— Уходи, я сейчас же за тобой! Я спешу, спотыкаюсь по крутой лестнице вверх к Дионисию в келью. Чёрт твой греческий забери тебя, старый упрямец! Ещё упаду здесь из-за тебя!.. Я подобрала повыше длинную юбку, мешающую на высоких ступенях. Он сидит за столом, погружённый в чтение. Все книги отдал, как бы не так, отдаст он все… — Дионисий! Ты смерти моей хочешь, что ты делаешь?! Почему не ещё ушёл?! — задыхаясь от спешки и быстрого подъёма, проговорила я, держась за живот, куда упало сердце, сбитое неровным дыханием… — Что ж ты, царица, бежишь? Бросаешь низших своих? — Все ушли, кто хотел. Почему ты остаёшься? Тем, кто идёт сюда, Просвещение и твои беседы о Добре и Чистоте не нужны! Они просто убьют тебя. — Почему ты уходишь?! Ты не должна. Ты должна выйти за Ньорда и вести его к Свету. Я вздохнула обессиленно и села на лавку у входа, хоть дух перевести: — Я замужем, ты забыл? — Сигурд твой брат. — Это ложь. — Да нет, — он повернулся и остро посмотрел на меня: — я помню, что тут было тогда, — говорит, пристально глядит, чуть ли не впервые так внимательно разглядывает меня. — Это очень похоже на правду. И Сигурд похож на Эйнара. Ты не хочешь признать, что он тебе брат, потому что… — Перестань, Дионисий, не время разводить беседы, идём! — не хватало мне его рассуждений, особенно сейчас! — Нет-нет, — он качает головой, — и тебе, грешница лучше остаться, погибнуть, стать жертвой тёмных сил и этим искупить свой грех… Я поднялась: — Какой грех на мне, Дионисий? Я была честной женой и правительницей ни на минуту не забывающей о «низших своих», как ты говоришь. В чём мой грех? — Ты делишь постель с братом! Я вздохнула, поднимаясь. Как ему нравится говорить об этом. Будто ждал возможности посплетничать всю жизнь! Ну и шёл бы с нами… — Не думала я, что мы так станем прощаться с тобой, когда-нибудь, мой дорогой учитель. Пусть я страшная грешница, но умирать бессмысленно и оставлять моих людей на произвол судьбы, я не… — Ты просто страшишься смерти, слишком ценишь жизнь, как все язычники. Огня жизни в тебе больше, чем Света. Я подошла к нему и обняла дорогого моему сердцу упрямого старика: — Может передумаешь? — тихо сказала я, останавливая его слишком напыщенные для этого момента речи. Нас ведь только двое здесь, Дионисий… — Я погибну в назидание… — Как глупо, Дионисий, никто не увидит и не оценит твоего назидания… — Увидят, — проговорил он убеждённо. Я так и ушла ничего не добившись. Ушли все, кто хотел, кто готов рискнуть потом вернуться и отстроить новый город… Я выскочила на улицу, едва не подвернув ногу, скользко, снег с площади так и не счистили, без конунга сразу обленились, я не проследила… Да что уж теперь… всё. Всё… прощай, мой Сонборг… Я оглянулась по сторонам, чтобы в последний раз увидеть и площадь, и терем, и клепсидру сияющую над городом в подсветке огоньков, заодно подогревающих её… И почему нам всегда кажется, что место, которое мы покидаем, перестаёт существовать без нас… — Свана! — я вдруг услышала слабый голос. Ах, ты… это Астрюд! Растрёпанная, без шубки, хромая, пытается передвигаться по льдистому снегу площади. — Ты что, — я подоспела, чтобы подхватить её, падающую опять, поперёк стройной талии, обняла, помогая идти. — Где же ты была? Обыскались. — Ох… Свана… — простонала Астрюд. — Ох, беда со мной приключилась, Свана… напали… на меня… Что ж, судя по виду, по тому, что едва идёт, правда. — А где Рагнар, мой сын? Сольвейг забрала его? — спрашивает Астрюд с тревогой посмотрев на меня. — Да, не волнуйся, догоним… Но она оскальзывается опять и падает, я склонилась, чтобы помочь подняться и… Я никак не могла ожидать этого. Астрюд, только что неуклюже барахтавшаяся на снегу вдруг разворачивается и большой глыбой льда, зажатой в руке, бьёт меня в лицо. Это сразу оглушило, ослепило, отбросило меня… Глава 4. Пламя Сонборга Я нёсся вперёд. Астрюд в последний момент предупредила, что у Сигню есть путь отхода из города. Я едва не придушил её: — И ты раньше не сказала?! — Я не знала, этого никто не знал, пока не начали все собираться и уходить! — захлопала загнутыми ресницами красавица Астрюд. Она сама нашла меня. Эрик Фроде указал ей путь ко мне. И помогала. Рауд не имел привычки что-нибудь скрывать от жены. Я знал, кто, в какой йорд и когда выступил, куда идёт Сигурд, сколько войска осталось в Сонборге. Без её сведений мы не смогли бы так быстро и так ловко провернуть обманный манёвр с Сигурдом. Только зная, что его не будет в Сонборге, что я смогу взять город, я и пришёл сюда. В тот момент, когда я в Охотничьем хусе, говорил Сигурду, что вошёл в Сонборг, склонил Сигню на свою сторону, я даже ещё и не подошёл к его столице. Мне было важно надломить его, но что он сделал? Вонзил кинжал мне в руку! Что мне оставалось сделать в ответ?!.. А с задачей задержать Сигню Астрюд справилась отлично. Мне не нужны были остальные, чёрт с ними, пусть уходят. Мне нужен был город, чтобы получить её, Сигню. — Для чего она тебе? — спросила Астрюд, ревниво хмурясь. — Я думала, мы её убьём. Как ты убил Сигурда и станем править вдвоём, я стала бы твоей дроттнинг. Я понимаю, чего хочет Астрюд, её цель — стать моей дроттнинг. Она — дочь конунга достойна быть следующей дроттнинг. И помогать мне затеялась ради этой цели. Что же цель очень даже понятная. Только мне не нужна была Астрюд-дроттнинг, предательство в её крови не истребить ничем, иметь такую жену — не приведите Боги. Но я поддерживал её мечтания, её надежды на меня, только бы верила, пока она мне нужна. И вот, когда мы ворвались в открытые Астрюд ворота в город, я послал её найти и задержать Сигню любым способом. Она и задержала любым способом… Но не таким же… Я спешился, увидев Сигню, лежащей навзничь на притоптанном снегу, чуть отклонившую голову набок и было видно при свете их ярких факельных светильников, что вокруг виска снег подтаял кровью. Я посмотрел на Астрюд. — Ты убила её? — Да живая она, оглушила немного. Иначе она… Тайный ход какой-то в тереме есть. Ты свяжи её и пусть ещё привяжут, иначе убежит. — Тайный ход? Покажешь? — Да я не знаю! Она только знает. Они все исчезли в тереме, а куда… — Возьмите дроттнинг Сигню, — приказал я, — отнесите в покои конунгов! — И привяжите, иначе сбежит! — снова повторяет Астрюд. Я посмотрел на ратника, поднявшего Сигню с земли, её коса треплется по его коленям. — Косу прибери, споткнёшься на лестницах, осторожнее, — скомандовал я. Дождавшись, пока ратник с Сигню войдёт в терем, я повернулся к Астрюд с улыбкой: — Спасибо тебе. Астрюд, дочь Ивара Грёнаварского! С этими словами я легко сломал ей шею. Большего для меня эта подлое создание уже не сделает. Снопом она повалилась на снег. — Круто ты обошёлся, Особар. Отдал бы нам, красивая какая… — говорит один из моих ближних алаев, ухмыляясь. Я зыркнул на него: — Это дочь конунга, не сметь даже думать, что кто-то из вас мог коснуться её! — я оглядел их всех, стоящих вокруг, — уберите тело. Город не грабить, оставить до утра. Меня не беспокоить, пока сам не выйду. Кто не понял?!