В кабинет быстро вошел инспектор Смит. — Эшби только что обработал пальчики, — объявил он. — Вот взгляните, сэр! Фрэнк поднялся и обошел стол. Все трое склонились над четкими и контрастными отпечатками пальцев. Лэмб сличил их с пальчиками из Дома лесника. Все увидели то, что нельзя было не увидеть. Через пару секунд Лэмб произнес: — В общем, ясно одно: нам больше не надо искать человека, встречавшегося с Мэри Стоукс. Глава 20 Ливень, заставивший миссис Кэддл бегом вернуться в дом пастора, через десять минут перешел в моросящий дождик. Миссис Кэддл, повесившая пальто в кладовке, чтобы не накапать на полу в кухне, снова надела его и, одолжив у мисс Эльвины «дежурный» зонтик, вышла на улицу, где уже сгущались сумерки, и снова зашагала домой. Примерно через четверть часа Сисели Хатауэй, взяв трубку зазвонившего телефона, услышала там взволнованный голос, поинтересовавшийся, дома ли мистер Фрэнк. — Боюсь, что нет. Это вы, мисс Винни? — Да-да. Господи, что же мне делать? — Что-нибудь случилось? Сисели услышала, как мисс Эльвина судорожно вздохнула. — Да, дорогая, да! Боюсь, что случилось… и что-то ужасное. Сама не знаю, что и думать… наверное, нужно с кем-то посоветоваться. Слишком большая ответственность, и я опасаюсь, что дело очень серьезное. Не хочется думать, что бы это значило, вот только никак не получается… Я надеялась, что мистер Фрэнк сможет подойти… — Мисс Винни, что случилось? — Дорогая, по телефону, наверное, не смогу вам объяснить — слишком много ушей вокруг. Я всегда говорила, что общая телефонная линия — затея не из лучших. И не надо делать вид, будто никто ею не воспользуется без ведома других, поскольку все мы знаем, что это не так. Не хотела бы называть имен, однако всем известно… — Мисс Эльвина всхлипнула. — Мисс Винни… На другом конце провода дрожащий голос продолжал: — Ой, дорогая моя, не знаю, что делать. Голова кругом идет. — Мисс Винни, послушайте меня! Я могла бы сесть в машину и привезти к вам мисс Сильвер. Если вас что-то тревожит, уверена, она сумеет вам помочь. Фрэнк о ней очень высокого мнения. Мисс Винни судорожно сглотнула. — Я должна кому-нибудь рассказать об этом. Мисс Винни пришлось ждать самое большее десять минут, но эти минуты были самыми жуткими в ее жизни. Она бы с почтительным благоговением исключила из нее время, проведенное у постели умирающего отца, но мирная кончина добродушного старика никоим образом не вызвала у нее того ужаса и душевных страданий, что охватили ее теперь. До телефонного разговора с Сисели она не отдавала себе отчета во всех последствиях своего открытия, однако за эти бесконечные минуты ожидания осознание случившегося стало чрезвычайно ясным и пугающим. Когда мисс Эльвина открыла дверь мисс Сильвер, лицо у нее было белое как полотно, и ее всю трясло. Сисели, как выяснилось, зашла в церковь. — Я ей не понадоблюсь, — объяснила она чуть раньше мисс Сильвер. — Хочу взять домой кое-какие ноты, а еще смогу полчаса порепетировать. Я оставлю открытой боковую дверь и включу над ней лампочку. Когда закончите, зайдите ко мне. Мисс Сильвер вошла в дом пастора со спокойным и уверенным видом. Было в ней нечто настолько обыденное, будничное и сдержанное, что впавшая в панику мисс Эльвина вновь начала обретать душевное равновесие. Ужасные вещи случаются с другими — но не с нами. Это и служит для большинства из нас элементарной жизненной установкой. Об убийцах мы читаем в газетах. Там же мы видим их фотографии. Их всегда ловят, а потом судят и казнят. Они не разгуливают по улицам деревни. Убийцей просто не может быть та, кто убирает за тобой постель, моет посуду после завтрака и готовит тебе ужин. Убийцей не может оказаться та, у кого есть уникальный рецепт клубничного варенья и кого ты учила в воскресной школе, когда та была девочкой. Жуткие мысли отступили на второй план, сменившись гнетущим сознанием того, что она выставила себя дурой. От смущения мисс Эльвина густо покраснела. — О, дорогая моя… Боюсь, что вы сочтете мое поведение глупым. Я в доме одна, и увиденное потрясло меня. Мисс Сильвер веско заметила: — Тем более вы поступили разумно, позвонив нам. А теперь расскажите, что же вас так потрясло. — Да-да, конечно. Вы так добры! Однако что же мы стоим… Они находились в небольшой квадратной прихожей, под которую выделили некогда отдельную комнату. Дверь справа вела в гостиную, а слева — в кухню. Обе двери — старые и прочные, с железными засовами. В другом конце прихожей крутая лестница вела на второй этаж, где располагались две спальни. Ступени ее были стерты несколькими поколениями обитателей дома, а перила гладко блестели от прикосновений их рук. Мисс Эльвина подняла засов на кухонной двери и включила никак не соответствовавшую интерьеру электрическую лампочку. В большой нише у дымохода примостилась казавшаяся маленькой современная плита. По потолку тянулась темная балка. Под лампочкой стоял викторианский кухонный стол, накрытый клеенчатой скатертью. На полу лежал узенький коврик. Уютно и тихо тикали старинные настенные часы. Пахло чем-то вкусным — беконом и, возможно, сыром. Нигде в доме не было такой домашней и спокойной атмосферы. Почти посередине кухни мисс Эльвина резко обернулась. Румянец исчез с ее лица, она опять побледнела. Поскольку она все-таки сильно перепугалась, сейчас ей предстоит все объяснять. Руки у нее тряслись, она ухватилась на спинку кухонного стула, чтобы унять дрожь. — Прошу, расскажите мне, что вас так встревожило, — начала мисс Сильвер. Мисс Эльвина возбужденно заговорила: — Я об Эллен Кэддл, миссис Кэддл, ну, вы знаете, она у меня служит домработницей. Она приходящая, работает каждый день с девяти часов до четырех, но если я приглашаю подруг на чай, она задерживается. Я всегда думала, как же мне повезло, поскольку миссис Кэддл превосходно готовит, такая обходительная, и знаю я ее чуть ли не с пеленок. Просто невозможно, чтобы она имела к этому какое-то отношение. — Последнюю фразу мисс Эльвина произнесла с отчаянием. Мисс Сильвер успокаивающе положила ей на плечо руку в черной шерстяной перчатке. — Отношение к чему? Мисс Винни впилась в нее испуганным взглядом и пролепетала: — К… крови… — Господи! — воскликнула мисс Сильвер. — К какой крови? Плечо под перчаткой вздрогнуло. — На полу в кладовке… — Боже мой! На полу в кладовке была кровь? Мисс Эльвина разрыдалась. В ее голосе смешалось все: слова, всхлипывания и слезы. — Да, да! — вскричала она. — На полу в кладовке. Миссис Кэддл приготовила мне чай и ушла, но тут начался ливень, а зонта у нее не было. Поэтому она вернулась, чтобы переждать дождь, и повесила пальто в кладовке, потому что оно сильно намокло. Просто жуткий был ливень, но он скоро закончился, миссис Кэддл одолжила у меня зонтик и ушла домой. Потом я заглянула в кладовку — господи, уже не помню зачем, — взяв с собой свечу, потому что там нет электричества. И увидела лужицу на полу — там, где накапало с пальто. В кладовке есть вешалка с крючками, так что я определила, где висело пальто, — по лужице на полу. — Прошу вас, продолжайте. Плечо снова вздрогнуло. Раздался всхлип. — Я поставила свечу на стол и взяла тряпку, чтобы вытереть пол. Он там кирпичный, а не каменный, как здесь, поэтому-то я поначалу ничего и не заметила. Боже… Я лишь подумала, какая же Эллен неаккуратная. Но она бы не удосужилась зажечь свечу, просто нащупала бы крючок и повесила пальто. Конечно, в темноте она не заметила, что накапала целая лужица, иначе непременно вытерла бы ее. Эллен нашла пальто на ощупь. Там же нет выключателя, чтобы включить свет. Мисс Сильвер легонько сжала плечо мисс Эльвины: — Прошу вас, дальше. — Да-да! Боже… Просто ужас какой-то! Я вытирала пол и… полный кошмар! Тряпка вся покраснела! Не так, как бывает от кирпича, а от крови. Ведь кровь-то ни с чем не спутаешь, да? — Последние слова она произнесла испуганным шепотом. — И что вы сделали? — спросила мисс Сильвер. — Боюсь, я повела себя очень глупо. Бросила тряпку — не могла к ней больше прикоснуться. Вымыла руки под краном в кладовке. Мысли мне в голову лезли одна ужаснее другой. О бедной Эллен Кэддл — кровь-то на ее пальто была, да как много! Это старое черное пальто, поношенное, так что пятен на нем не заметишь. А вот когда оно намокло, с него и накапало на пол… Эллен сильно промокла под дождем. Мисс Сильвер, я все думаю и думаю: как же кровь попала на ее пальто? И выглядела бедняжка Эллен просто ужасно. Я сначала решила, что это из-за мужа, мы все так считали. Но вся эта кровь… я… представила… а вдруг она как-то связана с той бедняжкой, которую убили? Не с Мэри Стоукс, а с той несчастной, которую Мэри, по ее словам, увидела мертвой в лесу… Ее потом нашли в Доме лесника. Вероятно, что это сплошные глупости, но я никак не могла избавиться от подобных мыслей. Она надеялась встретить ободряющий взгляд мисс Сильвер, но напрасно. Ее лицо тотчас сделалось серьезным и сосредоточенным. Убрав с плеча мисс Эльвины руку в черной шерстяной перчатке, мисс Сильвер произнесла: — Не откажите мне в любезности воспользоваться вашим телефоном. Глава 21 Сквозь туман, окутавший мысли и разум Эллен Кэддл, раздался стук в дверь. Туман этот немного рассеивался, когда она приходила в дом пастора, где ее ждала масса работы и мисс Винни, по обыкновению, сновавшая туда-сюда. Но когда Эллен Кэддл возвращалась домой и доделывала все по хозяйству, а Альберт допоздна не возвращался, туман окутывал ее настолько плотно, что она совершенно в нем терялась. Вот уже две недели Альберт не приходил к чаю… Стук в дверь раздался из тумана. Миссис Кэддл встала и пошла открывать, как вдруг ужасно испугалась. Они возникли из темноты и принесли ее с собой, явились, чтобы остаться навсегда. Именно это она слышала в церкви: «Извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Но теперь тьма внешняя пришла к ее порогу. Она застилала ей глаза, но сквозь дымку миссис Кэддл увидела мистера Фрэнка Эббота, крупного мужчину, большого полицейского чина из Лондона, и невысокую даму, гостившую в Эбботсли. Не позволить им войти было никак невозможно, так что Эллен отступила назад, а крупный мужчина спросил: — Можно с вами переговорить, миссис Кэддл? Она проводила их в гостиную, которой очень гордилась. Когда Эллен вышла замуж за Альберта, он разрешил ей обставить комнату на ее сбережения. Потом он часто ворчал на нее по поводу мебели, однако можно снести небольшое недовольство, если на полу лежит аксминстерский ковер, на окнах — красивые шторы, а гарнитур — из лучшего магазина в Лентоне. В гостиной царил холод, воздух там был затхлый и застоялый, поскольку миссис Кэддл пользовалась ею, лишь когда приходили гости. Но даже теперь она ощутила гордость. Все тут добротное, новое, все, что можно натереть, было отполировано так, что хоть прихорашивайся, будто в зеркале. Когда миссис Кэддл прикрыла дверь, крупный мужчина спросил, где Альберт. «Где ваш муж?» — прямо так и начал с порога. Она вспомнила, сколько раз готова была отдать душу, лишь бы иметь возможность прояснить этот вопрос, и приоткрыла бледные губы, чтобы произнести единственный известный ей ответ: — Не знаю. — Его нет дома? — По вечерам он не бывает дома. — Тогда где, в пивной?