- Не рановато для исповеди? Ну ладно. Забудь. Я знаю, что это ты взял. - Знаешь?! - Думаешь, я деньги не считаю? Ну а кто ещё мог взять..? Но Мила тогда отговорила тебя наказывать. Сказала, вот если ещё раз повторится... Но, к твоему счастью, не повторилось. Кирилл поджал губы. Странное чувство охватило его. Он планировал обличить мачеху - даже всепрощающая Святоша ему это разрешила - а вот теперь вдруг расхотелось... - Да, - выдохнул он. - Я больше никогда... прости. - Прощаю-прощаю, - похлопал его по спине отец. - Ладно, давай, там, уроки делай, или что... Он вышел из комнаты и сразу наткнулся на свою жену. Видимо, глянул строго - она закудахтала: - Врёт он всё! Ничего я не делала! Это неправда, это он, чтобы нас поссорить... - Ты про что? - отцовский голос сел. Камилла растерялась. - А... вы про что разговаривали? Отец засопел, взял её за плечо и потащил к ним в спальню. Чтобы не слышать доносящиеся оттуда крики, Кирилл надел наушники с шумоподавлением и включил музыку погромче. Не удержался и написал Святоше: "Поговорил с батей. Про жену его совсем ничего говорить не стал, но она сама спалилась" Люба: "Хорошо, что не стал. Он сильно разгневался на тебя?" Кирилл: "Вообще нисколько. Оказывается, он ещё тогда эту тему просёк, но Камилла меня типа прикрыла. На самом деле, сама себя..." Люба: "Бог ей судья. Ты сейчас всё сделал правильно" Кирилл: "Это всё так странно. Я никогда не верил в бога, даже не задумывался о таких вещах, но рядом с тобой вся эта потусторонняя ерунда становится как будто реальной" Люба: "Это не ерунда, а наоборот, самое реальное, что есть на свете. Это жизнь вечная, в противовес нашему кратковременному существованию, которое мы даже не знаем, когда закончится. Может - в любой момент. И после этого нас спросят - какими людьми мы были? Жили только для своего удовольствия или помогали другим и тем служили Богу?" Кирилл: "Мощно ты проповедуешь! *смайлик с глазами-звeздочками*" Люба: "Это не я. Только Бог может спасать людей" После разборок с женой отец вышел на кухню, усталый и с пустыми глазами. Не в тему ему сейчас эти выяснения... - Знаешь, я теперь стал задумываться... - сказал батя, налив себе чаю и смотря в кружку невидящим взглядом, - что, может быть, сделал неправильный выбор... У Кирилла трепыхнулось в груди. - Ты про что? - Про развод. Хотелось, знаешь, праздника какого-то, удовольствий... Я казался себе ещё молодым, и обеспеченным, и всё такое, а твоя мать как будто уже решила бабкой стать. Такой, которые во дворе на лавочке сидят и Ларису Долину обсуждают... - Кого? Он махнул рукой: - Проехали. Не в этом суть. А в том, что праздник внезапно закончился вызовом скорой, и тут вдруг выяснилось, что мне некому стакан воды подать... Направление мыслей отца Кириллу понравилось, но оставлять его без надежды было бы жестоко: - У тебя есть я! Отец опять махнул рукой: - Ты отрезанный ломоть. Почти. У тебя впереди своя жизнь, молодая и полная приключений. Как там, кстати, тeлка твоя поживает? То есть, я хотел сказать, девушка... - Нет, ты правильно её назвал. Тёлка она и есть. Как поживает... дурью мается, я бы сказал. Слоняется по хостелам каким-то с мешком вещей. - Ты спонсируешь? - усмехнулся отец. - Угу. Пока. Но я скоро её брошу. Мне другая нравится. Не тёлка, а девушка. Хорошая очень. Правда, я ей не нравлюсь. - С девушками главное - упорство, - авторитетно заявил отец. - Я так твою мать взял - измором. Она тоже хорошая была, а я хулиган. Но никуда не делась, упрямства мне не занимать... - Слушай, - взволнованно перебил его Кирилл, - а можно, я матери скажу про твою... биопсию? - Да толку? - хмыкнул батя. Сделал глоток чаю, пожал плечами: - Ну, хочешь, скажи. Вот так и возник повод для встречи со Святошей. Кирилл придумал хитроумный план: привезти Любу к матери, представив своей девушкой, а уж она найдёт нужные слова, чтобы уговорить мать посетить отца в больнице. - Не ходи за мной, пожалуйста, - попросила Святоша, когда они достаточно отошли от Арта. Она старалась говорить строго, но в её исполнении это звучало забавно и мило - не более. - У меня к тебе дело, забыла? - напомнил Кирилл, не сбавляя хода и нисколько не переживая из-за её злости. Отец прав - куда она денется? - Если ты хочешь со мной поговорить или попросить о чём-то, веди себя прилично! Зачем ты подошёл к нам? Зачем взял эклер? Зачем так вызывающе говорил с Артёмом? Думаешь, мне приятно, что вы ругаетесь из-за меня? Кирилл повесил голову. Она права, он ведёт себя как м*дак. Но что с этим можно поделать, если ему срывает крышу, когда он видит брата рядом с девушкой, к которой неравнодушен? - Ну прости... - И вот так всегда, - вздохнула Люба. - Сначала натворишь дел, а потом извиняешься. Кирилл, мне кажется, что моё милосердие только вредит тебе. - Нет... Нет! Я без тебя вообще не выживу! У бати биопсия в пятницу... - И чем же я могу тебе помочь? - Есть одна идея. Они присели на лавочку, и он выложил ей свой план. - Я не могу, - покачала головой Люба. - Папа мне не разрешает ввязываться в такое... - А ты ему объясни всю ситуацию. Про болезнь отца, про развод и его сожаления. - Почему ты так уверен, что я смогу убедить твою маму..? - Потому что испытал на себе силу Святошинского убеждения. Люба нахмурилась. Кирилл спохватился: - Ты самая лучшая проповедница сострадания из всех, кого я знаю, и к тому же ты точно понравишься ей. У тебя на лице написано: "хорошая девочка, которой можно доверять". - А нельзя мне не быть твоей фиктивной девушкой? - А кем я тебя представлю? Знакомой? Одноклассницей? Всё это несерьёзно, не тот уровень входа в семью... Люба опять тяжко вздохнула и пошла звонить отцу. Это заняло немало времени, но вернулась Святоша с победой. - Только один раз! - сказала она своим мило-строгим голоском. Кирилл торжественно кивнул, точно зная, что, где один, там и два, и так далее. А там, кто знает, может, и вся жизнь рука об руку... Глава 26. У мамы Кирилл вызвал такси, и Люба села в него с лёгким сердцем. Она не испытывала к однокласснику ничего, кроме сострадания, о чём и сказала папе, и он разрешил ей, и потому всё происходящее было не чем иным как актом помощи нуждающимся. Если родители Кирилла помирятся, и это поддержит его папу, и он выздоровеет, то поездка в Дагомыс - слишком малая плата за такое. Мама Кирилла - полная женщина с добрым лицом - ждала их. На столе стоял пирог с ягодами и чайный сервиз. Светлана Георгиевна смотрела на единственного сына с каким-то горестным обожанием, как будто в эту минуту его вырывали у неё из рук. - Здравствуйте, - с тем же растроганным выражением лица приветствовала она и Любу. - Я так рада вас видеть, дети. Люба смущённо потупилась: она ничем не заслужила подобный приём.