— Нет! — неожиданно грозно рявкнул служитель и вскинул ладони, направляя их на нас. — Руки! Магия закружилась вихрем, концентрируясь в плотный, густой поток. Виркур дернул меня за руку, заставляя вытянуть ее вперед. Теперь поток, обретая плотность и яркость, невесомой лентой оплел наши руки, стягивая их между собой. Служитель завыл ещё громче, кажется, переходя на столь высокие ноты, что голова была готова расколоться, и у меня на несколько секунд даже потемнело перед глазами. Я поняла, что пропала. Сейчас ещё секунда, и все! Я стану женой собственного отца, и это будет конец всему. Абсолютный и бесповоротный. Печать нашего контракта с Киром Эрик разорвал, практически уничтожив мой источник, печать брака не разорвет уже никто и ничто. Разве что вместе с нитью моей жизни… Живая магическая лента полностью опутала наши руки, стянула ладони, прижав их друг к другу. Я закричала, стараясь вырваться, вскинула вторую руку, пальцами цепляясь за магические путы и пытаясь разорвать их, но у меня ничего не выходило. Магия была бесплотна, и мои попытки развеять ленту ни к чему не приводили. Я обессиленно опустила руку под громогласный и очень довольный смех Виркура, что совершенно спокойно и с превосходством взирал на меня сверху вниз. Я знала, что ещё несколько мгновений, и на наши руки, стянутые лентой и вытянутые вперед, с потолка храма польется свет, запечатывая магию и навсегда превращая нас с отцом в супругов перед людьми и богами. Голос храмовника, распевающего обрядовые песни, вышел на пик своих возможностей. Последняя, самая высокая нота, и он распахнул закрытые до этого веки и вскинул ладони к потолку, словно готовясь встретить благословляющий поток. И… ничего не произошло. Тишина, после того как мужчина закончил петь, обрушилась на нас, приведя в замешательство и Виркура, и, кажется, самого служителя. А затем лента, что стягивала наши руки, почернела и рассыпалась в пыль, окончательно растворяясь в воздухе. Служитель бросил на нас из-под края капюшона нечитаемый взгляд и до боли знакомой интонацией, полной то ли возмущения, то ли праведного гнева, выдал: — Что это значит?! Как вы посмели обмануть светлых богов?! — Это прозвучало настолько фальшиво, а еще настолько знакомо, что я забыла, как дышать. Только, кажется, Виркур не заметил ничего, яростно пыхтя и содрогаясь всем телом. — Вот и я! — Отец кинулся на меня, хватая за кисти рук, а я только-только успела выпустить из пальцев спицу, что снова оказалась в моей ладони несколько секунд назад. Он вздернул вверх мои руки, а я, словно тряпичная кукла, всё ещё не в силах поверить в то, что произошло, даже не помешала ему. — Хочу знать, как ты это сделала?! А?! Отвечай, тварь! В эту секунду я наконец собрала воедино свои мысли и тело, потянула руки на себя, а колено правой ноги выкинула вперёд. Виркур взвыл, явно не ожидая ничего подобного, и ослабил хватку, а я отпрыгнула назад, теперь уже сильным рывком освобождая кисти из плена. Торопливо развернулась к храмовнику, намереваясь броситься к нему и сорвать этот капюшон, чтобы увидеть, удостовериться, что это… Шум за спиной вынудил меня обернуться, и как раз вовремя, чтобы заметить, как с кончиков пальцев отца сорвались два ярко-синих шара. Я, привыкшая к таким атакам, вскинула руку, стараясь защититься от его мощи, хотя и забыла, что во мне нет ни капли магии, а вот человек, скрывающийся под обликом служителя светлых богов, к моему удивлению, даже не попытался предпринять хоть что-то для самозащиты. Мощь удара была столь огромной, что нас буквально снесло в сторону, отбрасывая к стене. Храмовника отшвырнуло чуть дальше и с такой силой впечатало в стену, что мне показалось, будто даже треск от полетевших следом разрядов не смог заглушить хруста его костей. Было совершенно непонятно, как мужчина, что совсем недавно показывал чудеса магического искусства, сняв с нас защиту, даже обыкновенный щит против Виркура не выставил. Он словно был совершенно уверен в том, что действия советника никак ему не навредят. Или была иная причина? Громко охнув, я впечаталась в стену чуть правее и упала на пол рядом с расположенными там деревянными лавками. Перед глазами стояла картинка того, как с моей кожи слетает золотая пыль, исчезая в воздухе, а с лица светлого — темное облако магии. И последовавшие за этим слова служителя: “В этих стенах никто не может прятать свой лик от богов и его служителей, вот теперь вы оба чисты перед светлыми и передо мной”. Последней мыслью, что пролетела в моей голове, оказалась: неужели и Виркур теперь ослаблен, ведь, похоже, и он лишился некой защиты? Голова гудела на одной высокой ноте, а перед глазами плыло, все же меня неслабо приложило. Боль от удара в живот, а именно в него попал синий разряд, была сильной, но не настолько, чтобы я не попыталась подняться на ноги. Цепляясь одной рукой за деревянную перекладину скамьи, я подтянула себя, чтобы принять сидячее положение, а затем поднялась на колени и посмотрела в ту сторону, где стояла всего секунду назад. Фигура Виркура расплывалась ярким пятном, и мне никак не удавалось сфокусировать на ней взгляд. Раскрыв рот, я сделала глубокий вдох и тут же получила новый разряд, на этот раз молния, а это была именно она, попала в ноги, моментально парализовав их. Вскрикнув, я навалилась грудью на доску скамьи, уже ничего не видя от выступивших на глаза слез. Подтянула себя, с невероятным трудом перетащив собственное тело через деревянную преграду. За спиной кто-то громко рассмеялся и послышались звуки новых ударов. Удивительно, но не все они были направлены в мою сторону, потому я и смогла совершить задуманное. Пара разрядов попала в деревянную поверхность рядом с моим лицом, и щеку обожгло быстрой, но острой болью. Как знакомо… — Темные!.. — просипела я и наконец рухнула на каменный пол с той стороны скамьи. Глава 35 Сделав пару глубоких вдохов, перевернулась на бок. Да что же тут, к темным, происходит? Мой уже несколько прояснившийся взгляд сфокусировался на каком-то странном светлом пятне, и я инстинктивно отшатнулась, когда поняла, что это чья-то рука. Дернув головой так, что из глаз звезды посыпались, я еще чуть-чуть отодвинулась и теперь смогла рассмотреть распростертое и явно спрятанное от любопытных глаз тело. Это оказался пожилой мужчина в светлом костюме. Храмовник, настоящий храмовник, тот, кто осмелился пойти против веры и магии и дал свое согласие провести ритуал в день ярмарки. Я сделала глубокий вдох, откидываясь на спину, протянула руки и дрожащими пальцами попыталась развязать тугой узел, что удерживал на моих бедрах ненавистную традиционную юбку. Пара долгих секунд, и я отбросила мешающий мне кусок материи в сторону. Шум, что не стихал все это время, казался мне просто глухим гулом, и я, по сути, не могла понять, что происходит по ту сторону скамьи. Удар за ударом, искры и хлопки, громкие выкрики, принадлежавшие то моему отцу, то папе… Я готова была разрыдаться от счастья, когда поняла, что это именно он. Что он не бросил меня, только… Почему он довел ритуал до самого конца? Почему позволил Виркуру сделать все, что тот делал? Почему изначально не выступил против него? Да, он обещал помочь, спасти, прислал свою пуговицу от любимого костюма, только я, дурочка, погрязшая в жалости к себе и непонятной вязкой, словно патока, тоске, не сразу это сообразила. Контракт! Вот что мешало отцу открыто выступить против советника. Контракт, что связывал Ариса Риттана по рукам и ногам, ограничивал любые его действия и желания. А теперь отец открыто противостоял магу, но почему? Неужели он решил ценой их с мамой жизней вытащить меня из этой западни?! Ведь даже если ему и удастся победить Виркура, магия возьмет свое. Нарушение условий контракта вынесет вердикт моей семье. Я перевернулась на живот, охнув от пронзившей тело боли, и аккуратно пошевелила ногами, к которым, кажется, стала возвращаться чувствительность. Прижав щеку к каменной поверхности пола, заглянула в узкую щель между полом и краем деревянной конструкции, чтобы сразу наткнуться взглядом на пару уже виденных ранее сапог. Не тех, что я разглядывала еще пару минут назад, стоя прямо в центре храма, а других, тех, что шли к костюму жениха. Я перевела взгляд и попыталась разглядеть еще хоть что-то, кроме этой блестящей черной кожи, но не сумела. — И кто тут у нас такой прячется, словно крыса? — голос, нормальный голос без этих искажающих восприятие завываний, резанул по вмиг ставшим чувствительными ушам. — Да это же наша прекрасная невеста Мария! Виркур сделал шаг назад, а мгновение спустя мое тело сильно дернули вверх, подбрасывая над рядом скамеек, и отшвырнули в сторону. Пролетев несколько метров, я рухнула в центре зала. На этот раз, уже сгруппировавшись, я постаралась приземлиться так, чтобы получить как можно меньше повреждений, и вдруг случилось самое чудесное, что могло со мной произойти. Откуда-то из глубины моего тела потянулось уже порядком подзабытое ощущение целостности. Тело и разум наполнились такой легкостью, уже забытой силой и уверенностью в себе и собственных возможностях… Мне хватило доли секунды, чтобы понять, что той самой крохотной частички, что отнял Эрик, разорвав нашу с Киром связь, хватило, чтобы разрушить меня, оставить в растерянности от в один миг утраченной власти над собой. Магия еле заметно полыхнула в ладонях, и вместо того чтобы рухнуть набитым костями мешком, я перевернулась в воздухе и, приземлившись на пятки и широко расставленные руки, коснулась ладонями холодного каменного пола. Рядом что-то сверкнуло, громыхнуло, и меня обдало мраморной крошкой, словно брызгами фонтана. Я потянулась внутрь себя в надежде окунуться в собственный источник, налить тело уже забытой силой и легкостью, но наткнулась на практически иссушенный сосуд. Единственной капли, что была там, не хватило бы ни на элементарный щит, ни на, тем более, удар. Полсекунды, и к этой капле добавилась новая. Надежда, что вскоре ко мне вернется весь мой скромный запас сил, придала уверенности. За первым последовал второй и третий удар. Оттолкнувшись, я кувыркнулась назад, неудачно зацепившись за валяющуюся на полу светлую хламиду. Ноги разъехались в стороны, и я неудачно растянулась на полу, нехило приложившись лицом. Секундная боль, и я ощутила, как на губах выступила влага. Сделать вдох носом не получилось, вместо этого я закашлялась, выплевывая солоноватую слюну на камень. Но моментально забыла обо всем, когда сообразила, что это балахон, в который кутался отец. Бросилась в сторону, уходя от очередного выбившего из мраморного пола фонтан ярко-синих брызг разряда, брошенного в меня Виркуром. Упав рядом с телом, укутанным в уже не такой белый, как раньше, балахон, сдернула материю, прикрывающую голову, и закричала. Лицо папы было залито кровью. — Папа! — выкрикнула отчаянно. — Папочка! Ну что же ты! Пап!.. Мужчина не подавал никаких признаков жизни. Его веки, залитые бордовым, оставались закрытыми, ни единый мускул не дрогнул на его лице, а потому я, не в силах поверить, что он мертв, попыталась встряхнуть его за плечи, но не успела. Забыв обо всем на свете, я всматривалась в него, искала хоть крошечный намек на жизнь, а потому так удивилась, ощутив каменные тиски, что сжались вокруг моей груди. Меня приподняло над полом, разворачивая лицом к мужчине, что удерживал на весу мое тело, используя тонкие, искрящиеся синим цветом магические цепи. И только последний мимолетный взгляд на Ариса Риттана вернул мою угасающую надежду, когда уголок его губ дернулся. — Итак, дай-ка еще раз хорошенько взглянуть на тебя, любимая моя невестушка… — задумчиво и уже без тени ярости произнес Виркур. Только настороженный блеск глаз пугал не меньше, чем все его предыдущие действия. Виркур Риттан был озадачен, напуган и растерян. Он тяжело дышал, явно сильно утомившись во время боя с Арисом, и, должно быть, потерял много сил, исчерпав свой источник. — Кто же ты такая, девочка моя? Что еще скрываешь?.. И что нам так помешало? — Вы, — прохрипела, так как магические цепи сжимали грудь и даже дышать, не то что говорить, было сложно, — вы убили папу?! Вы… Мужчина сделал пару шагов вперед, приблизившись ко мне, пальцы его правой руки чуть отодвинулась в сторону, и, повинуясь этому движению, растрепавшиеся волосы, что сейчас упали вперед, взмыли в воздух, открывая мое лицо. Он склонил голову к плечу, прищурился и очень внимательно посмотрел в мое лицо, будто пытался отыскать там ответ на какой-то свой не заданный вслух вопрос. Он протянул руку, хотя я и попыталась ударить его, но не позволил прикоснуться к себе, и новая пара призрачных цепей опутала мои кисти, фиксируя их. Теперь я висела перед ним, словно распятая в воздухе бабочка, опутанная синими магическими путами, с широко разведенными в стороны руками. Возможно, со стороны это выглядело так, словно огромное морское чудище своими длинными лапами-червями опутало невинную жертву и вот-вот готово утащить ее в свое логово. Виркур приблизился еще на шаг, сокращая расстояние между нами. — Итак, что же нам помешало?.. — Он протянул руку, касаясь моего лица пальцами, и прошептал, словно снова окунаясь в какой-то другой мир, из которого то и дело выныривал, прикидываясь нормальным светлым. — Мария… — Нет! — Я дернула головой, силясь избавиться от этого причиняющего практически невыносимую физическую боль прикосновения. — Я Ания, чокнутый ты ублюдок! Ания! Ания Риттан! Дочь Ариса Риттана!.. — Что же такое боги оценили выше наших чувств?.. — Маг словно не замечал, не слышал меня, будто весь окунулся в свое безумство, утягивая туда и меня. — Кто же посмел разрушить нашу мечту, а, любимая?.. Новое касание, на этот раз моей кисти. От его пальцев кожу ладони стало неприятно покалывать и возникла неяркая искра. Виркур провел ими по руке: сначала по тыльной стороне ладони, затем по запястью, предплечью, локтю и, наконец, плечу. Остановился и улыбнулся. А я задергалась с новой силой, стараясь хотя бы пнуть его посильнее, настолько это все было неправильно, отвратительно и страшно. Мужчина же, словно не замечая моих попыток, протянул ладонь к другой моей руке, и все повторилось. Касание, искра, неприятное покалывание, и за секунду до того, как он коснулся браслета, закрепленного на предплечье, я вспомнила о его существовании. Дернулась изо всех сил, но, понятное дело, что, как и раньше, ничего сделать не смогла. Искра встретилась с артефактом, принадлежавшим матери Кира, рука в этом месте сильно нагрелась, однако это жар не причинил мне никакого вреда или дискомфорта. Это был просто жар. Ни боли, ни каких-либо иных неприятных ощущений он в себе не нес. Зато Виркур, взвыв, отдернул руку, и я заметила, как кончики его пальцев покраснели, похоже, покрываясь волдырями. Нервный смешок сорвался с моих губ. Было заметно, как помертвело его лицо, когда тень понимания пробежала по нему, как повисли вдоль тела словно неживые руки, как задрожали кончики пальцев. — Ты… — прошептал он, но, тем не менее, хриплый голос мага разнесся по залу оглушающим воплем, отражаясь от стен. — Ты… Этого не может быть! Не может! Откуда у тебя браслет?! Когда, темные тебя раздери, мелкая тварь, ты могла его получить?! Я видел, я следил, я знаю, что ни одна живая душа не посмела бы предать меня… Тварь! Как ты могла скрыть его?! Ты разрушила весь наш план! Ты! Гадкая, мерзкая тварь! Ты заплатишь за это! Последние слова он уже выкрикнул, а я молчала, как оказалось, лишенная последней возможности говорить. Грудь ещё сильнее стянуло цепями, и я инстинктивно задергала ногами, стараясь хоть как-то и чем-то остановить это. Виркур же подошел ко мне практически вплотную и снова потянулся к моему лицу. Тихий, странный шепот разносился вокруг, пугая, заставляя меня напрячься сильнее в попытке разобрать слова. Я замотала головой, делая все возможное, чтобы не дать ему коснуться меня, но сильная и горячая ладонь накрыла лицо, а секунду спустя острая боль коснулась каждой его клеточки. Мужчина потянул ладонь на себя, при этом что-то продолжая шептать, а кожа натянулась, словно прилипшая к его ладони сахарная карамель. Путы на руках ослабли, возможно потому, что теперь маг был сконцентрирован на том, чтобы содрать кожу с моего лица. Я слепо зашарила руками, пытаясь достать, дотянуться до него, вцепиться в его лицо, его глаза и вырвать их, причинить как можно больше боли! Я была уверена, что, когда он начнет кричать в агонии, моя боль и мои страдания уменьшатся. Но ничего не выходило. Мужчина стоял достаточно близко, но при этом слишком далеко, и все, что я могла сделать, это ухватиться пальцами за его кисть. Оторвать ее от своего лица я не могла, это приносило только больше страданий. Мне казалось, что еще немного, и он снимет с меня кожу, но вдруг это ужасно болезненное натяжение исчезло, а на смену его тихому и угрожающему голосу пришел бешеный рык дикого зверя. Огромное чудовище возникло за спиной Виркура словно из ниоткуда. Именно зверь, так как ничего человеческого в нем уже не осталось. Манжеты грязной куртки были разодраны, больше не скрывая мощные мускулистые руки и гипертрофированные кисти с длинными узловатыми пальцами, увенчанными острыми белыми когтями. Клыки, выпирающие и оттого мешающие ему нормально говорить, казалось, могли разорвать на куски любого, кто осмелится встать на пути тораэра. И глаза… затопленные перламутрово-белым туманом, словно незрячие, однако могли прожечь ненавистью любого. Откуда здесь появился Кир, я не знала, только это уже было не важно, потому что он стоял тут, прямо за спиной моего чокнутого отца. — Не смей! — зарычал он практически неразборчиво. — Не смей трогать МОЮ А-А-АНИЮ!.. Кир странно произнес мое имя, чуть растягивая первый слог, будто это давалось ему с большим трудом или причиняло боль, которую он стойко терпел. Кир схватил мужчину за шею со спины, просто чудом не оторвав ему голову, и отбросил его в сторону. Виркур же, явно не ожидавший ни появления парня, ни вообще какого-либо вмешательства, растерялся буквально на мгновение. Кир развернулся и со всей силы ударил мужчину в грудь, использовав не только физическую силу, но и вложив в этот удар изрядную порцию магии. Мага подбросило над полом и отшвырнуло на добрый пяток метров. Только и меня, всё ещё опутанную магическими цепями и связанную с Виркуром, потянуло следом. Упав на мрамор и сильно ударившись животом, я проехала несколько метров следом за отцом. Кир, протянув руки, молниеносно рванул следом. Упав на колени рядом, он взмахнул кистью и резко опустил ее, выпуская свои когти-кинжалы на максимальную длину. Те, коснувшись цепей, разорвали магическую связь, и я, ощутив, как путы опадают, сделала глубокий и протяжный вдох. Кинув быстрый взгляд на Виркура, явно пребывающего в беспамятстве, я, как могла, быстро перевернулась на спину. Заглатывая воздух, словно выброшенная на берег рыба, вновь оказалась в тисках, на этот раз гораздо более сильных и горячих. Но настолько родных и желанных, что я не выдержала и всхлипнула. — Ани! — рыкнул парень мне куда-то в шею, крепко сжимая в руках. — Моя Ани… — К-кир… — снова всхлипнула, не в силах сдержать поток слез, что я так успешно удерживала все эти дни. — Ки-ир… Ты! Вцепившись в ткань его куртки, с отчаянием стиснула ее, дергая снова и снова. — Кир! Ты… ты… — Передвинула руки выше, словно пыталась ощупать и боясь поверить в то, что это именно он, мой невыносимый Берхольд. — Ты… Пальцы коснулись его шеи, переместились на перепачканные в чем-то щеки, покрытые мягкой щетиной. Сухие губы… Затем одной рукой я откинула с его лица часть темных волос, что упали на лоб. — Кир… — добавила утвердительно, наконец поверив в его присутствие. Его. Присутствие. Тут. В ловушке. Резко толкнула парня грудь и довольно сильно ударила в плечо. Удивленный столь резкой переменой моего настроения, полукровка замер на мгновение, а потом снова попытался прижать меня к себе. Но я не позволила, просунув между нашими телами руки и уперев ладони ему в грудь. — Кир! Нет, прекрати, да хватит же! — Я оттолкнула его снова, не давая ему притянуть меня к себе. — Уходи! Слышишь, да уходи же! — А-ани, — протянул он невероятно нежно, что казалось невозможным при его внешне ужасном виде, — моя Ани! Он у тебя? У тебя же? Это ты его взяла? Моя девочка, ты нашла его, сохранила… А-а-ани… Я замерла, прислушиваясь к его словам и пытаясь сообразить, о чем он говорит. Что я взяла? Что у меня? Кир продолжал что-то шептать, поглаживая меня по спине. — Умная девочка… Моя, ты моя умница! Я боялся, что потерял его навсегда, но он у тебя! Я не знаю, как бы жил, если бы не смог подарить его… своей единственной, своей судьбе… Но теперь все хорошо… И снова я, словно обухом по голове ударенная, застыла, не в силах сделать вдох или хоть как-то отреагировать на его слова. «…боялся, что потерял его навсегда…» «…не знаю, как бы жил, если бы не смог подарить его…» «…своей единственной, своей судьбе…» «…теперь все хорошо…» И снова: