— Того демона? — спросила Соня, нахмурившись. — Да, того, — повернула Соню лицом к себе и добавила, глядя в глаза: — Я очень люблю его и не прощу себе, если что-то случится. И я правда не могу остаться здесь, ведь мое место в том мире. Это очень долгая история, но у меня нет времени… — закончила я шепотом, по щекам текли слезы. — Правда? — с сомнением в голосе спросила она. — Правда, — как можно увереннее закивала я. — Только ты можешь его спасти? — Только я. Ведь никто не знает, что он в опасности, — сказала, а сама подумала о том, что в конце концов Ари обнаружит пропажу брата и будет его искать. И тогда тоже может попасть в беду. Соня перевела взгляд на мои руки, все еще сжимающие ее пальцы, и воскликнула: — А это что? Я поняла, что она увидела следы от веревок на запястьях, и поспешно спрятала руки за спиной. Надо было надеть кофту с длинным рукавом. — А это? — не успокаивалась она и ткнула пальцем ниже. Что она там могла увидеть? Я тоже опустила взгляд и с досадой прикусила губу: рана над коленом, нанесенная демоницей, опять открылась, и кровь проступила сквозь плотную ткань джинсов. — Это там с тобой такое сделали? — с возмущением спросила Соня. — И ты еще хочешь вернуться? Нет! Она развернулась и пошла к двери. Я в отчаянии сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Услышала, как Соня говорит кому-то: — Паш, подмени меня сегодня… Подруга вернулась… Да, та самая. Поможешь? А потом вернулась в комнату и, не переодеваясь, потянула меня к выходу. Привела она меня в больницу, где мне обработали ссадины на запястьях, а рану на ноге собирались зашить. Я нервничала и кусала губы, но не от боли, а от того, что чувствовала, как время утекает сквозь пальцы. Когда обрабатывали ссадины, я пристально рассматривала правое запястье. Раньше там была клятва долга. Я вспомнила, как в миг перед перемещением узор загорелся и осыпался пеплом. Что это значило? Смерть того, кому я давала клятву, или то, что я ее выполнила? Хоть бы второе. Надежда в сердце упрямо теплилась, и я не желала ее терять. Как не желала терять Сарра. Но почему все же я вернулась на Землю? Неужели то, что произошло в том мире, не смогло перевесить мою связь с этим? Если так, каков шанс того, что у меня получится переместиться снова? Смогу ли я второй раз стать попаданкой? Эти мысли терзали меня, мешая сидеть спокойно. Врачи даже предложили успокоительное, видя мою нервозность, но я отказалась. Соня тоже смотрела с беспокойством. Нужно хоть немного успокоиться. Иначе она не согласится помочь мне, думая, что так будет лучше. Но лучше не будет! Я прикрыла глаза, уговаривая себя не нервничать. Это все равно не поможет, и я только потрачу все силы на бесполезные эмоции. Вот только уговоры не помогали. Надеюсь, я хотя бы внешне выгляжу спокойнее. Меня хотели оставить в больнице до завтра, но я настояла, и мне сделали обезболивающий укол и отпустили. Нога перестала болеть, и я не хромала. Это придавало сил. Соня вызвала такси и сказала: — Пока мы будем добираться, ты должна мне рассказать все, что с тобой произошло. Пришлось кратко описать свои приключения. Таксист странно смотрел на меня в зеркало заднего вида, но мне было все равно. Какая разница, что обо мне подумают? Это не так уж важно. Не понимаю, почему раньше меня так волновало мнение окружающих. — Хорошо, — сказала Соня, когда мы подходили к подъезду. — Я помогу тебе. Я почувствовала такую радость, что кинулась подруге на шею. — Спасибо! Я верила, что ты мне не откажешь! — Ты меня задушишь, — ворчливо пробормотала она, но я чувствовала, что ей приятно. Но когда мы вышли из лифта, подруга придержала меня за руку и сказала: — Я написала твоим родителям. Они ждут нас внутри. Ты не представляешь, что они пережили за это время. И не имеешь права уйти, не увидевшись с ними. Тут она посмотрела на меня так взросло и строго, так непохоже на себя, что я не смогла ничего ответить. Лишь почувствовала, как стыд горячей волной растекается внутри, опаляя щеки. Ведь и правда: я ни секунды не думала о родителях, когда снова оказалась на Земле. Даже не вспомнила о самых близких людях, которые воспитали меня и никогда не предавали. О тех, на кого я всегда могла положиться. Пришибленная осознанием, я тихо последовала за Соней. Вошла в прихожую, подняла взгляд и через плечо Сони увидела их, стоящих в дверном проеме. Чувство вины сжало сердце. Они как будто постарели. Во взгляде мамы, всегда уверенной и непоколебимой, поселились растерянность и беспомощность, а у отца залегла горькая складка между бровей. — Спасибо, Господи… — прошептала мама, оседая на руки отца. Глава 79 Шкатулка После того, как я помогла отцу довести маму до дивана и побежала за стаканом воды, Соня поймала меня за локоть и сказала: — Они знают о том, как ты пропала. Я все рассказала им, не утаивая. — И они поверили? — удивилась я. Разве мои рациональные родители могли поверить в настолько невероятный случай? — Да, — кивнула Соня, — поэтому можешь рассказать им все, что сказала мне. Я только покачала головой. Чудные дела… Мама быстро пришла в себя, ей только стало немного дурно. Я ждала слез, но она, видимо, уже взяла себя в руки и показала привычную твердость характера. Только прижала к себе крепко, надолго задержав в объятиях, а потом и отец, к моему удивлению, проявил несвойственную для него нежность: обхватил меня за плечи и погладил по макушке. Так, что это у меня слезы покатились из глаз. Конечно, они заметили мои раны, но промолчали. И, как и сказала Соня, очень серьезно выслушали мой рассказ — так, словно верили каждому слову, хотя даже для меня он сейчас звучал странно. Давно наступил вечер. Я видела, что они очень утомились от переживаний, поэтому после рассказа мы с Соней отправили их в спальню отдыхать. И я сидела у постели, пока они не уснули, потому что мама никак не хотела отпускать мою руку. Сейчас я утешала их, как когда-то они меня в раннем детстве. Это потом родители решили вырабатывать у меня силу характера, хотя мне от них нужна была только любовь. Но, возможно, я ошибалась, думая, что они не любят меня? Что относятся ко мне, как к приемной? Сейчас я видела их обеспокоенность, их нежность и то, что они нуждаются во мне. Возможно, раньше мне не давали это увидеть старые обиды. Когда родители уснули, я тихо вышла из комнаты и притворила дверь. Соня стояла у окна, согревая пальцы о чашку с чаем. — Садись, я и тебе сделала, — сказала она, кивая на стол. Я села и вяло качнула ложечку, глядя на то, как побежала рябь по поверхности напитка. — Ты правда поможешь мне? — спросила, разглядывая колыхающееся пятно света на дне чашки. — Да, — сказала Соня, отходя от окна и садясь рядом. — Вижу же, что ты не отстанешь. Я тебя столько лет знаю. Наверное, для тебя это и правда очень важно. Только мне родителей твоих жалко, ведь они сильно переживали. — Понимаю, — склонила я голову ниже, — но не могу остаться. Я… объясню им все утром. Надеюсь, они простят меня. Когда мы сможем провести ритуал? — спросила, вскинув взгляд на Соню, поэтому заметила, как она досадливо взъерошила челку. — А вот это проблема. Я ведь выкинула все магические вещи. И ингридиенты для того ритуала тоже. И его описание. Пойми, я ведь правда считала, что это из-за меня ты… — тут она судорожно втянула воздух и продолжила с видимым трудом: — … из-за меня ты умерла. Всему виной я и это проклятое увлечение! — в сердцах воскликнула она. — Что же теперь делать? — растерянно спросила я. Способ вернуться к Саару вот-вот готов был ускользнуть. — Ехать к той бабке, которая рассказала о ритуале. Она ведь мне и ингредиенты для него дала. Я еще тогда должна была понять, что это неспроста, — со злостью в голосе сказала Соня. — Но она совершенно сумасшедшая. Когда я ездила к ней после твоего исчезновения, она только смеялась в ответ на мои слова и бормотала что-то о судьбе и предназначении. Может, теперь удастся вывести ее на чистую воду. Так что пойдем спать, — добавила она уже спокойнее. — Ехать туда долго, так что встать нужно пораньше. Я пойду первой. Она встала из-за стола и ушла в зал, а я долго еще сидела на кухне, рассматривая запястье и думая о том, смогла спасти Саара или нет. Пыталась что-то почувствовать, но это было бессмысленно: у меня даже кулона не осталось. Он, наверное, так и валялся на той поляне в густой траве. Да и чем бы он помог мне? Ведь Саар не смог почувствовать своих родителей сквозь миры. Утром, когда все проснулись, я как могла убедительно объяснила родителям, почему мне нужно вернуться. Странно, но они, кажется, даже не удивились. Переглянулись и завели безмолвный разговор. Потом мама кивнула, и отец сказал: — Сначала нам лучше съездить кое-куда. — Куда? Это далеко? Много займет времени? — я чувствовала вину от того, что испытывала нетерпение и желание поскорее покинуть их, но не могла ничего с собой поделать. Я и так еле дождалась утра. Ночью задремала от силы на пару часов. — Не очень, — сказала вместо него мама. — На дачу. — Но зачем нам туда? — удивилась я. Мы не ездили на дачу с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Там, наверное, все заросло давно и дом не в лучшем состоянии. Не знаю, почему родители не хотели ее продавать. — Узнаешь, — только и сказала мама, и мне пришлось подчиниться. Вряд ли они хотели потянуть время. Может, это что-то и правда важное? Дача действительно выглядела неухоженно. Но не так плохо, как я думала. Видимо, родители все же заезжали сюда время от времени. Отец пошел к дому первым, прокладывая тропинку в густой траве, а мы гуськом последовали за ним. Скрипучий замок открылся с трудом, и после недолгой возни с ним мы все же вошли в дом. На полу тонким слоем лежала пыль, на мебели белели чехлы. Я вспомнила, как в детстве играла здесь долгими летними днями во время каникул.