубовая плита сидела прочно и вряд ли бы подалась. Мисс Сильвер сделала шаг назад и всмотрелась в открывшееся ей тягостную картину. И, разумеется, процитировала своего любимого поэта, увенчанного лаврами певца викторианской эпохи: — «Чудовищного прошлого остатки и обломки». На что Фрэнк отреагировал с ироничной непочтительностью: — Ничего себе обломочек! Они обошли дом и на задней стене обнаружили зияющий дверной проем, наполовину скрытый густым кустарником. Фрэнк двинулся первым и раздвинул заросли, давая мисс Сильвер пройти. — Осторожно, в полу могут быть дыры. Но пол оказался вымощенным камнем, как и дорожка. Они вошли в кухню. С потолочных балок свисала паутина, застарелый мусор догнивал под многолетним слоем пыли. Однако на плитах между проемом, через который они вошли, и пустым раствором двери напротив него пыли не было. Там пролегала прометенная по камням дорожка примерно в метр шириной. Они двинулись по ней и попали в такой темный коридор, что Фрэнку пришлось достать фонарик и включить его. Длинный и пустой, он вел к входной двери, где между каменной стеной с одной стороны и полусгнившими филенками с другой находилась лесенка менее метра в ширину. У приступка пыли тоже не было, однако на лесенке она лежала толстым слоем. Между лесенкой и наискось втиснутой входной дверью справа и слева находились два дверных проема. Один зиял пустотой, косяк был покорежен там, где дверь сорвали с петель. Другой же прикрывала запертая на щеколду целехонькая дверь. Когда Фрэнк поднял щеколду, стараясь не касаться ее голыми руками, дверь легко открылась. Он замер на пороге, посветил фонариком на петли и воскликнул: — Они новенькие! Поглядите-ка! Дверь старая, а петли новые! Ее сорвали, как и все остальные, но кто-то не поленился водрузить ее на место. Фрэнк шагнул вперед, посветил везде фонарем и повернулся, давая пройти мисс Сильвер. — Все в порядке, трупов здесь нет. Если бы не фонарь, в комнатке царила бы кромешная тьма: небольшое окно было заколочено старой дверью, сыгравшей роль импровизированных ставен. Там, где дверь прилегала неплотно и где внутрь мог проникнуть свет снаружи или же свет изнутри мог быть виден в темноте, щели были аккуратно заткнуты засунутыми между стеной и дверью комками бумаги. Фрэнк Эббот заметил с легким сарказмом: