- Типа того. Я к ней хорошо отношусь… но… блин, мне кажется, все бабы – дуры. Батя кивнул и капнул ему виски на дно. - Так и есть. И ничего не сделаешь. Надо только научиться с этим жить… Они ещё немного выпили и поговорили. Кирилл рассказал, как прошла свадьба – в основном, негатив. Такое было настроение. А потом отец отправил его спать. Проснулся Кирилл в одиннадцать. Голова трещала и дико хотелось курить. Он обошёл квартиру – никого. В кармане его куртки валялась пустая пачка. Он бросил её в мусорку под раковиной и увидел там россыпь бычков – видимо, Камилла утром опорожнила батину ночную пепельницу. Некоторые бычки были почти целыми. Кирилл усмехнулся: до чего дошёл! – и достал пару еле прикуренных сигарет. Но тут его внимание привлекла скомканная бумага с логотипом частной клиники. Что там отец вчера вещал про возраст? Кирилл достал комок и расправил. Внутри у него потяжелело: это были результаты МРТ. Диагноз: новообразование в области простаты, предположительно злокачественное. Назначение – биопсия тканей опухоли. Дыхание перехватило. Курить расхотелось. Кирилл просидел с этим мятым листком в руках неизвестно сколько времени, втыкая в одну точку. Из ступора его вывел звук поворачивающегося ключа в двери. Это, наверное, мачеха с фитнеса своего вернулась. Идти ей навстречу не было никакого желания. Она разговаривала по телефону: - Угу… да, зайчик, жду-не дождусь… Как же мне хочется, чтобы ты меня поскорее…………. – тут у Кирилла автоматически включилось цензурное запикивание. Но следующая фраза пробила эфир: - Муж? Да пошёл он… у нас уже месяц ничего не было. Достал меня своим воздержанием, старикашка немощный! Камилла появилась в кухонном дверном проёме и мгновенно онемела, глядя во все глаза на своего пасынка. Замерла с раскрытым ртом. Потом перевела взгляд на телефон в руке и опять на Кирилла. Её ненатуральное кукольное лицо скривилось в злобной гримасе, насколько это было возможно после бесчисленных ботоксов. - Ты ничего ему не скажешь, понял? – прошипела она, как змея. - С хрена ли? - А я тогда скажу ему, что ты деньги у него воруешь! - Я не ворую у него деньги! – прорычал Кирилл. - Кто один раз украл, тот снова украдёт! Чёрт, да, было один раз. Причём Камилла его спалила и за молчание потребовала пятьдесят процентов. Пришлось поделить с этой горгоной несчастную пятёру. С тех пор Кирилл больше не смотрел на батины сумки, где бы они ни валялись. - Ты в доле была! - Да? Докажи! Вот дрянь… Конечно, тут его слово против её – неизвестно, кому отец поверит, но стоит ли устраивать грызню, когда он в таком состоянии? Кирилл поник окончательно и ушёл к себе в комнату, прихватив полупустую бутылку виски. Две пустые валялись в той же злосчастной мусорке под раковиной. Он нажрался, как дембель, но нестерпимая жгучая тоска не отпускала. Тут Кирилл вспомнил про Святошу. Посмотрел на часы – как раз уроки заканчиваются – и пошёл её встречать. - Господи, Кирилл, что с тобой? – запищала Люба, когда он, потеряв равновесие, навалился на неё всей своей нелёгкой тушей. Равновесие нашлось, с трудом и неустойчивое, но Святоша не стала протестовать против его руки на своих плечах. - У меня хреновый день, - ответил он, стараясь говорить чётко, но язык плохо слушался. – Мне кажется, что у меня больше не будет хороших дней. Всё пошло к чёрту. - Ты пьян, - констатировала Люба очевидное. – Тебе надо домой, поспать. - Неее… - замотал он головой. – В эту дыру я не могу. Там… как это по-вашему? Дьяволица – вот. Су… У него беда, а она… Дрянь… - У кого беда? - У бати моего. Твой батя здоров? - Вроде бы, слава Богу… - А вот мой нет… Пипец… Кирилл вдруг почувствовал какую-то влажность вокруг глаз. Провёл пальцами – ну, приехали. Он плачет, что ли, как пятилетний пацан? Просто, когда он представлял, что отца не станет, то какой-то большой, тяжёлый и колючий комок подкатывал к горлу. - Ладно, - вздохнула Святоша. – Пойдём ко мне. Кирилл не запомнил дорогу, хотя и знал её. Перед глазами мелькали отдельные кадры: юкка под пальмой, вывеска гостевого дома, подъезд, лифт… Когда они ввалились в прихожую, тяжело дыша, их встретила миловидная женщина, чем-то неуловимо похожая на его маму, только более стройная. Она всплеснула руками: - Люба, кто это?! - Это мой одноклассник, Кирилл. Он… в общем, ему нужна помощь. - Какая? Медицинская? Скорую ему вызвать? - Нет, не медицинская. Психологическая. Можно, я его чаем напою? Кирилл привалился к стене. Женщина присмотрелась к нему повнимательнее. - Он пьяный, что ли? - Немного. А чем можно человека отрезвить? Женщина развела руками. - Ничего не нужно, я сам… - сказал Кирилл. Он сходил в санузел и, проведя необходимые процедуры, умыл лицо холодной водой. Люба встретила его на выходе и отвела на кухню. - Вот, - она протянула ему белый пластмассовый бутылёк. – Это аскорбиновая кислота. Мама говорит, она помогает печени выводить токсины. Кирилл послушно взял бутылёк, открыл его и вывалил на ладонь целую горсть маленьких твёрдых жёлтых шариков. - Куда! – схватила его за руку Люба. – Это очень много. Вот так… Она оставила ему всего три шарика, остальное высыпала обратно. Потом усадила за стол и налила какого-то приторно-ароматного чая. Кирилл сделал пару глотков. Гадость какая-то. - А кофе нет? - Есть. Через несколько минут перед ним стояла чашка с горько-терпким запахом. Другое дело. Кирилл потянулся губами к тёмной жидкости. Обжёгся немного, но это ерунда. От кофе сразу стало легче. Яснее как-то. - Ты извини, что я так… просто не знал, к кому ещё обратиться. - Ничего, - вздохнула Люба. – Что с твоим папой? - Походу, рак. Ещё не точно, но… он… - Кирилл припомнил ночное состояние бати и комок опять заткнул ему горло. Отец как будто собирался умирать. Люба прикрыла рот ладошкой. - Я буду молиться за него! - Молись, - хмыкнул Кирилл. - Вот ты не веришь, а молитва правда творит чудеса. Не я, конечно, а Бог. Кирилл криво улыбнулся: - Если ты его отмолишь, то я сам в бога твоего поверю. И в церковь пойду. - Ты ведь ходил уже. - Это для другого. - Для чего? - Чтоб к тебе подкатить. - Меня радует твоя искренность. – По её лицу нельзя было сказать, что она радуется. - Чего такая кислая тогда? - Из-за папы твоего. Я даже не представляю, что бы я… как бы я… реагировала. – У неё вдруг тоже заблестели глаза. – Ты знаешь, Кирилл, я думаю, тут самое важное – не предаваться унынию. Конечно, ты переживаешь за папу, но ему сейчас нужно передать позитивный настрой. А если горевать заранее, то никакое лечение не поможет. - Ага, позитивный настрой… - хмыкнул Кирилл.