- И ты тоже? - уточнила Люба, приподняв бровь. - Не, - мотнула головой Лиля, - у меня иммунитет. Я такого дома насмотрелась, что все эти мальчики у меня вот тут, - она показала пальцами на стык горла и подбородка. Любу обожгло любопытство, что же там такое происходит у Лили дома, но она мысленно одёрнула себя за греховные порывы. - И у меня, - буркнула она, покосившись в сторону Канева. - Иммунитет от грубиянов, которые самоутверждаются за счёт слабых и беззащитных. Лиля тоже посмотрела в сторону лидера мальчишек, только открыто. Он небрежно махнул ей рукой: мол, привет. Удивительно: Лиля ни с кем не ведёт себя высокомерно, но все её уважают. - Как тебе это удалось? - спросила Люба. - Почему они не кидаются на тебя за то, что ты села со мной рядом? Лиля хмыкнула: - Хочешь узнать, как я заработала свой авторитет? Очень просто, детка. Дралась, как бешеная кошка. - Дралась..? - Ну да. Я с этими придурками с пятого класса учусь. И первый год был славной битвой. Но опять же, мне не привыкать: дома чёрти что творится. Иногда, не поверишь, приходилось отстаивать свой суверенитет со сковородкой в руках. Люба ошалела и не удержалась: - У кого... отстаивать? - У мамкиных ухажёров, ясное дело. Так, подожди... а что, они на кого-то кидаются, кто с тобой рядом садится? - Нет. Потому что никто со мной не садится. Ну, только если учительница скажет. - Не поняла, чё за тёрки? На каком основании? - Они считают, что это я тогда настучала родителям на вписку у Маховцева. - А это не ты? Люба осуждающе посмотрела на подругу. - Вот оно что... Я не знала. Лиля после того скандала пропала на несколько дней, но как выяснилось, её вовсе не наказали, просто она была занята. - Маму не слишком интересует, - сказала она, - где и с кем я тусуюсь, если дома дети не орут и не мешают ей со своими ухажёрами общаться... Короче, говоришь, это не ты настучала. - Нет! Но мне никто не верит. И... - голос её предательски дрогнул, - жить не дают. - Ясно. Суд Линча. Без следствия. Лиля скрестила руки на груди и осуждающе посмотрела на Канева, но тут прозвенел звонок. На следующей перемене Любина соседка вытащила главного хулигана на разговор в коридор, и он вернулся оттуда хмурым. Вот это номер! В Любиной душе зажёгся огонёк надежды. Но на следующий день Лиля не пришла в школу, и всё вернулось на круги своя. Однако, у Любы появилась идея. Сначала она тлела слабой искоркой: страшно было обдумывать её всерьёз, но время шло и ничего не менялось. Стоило Лиле появиться в классе, как все становились паиньками, но потом защитница исчезала - и одноклассники нападали ещё злее. Канев, правда, в атаках больше не участвовал - просто игнорировал Любу - но девочки бесились, обвиняя её в том, что она прячется за спину оторвы Лили. И Люба решилась. Однажды вечером, дождавшись папу с работы, она сказала: - Я хочу пойти в секцию единоборств. Он уронил ложку в суп, расплескав его по белой скатерти. - Что-что? Кажется, я ослышался? Люба покраснела, но решительно замотала головой. - Я хочу научиться постоять за себя. - У тебя для этого есть брат, - поспешно напомнила мама, заметив, как напряглись мышцы на папином лице. - Младший, - отпарировала Люба. - Кто воспримет его всерьёз? - А от кого тебе нужно защищаться? - уточнил папа, мрачнея на глазах. Люба пожала плечами, хотя внутри её трясло: - Мало ли что, я ведь из музыкалки вечером возвращаюсь. Пока светло, но скоро в это время будет уже темно... Мама посмотрела на папу, в её глазах мелькнуло сомнение, что, может быть, это не такая уж глупая идея. Но папа отмахнулся: - Ерунда! Здесь безопасно. Центральные улицы Адлера, освещение хорошее. - Пап... пожалуйста! - взмолилась Люба шёпотом, но напрасно. Папа только взбесился: - Чёрта с два моя дочь будет кататься по татами с парнями! Пусть Сеня тебя встречает из музыкалки. Десять лет каратэ занимается, пусть кто-то попробует не принять его всерьёз! Люба ушла к себе, не поужинав. Слёзы душили её. Неужели совсем ничего нельзя с этим поделать?! Она так горячо молилась Иисусу и Богородице, чтобы её оставили в покое... Конечно, с христианской точки зрения, физическое насилие - это плохой выход, но иного Люба не видела. Да и не собиралась она никого калечить - только отпугнуть. Закончив прислуживать папе за столом, мама пришла к Любе в комнату. Присела рядом на постель, погладила по голове, как только мама умеет. - Любочка, ну скажи, кто тебя обижает? - взмолилась она. Люба поднялась, отчаянно замотала головой, всхлипывая и икая: - Нет... нет, никто... никто не обижает. - Ты же знаешь, что нельзя обманывать родителей... - Тогда не спрашивай меня, пожалуйста. Не спрашивай! Мама вздохнула. - А если я... дам тебе денег на секцию? Скажешь? Люба отёрла слёзы, пригладила волосы. - Да. Скажу. Когда разберусь с этим. Глава 3. Юный тренер План получился рискованным: приходилось скрывать его от папы, а значит - заниматься строго в то время, когда глава семейства на работе. Такого времени, за вычетом школы и музыкалки, оставалось немного: пара-тройка часов, и то не каждый день. Далеко не поедешь, особенно по Адлерским пробкам. Секции единоборств в шаговой доступности от дома были, но в одной не нашлось подходящих по времени тренировок, в другой закончился набор... Люба стояла перед своей последней надеждой - дверью с табличкой "Школа тайского бокса "Fight club"", нервно сжимая в руках тряпичную сумку со спортивной формой. Если сейчас не получится, то всё. Придётся терпеть издевательства целый год или менять школу. Люба зажмурилась и мысленно взмолилась Пресвятой Богородице. В этот момент дверь распахнулась и из-за неё выглянул высокий темноволосый парень лет двадцати в спортивных штанах и футболке. Он был мрачен, но, увидев Любу, удивлённо приподнял брови: - Тебе кого? - З-здравствуйте... - пробормотала она, ощущая, как сердце бешено стучит в груди. - Я... на тренировку. По тайскому боксу... - К Фёдору Григорьичу? - Да... наверное. Парень закатил глаза и шумно выдохнул. - Сегодня тренировки не будет. И, это... для тебя - вообще никогда. Тяжёлый камень лёг на Любину грудь. Похоже, в Адлере ей никто не рад... - А тебя кто надоумил, вообще, прийти сюда? - нахмурился парень. - Ты тренеру звонила? - Н-нет. Я просто пришла, и женщина в форме охранника сказала, когда тренировка. - Ох уж эта женщина! Будто не знает, что он не берёт девчонок...