– Кто, – пророкотал дракон, – кто передал это? – Вот он, – пискнул напуганный Трайтис и ткнул пальцем в краснолицего, запыхавшегося Рыжова, пробирающегося сквозь толпу. Почтенный мэр был добрым и радушным человеком, но, к сожалению, не очень храбрым. Капитан замер обреченно, наблюдая, как дракон направляется к нему. Дернулся, когда тяжелая ладонь сжала плечо до хруста – еще усилие, и треснет кость. – Где моя женщина? – жестко спросил Четери. Вокруг испуганно глядели граждане, шум затих – никто не рисковал привлекать к себе внимание. Капитан, тренированный не поддаваться пыткам, тяжело сглотнул, побледнел и промолчал. – Где Светлана? – повторил Четери, сжимая пальцы. Рыжов часто задышал, чувствуя, как немеет плечо и невыносимо скручивает тело – проклятый ящер вжимал большой палец в нервный узел, и ноги холодели от страха и боли. И даже двинуться было невозможно – он честно пытался, упрямо дергаясь из-за жесткого захвата. – Кого, – тихо сказал дракон, наклонившись к нему, – и скольких мне здесь убить, чтобы ты заговорил? Рыжов глядел ему в глаза и понимал: этот убьет. А если выбирать, кого ставить под удар – добрых жителей городка или агентов Управления, которые наверняка уже готовы ко встрече, – то решение очевидно. Конечно, его не погладят по голове… но боги с ними, со званием и с трибуналом. – А ну отпусти его! – раздался сзади грозный женский голос. – Отпусти, кому сказала!!! – Эльда! – сдавленно застонал капитан. Он хотел сказать, чтобы она уходила, спасалась, но дракон тряхнул его, перехватил второй рукой за горло. Посмотрел Рыжову за спину и улыбнулся. – Похоже, – насмешливо сказал он, – в этой стране женщины куда отважнее мужчин. – А сейчас как застрелю тебя! Отпусти парня! – храбро крикнул какой-то мужчина с площади. Четери обернулся – старик в смешном цветном тюрбане целился в него из какой-то железной палки. Видимо, это и есть то ружье, о котором говорил Энтери. – Не надо, почтенный, – сказал Мастер громко, с уважением. – Эти люди украли мою женщину. Я хочу освободить ее. – Что делается, а? – ахнула какая-то горожанка. – А мы его кормили-привечали! – Жену? – заинтересованно спросила другая. – Жену, – согласился Четери. – Вася! – строго произнесла Эльда. Ее черноволосый сынишка широко раскрытыми глазами смотрел на красноволосого страшного дядьку, который держал за горло их гостя. – В Королевском лазарете она, в Иоаннесбурге, – прохрипел Рыжов обреченно, – стерегут ее. Чет рыкнул, огляделся дико – народ расступился, и он, оттолкнув капитана, перекинулся в дракона и взмыл в небо. – Вот те на, – потрясенно сказал мэр, глядя наверх. Эльда Тольбис хлопотала около Рыжова – тот потерял сознание и свалился на землю. Народ волновался, переговаривался. В Теранови за последние три месяца произошло больше необычных событий, чем за тридцать лет, и добрые жители затерянного в Милокардерах городка предчувствовали, что это еще не конец. Пока Ангелина шла к телепорту, она все дышала и никак не могла надышаться свежим морозным воздухом. И насмотреться на хвойную сочную зелень, что покрывала склоны гор и щедро росла в самом Теранови. После припыленной, приглушенной растительности Песков казалось, что вернулось зрение – и вся полнота цвета, все богатство его оттенков. Наконец-то. Наконец-то!! Поскорее бы войти в арку телепорта, чтобы убедиться: все, она точно дома. И никто и ничто в последний момент не помешает. Пока переход заполнялся серебристой плотной дымкой, похожей на сверкающую занавеску, пока маг настраивал путь, принцесса нетерпеливо и почти незаметно переступала с ноги на ногу, вполуха слушая добродушного мэра. Попрощалась с ним вежливо и быстро шагнула – к семье, в Иоаннесбург. В тот самый зал, где погибла их мать. Ее уже встречали – начальник разведуправления, охранники. За ней через портал помощники мэра заносили сумки с подарками. Тандаджи что-то спрашивал, но она даже не дослушала его – торопливо прошла в коридор Семейного крыла, открыла первую попавшуюся дверь – оказалось, она вела в покои Алинки. Сестренка сидела в кресле и что-то читала. Подняла глаза, поправила очки, присмотрелась. – Ани? – спросила она неверяще. – Мамочки! Ангелинка вернулась! А-а-а-а-а-а! Книжка полетела на пол, пятая принцесса повисла на шее старшей сестры, повизгивая, как щенок. В коридоре захлопали двери, в покои залетела Марина, тоже завизжала, запрыгала, дернула сестру за косу, придушила в объятьях. Ангелина, как оглушенная, прижимала сестер к себе, рассматривала их. В глазах стояли слезы. – Дочка! – позвал от дверей Станислав Федорович, улыбаясь, и Ани тепло улыбнулась в ответ, перевела взгляд на прижавшуюся к нему Каролину. Та смотрела настороженно и испуганно. – Кариш, это же я, – чувствуя, как сжимается от нежности горло, произнесла Ани. – Я. Сестренка скривила рот, заморгала и вдруг зарыдала. – Ты что? – испугалась старшая Рудлог, подошла к ней, обхватила за плечи. – Кариш, ты чего? Не узнала меня? – Я тебя совсем не по-о-о-омню-ю-ю такой! – плакала Каролина и отворачивалась, утыкаясь в бок отцу, потом снова смотрела – и начинала рыдать еще громче. – Ты совсем друга-а-ая! Такая маленькая! – она снова посмотрела, кинулась к Ангелине, обняла ее, прижалась, шмыгая красным носом, – и правда, теперь она была выше сестры на полголовы точно. – Не уезжай больше от меня, пожалуйста… – Не уеду, – тихо сказала Ани и стерла ладонью слезы со своих щек. – Никогда, Кариш. Ну не плачь, малышка. Такая большая и такая плакса. Каролинка хихикнула неуверенно, всхлипнула, не отпуская сестру. – Васюш! – возбужденно говорила Марина в трубку, наматывая круги по гостиной. – Ани вернулась! Тут, да! Живая, краси-и-ивая! Да, даю… Марина протянула телефон старшей сестре, и та поднесла его к уху, одновременно поглаживая так и не отцепившуюся от нее младшую сестренку по спине. – Василина? – Ани? – недоверчиво выдохнула в трубку королева. – Ани! Я ждала, и не верила, и верила одновременно. Не мог он наврать, я точно знала! Только мы с ним ведь в понедельник разговаривали, я завтрашнего дня ждала… Тебя там не обижали, Ангелин? Ничего страшного не произошло? – Нет, – медленно сказала старшая Рудлог, отчетливо понимая в этот момент, что никогда не сможет рассказать семье о случившемся в Песках. – Не обижали, относились со всем уважением, как к гостье, а не как к пленнице. Ничего страшного. Скучно было только… – Как я счастлива, – радостно проговорила Василина, – как я хочу тебя увидеть, сестренка! Приезжай к нам, а, Ангелин? Мариан будет рад, а во дворец нам пока никак. Там сильно пугаются, когда он медведем оборачивается… Всей семьей приезжайте, а? Я сейчас Зигфрида попрошу, это наш придворный маг, он всех Зеркалом к нам перенесет. Очень хочу тебя увидеть, очень! – Хорошо, – Ани еще раз посмотрела на своих девочек, улыбнулась. Хорошо-то как! – Сейчас, только душ приму, Васюш, – и к тебе. Она, конечно, устала, но что стоит эта усталость по сравнению с возможностью собраться семьей? И, уже стоя под душем в своих покоях, – сестры гомонили в гостиной, деловито разбирая драконьи подарки, – Ангелина Рудлог оперлась руками о мокрую стену, опустила голову, прикрыла глаза, ощущая страшную тяжесть, давящую на плечи, и небывалую легкость одновременно. Будто ее раскололи пополам, и одна половина все никак не могла поверить в реальность происходящего. Неужели правда? Вот сейчас она откроет двери и не увидит резные стены своих покоев в Истаиле, не услышит сквозь никогда не закрывающиеся окна птичье пение, не почувствует запах пряных специй от кушаний… И перемоловшего ее волю и душу в пыль Нории она тоже не увидит. – Вот это да, – Маринка покрутила тяжелый золотой браслет, примерила его на запястье. Ангелина, уже одетая в одолженное сестричкой платье, вышла из спальни, подняла брови, наблюдая кавардак в гостиной. – Тебя выгодно отпускать к похитителям, Ани. Возвращают с доплатой. Пол в гостиной был усыпан золотом из растерзанных сумок. Каролина примеряла серьги, диадемы, вертелась перед зеркалом, Марина наглаживала браслет. Алина всматривалась в надписи на широкой чаше, украшенной сценками полета драконов, что-то бормотала. – Можно я возьму это? – умоляюще попросила младшая Рудлог, показывая тяжелые рубиновые серьги. – Отпад, я насмотреться не могу. – Разбирайте, – махнула рукой Ани. Посмотрела под ноги – там лежал амулет-ситория, точно такой же, как тот, что она потеряла при обороте в Песках. Поколебалась, но все же наклонилась, подняла его, надела на шею. Прикрыла глаза – призрачный цветок был еще в бутоне, но лепестки подрагивали, будто готовясь распуститься. Все-таки приняла от него золото. Пусть на прощание и в качестве извинения за похищение. К ноге прижалось прохладное тельце, кто-то лизнул ей пальцы. Принцесса улыбнулась, присела, погладила почти прозрачное тельце. И ты тут. Кто бы сомневался. – Ой, – Алинка забыла и про чашу, и про надписи, и, кажется, у нее даже дыхание перехватило от восторга, – кто это? Ангелина, отдай его мне, пожалуйста!!! Сестры дружно уставились на дымчатого песика, заахали. – Не могу, – ответила Ани, подняла переливающегося щенка и погладила его по упругой шкурке, – это тер-сели, дух воды, и они сами выбирают хозяина. Да, малыш? Хочешь в душ? Тебе понравится. Щенок фыркнул, перетек из ее рук на пол, прошествовал мимо Алины, басовито и страшненько рявкнув на неугомонную пятую Рудлог, протянувшую к нему руку. Забрался на подоконник и улегся там, у запотевшего стекла. – Каждой Рудложке по собаке, – непонятно и смешливо пробормотала Марина, – пополнение в королевской псарне. Поля не берет трубку, наверное, лапой неудобно отвечать. А Зигфрид нас уже ждет. Бедолага, опять мы его в выходной тираним. Пойдем, Ани? Посмотришь на него, он такой забавный. И Вася звонила, они с поварихой оперативно готовят обед. Ждут нас. – Пойдем, – согласилась Ангелина. Покосилась на свои босые ноги – Марина привстала, вытащила из-под себя светлые балетки, помахала ими в воздухе. – Я все продумала, – заявила она гордо. – Примерь. Даже интересно, подойдут или нет? Балетки оказались больше по размеру, но Ани это не смутило. Девчонки гомонили, сгребая подарки обратно в сумки, затем пошли к магу в кабинет, и тот отправил их в поместье Байдек вместе со Святославом Федоровичем. Василина радовалась, как ребенок, и даже хмурый, напряженный Мариан сжал Ани так, что сразу стало понятно, какое облегчение он испытал. А потом был долгий и вкусный обед, и много вопросов, и ее спокойный, размеренный рассказ о Песках, о Белом городе Истаиле, о драконах, о своих там делах. Родные слушали, затаив дыхание, а она все смотрела на них, вглядывалась – в невероятно красивую кудрявую Василину, в манерах которой появилась сдержанная величественность, в очень хулиганистую со своими короткими волосами и резкими жестами Маринку, в серьезную Алинку, которая тут же делала пометки в маленьком блокнотике, и в смотрящую на старшую сестру влюбленными глазами и периодически всхлипывающую Каришу. Оглушение не проходило, как и ощущение, что все это нереально. Ани гладила пальцами скатерть, смотрела в окно, на темные яблони, покрытые искрящимся на солнце снежком, пробовала сытные щи – все это будто цепляло старшую Рудлог тонкими пока еще корешками за эту, ее настоящую жизнь. Она снова врастала в семью. И говорила, говорила. О нани-шар, которых учила читать и писать, об обычаях народа, живущего там, о свадьбе, на которой побывала, о розах, о бассейнах, окруженных трепещущими разноцветными занавесками. О кружевном дворце с лазурными куполами, о самом Владыке Нории, об ее планах по развитию отношений с Песками. И ни слова она не сказала о полетах на море, о своих побегах, о ежедневной борьбе за то, чтобы вернуться сюда. И о том, как близка она была к тому, чтобы сломаться и остаться. А вот начальник разведуправления, оставшийся неуслышанным – он после необходимых изъявлений радости и вопросов о самочувствии спрашивал, кто из драконов привез Ангелину Рудлог в Теранови, – некоторое время постоял в коридоре, прислушиваясь к бурной семейной встрече. И понял, что в этот момент он может хоть горло себе перерезать – на него все равно никто не обратит внимания. Полковник приказал проверить сумки с подарками, прежде чем нести их в покои вернувшейся принцессы, – мало ли какой сюрприз могли заготовить ее похитители? Такое возвращение, безо всяких условий, не могло не настораживать. Но золото было обычным, магические предметы – вполне безопасными. Ни ловушек тебе, ни следилок. Даже скучно. И подозрительно. Подозрительно было и то, что Рыжов не выходил на связь, и Тандаджи, поколебавшись, приказал открыть телепорт в Теранови. Через пару минут он уже ступал по брусчатке в сверкающем инеем городке. Можно было бы отрядить на проверку кого-то из подчиненных, но ситуация была критической, и оперативнее всего сработать самостоятельно. Тидусс издалека увидел, как взмывает над городком белый дракон, и направлялся он не в сторону гор – в сторону столицы. Ускорил шаг, хотя Иоаннесбург лежал отсюда больше чем в тысяче километров и времени на подготовку оставалось достаточно. И застал на площади толпу народа, оживленно обсуждающую прилет принцессы. А еще тут был валяющийся без сознания капитан Рыжов, над которым с причитаниями «Вася, Вася!» хлопотала женщина. – Что с ним? – спросил начальник разведуправления у мэра, и тот чуть не подпрыгнул, увидев рядом сурового тидусса. – Так, дракон придушил малость, – охотно объяснил уже отошедший от недавнего испуга Трайтис. – Письмецо прочитал и придушил. За жену свою, сказал. Если бы я только был в курсе! Я бы не отдавал, полковник! – Как звали дракона? – холодно уточнил Тандаджи, хотя ответ был очевиден. Присел рядом с бледным Рыжовым – на его шее наливался лиловым отпечаток большой ладони. Пощупал пульс, оттеснив возмущенно засопевшую женщину, оттянул веки и посмотрел на зрачки. Народ столпился вокруг, с интересом наблюдая за очередным развлечением.