– Оно заранее было прикреплено под столешницей. Видел подобный фокус одном фильме, вот и решил попробовать… пригодилось, как видишь. – Не, то слово. Спас ты меня Испанец. – Теперь мы квиты. – Деньги спрятал? – Ага. Девять коробок с «евриками», заныкал на береговой базе, там как раз яма была подходящая в полу, вот я их туда и приспособил… а потом залили цементом. Десятый ящик лежит в багажнике бежевой «пятерки». Только замок багажника сломан, и двигатель крякнул навсегда. Короче, машина простоит там до второго пришествия и её никто не тронет. Через пару дней отдам его Карабасу, как раз, примерно десятая часть и получается. Ну, а остальные деньги и золото свез на нашу новую базу и оставил в твоей комнате. Куравлев, дежурит безвылазно в комнате, и выходит из неё только в туалет. – Молодец. – Я знаю. Ну, какие планы на будущее? Что будем делать? – Ждать. Нам больше ничего не остается, только ждать. Узнай мне про одного человечка. Прибыл он с вояками, которые раздавали оружие. Невысокого роста, плешивый, средних лет. Зовут – Рома, кличка – Вист. Михреев, говорит, что этот Вист, интересовался обо мне. Найди его и посмотри, чем он дышит. – А, что именно тебя интересует? – Сдается мне, что это Вист, и есть тот самый представитель российских спецслужб, которые не в курсе про дела господина Альхова и компании. Улавливаешь? – Откуда такая уверенность. – Ниоткуда. Нутром чую! – Хорошо, поищу этого Рому. Поговорив с Испанцем еще час, я почувствовал себя уставшим и после перевязки, сделанной мне вполне симпатичной медсестрой, с таким выдающимся бюстом, что можно было смотреть на него вечность, я уснул. Разбудили меня ночью, снова сделали перевязку, поставили капельницу и пару уколов. В больничной палате психоневрологического диспансера я провел неделю. За это время, меня часто посещали и проведывали разные гости. Чаще всего приходила Лера. Её визитов, я ждал с особым нетерпением. Все-таки, одноместная палата, дверь, которой можно запереть изнутри, позволяет провести время не только приятно, но и полезно. И пусть, тугие повязки не позволяют фантазии развернуться, как следует… главное, как говорится не количество подходов, а качество исполнения! Витя Патрохов выжил, его отправили на ту сторону. Испанец, смог упрятать под Витькины повязки, двенадцать тысяч долларов… вроде как, медицинская страховка. Генка Патрохов, отправился вместе с братом, ко мне он так и не зашел ни разу, видимо, все-таки винил в ранение брата, меня. Испанец предлагал Генке деньги – сто тысяч евро, но тот отказался их брать. Принципиальный! Фронт выровнялся и стабилизировался, татары особо рьяных атак не предпринимали, будто выжидая чего-то, а бойцы отрядов самообороны укрепляли позиции и совершенствовали свое умение в обращении с оружием. В город прибыли первые отряды российских добровольцев. Пока только, сто восемьдесят человек, гордо именуемыми – первой и второй казачьей сотней. Вновь прибывшие получили оружие, обмундирование… и деньги. Последний факт настолько поднял боевой дух казачков, что в течение последующей недели, должны были прибыть еще столько же бойцов, ну и по словам казачьих командиров, если все и дальше пойдет в том же духе: стрельбы будет мало, а денег много, то к течение месяца можно будет перебросить на наш берег несколько тысяч добровольцев-наемников. Как сказал атаман Тверской: вы только платите, а казачьих войск, на Руси-матушке, что махорки у дурака… никогда не переведется! Всеми денежными делами и вопросами координации отрядов занимался Испанец. В очередной раз, я убедился, что всем нам очень сильно повезло, что Испанец с нами заодно, все-таки редкого ума и отваги человек. Среди беженцев, что еще оставались на берегу, шла разъяснительная и агитационная работа… подкрепленная, изрядной долей алкоголя и денежными знаками. Все эти действия приносили свой, уже хорошо видимый результат – каждый день в ряды защитников города вступали все новые и новые люди. Ну, а еще Карабас получил, как и договаривались, свой процент от налета на сейнер – одну коробку с пятью миллионами евро. Испанец, рассказывал, что когда Карабас увидел содержимое коробки, то он чуть было не упал в обморок, ноги подкосились и от позорного падения, его спасло, только то, что он в этот момент держался за дверной косяк. Старый прощелыга Сволин, сразу понял, в какую историю его втянули… но деньги взял, еще бы, все-таки пять миллионов евро, это вам не хухры-мухры! По словам того же Карабаса, всю вину за разбой и убийства на сейнере свалили на Бакыра и Быка. Мало того, в город прибыло несколько суровых и молчаливых парней, весьма специфического вида, которые выискивали следы пропавшей парочки. По описанию прибывшие были похожи на урок. Ну, что ж, если мы действительно «тиснули» воровской общаг, то можно было вздохнуть с облегчением, воры – это вам не государственная машина, которая может асфальтоукладочным катком переехать кого угодно! Но, честно говоря, я особо не верил, что воровской общаг может быть таким внушительным… все-таки, мы не столицах живем, а занюханном периферийном городке, с населением всего в сто пятьдесят тысяч. Все это время, что я лежал на больничной койке, работал не покладая пальцев с клавиш ноутбука. Благодаря Грачу мне удалось превратить свою палату в настоящий командно-аналитический центр. Несколько компьютеров, постоянно работали в режиме поиска, выискивая во всемирной паутине любое упоминание о войне в Крыму. Мало того, ко мне стекались все разведанные с линии обороны. Ситуация в Крыму сложилась патовая: исламисты не смогли с наскока захватить весь полуостров – Севастополь и часть Керчи, оставались под контролем отрядов самообороны. Ну, если с Севастополем все понятно, город и так никто брать штурмом не собирался, то с Керчью все обстояло из рук вон плохо. Захвати бы наш города целиком, татары могли бы во всеуслышание объявить, что Крым – теперь их, ведь получалось, что вся территория полуострова за исключением Севастополя находится под властью исламистов. Ну и когда, дэ факто, власть принадлежала бы татарам, вот тогда бы, можно было бы подвести, под все это и юридическую базу, что бы Крым и дэ юре стал оплотом ислама. Признали бы договора между Россией и Украиной, в части вопросов аренды черноморского флота незаконными и заключили бы их по новой. Но, вот ведь какая залепуха получилась – небольшая часть города-героя Керчь продолжала оставаться не зависимой от власти исламистов. Маленькая такая часть – примерно полсотни квадратных километров,… но именно, этот клочок земли и не давал татарам объявить себя хозяевами всего Крыма. А тут еще и поток добровольцев со стороны России, заставлял задуматься о целесообразности всего мероприятия. Ведь одно дело убивать беззащитных горожан, которых предало собственное правительство и государство, и совсем другое дело дергать за ухо мирно дремлющего в берлоге бурого мишку… который ведь может проснуться и выйти из берлоги, чтобы посмотреть, кто там шалит… и тогда тому, кто дергал за медвежье ухо, небо покажется с овчинку! А, ведь, надо еще учитывать такую вещь, как общественное мнение, которое, как известно, верит тому, что показывает интернет и телевизор. Ну, а эти два источника информации, после активизации нашего политотдела во главе с Енотом и Грачом, выбрасывали такой «горячий» материал, что даже, я, как человек находящийся в курсе всего происходящего в городе, просматривая новостные сайты, не верил своим глазам и ушам. Тут тебе и рассказы о зверствах над мирными гражданами, и фотографии сотен подбитых, вражеских танков, и интервью «очевидцев», которые готовы на библии поклясться, как видели собственными глазами, что татары едят на завтрак младенцев… в общем, как говорил Енот – «дерьмо полетело в вентилятор». Справедливости ради, стоит заметить, что парни не придумывали все от начала до конца, они лишь… слегка приукрашивали действительность. Ведь зверства действительно были, и подбитые танки были, хоть их число даже не перевалило за дюжину, ну, а на счет кулинарных пристрастий исламистов, я точно не знал, надо будет у Енота при встрече спросить. Очень часто попадалось интервью с моей Лерой. Видимо из-за того, что этот материал был сто процентов правдив от начала и до конца, его перепечатывали сотни издательств. А интервью взяли уже не по одному разу, несколько новостных каналов. Если так дальше дела пойдут, то Лерка станет звездой экрана. Вроде бы все складывалось как нельзя лучше: в город с каждым днем прибывают новые добровольцы, денег чтобы оплатить их услуги у нас в избытке… есть оружие и боеприпасы… воюй, не хочу!.. но, что-то идет не так… печенкой чую, приближающуюся беду. Нюх у меня на неприятности. В воздухе, витает, что-то такое тревожное, как легких запах озона перед предстоящей грозой… вроде и небо безоблачное, а выйдешь на свежий воздух, вдохнешь полной грудью… и понимаешь – будет дождь с грозой. Вот и сейчас, я понимал, что скоро все это благолепие закончится и хлынувший ливень смоет многих из нас в мир иной. Глава 7 Из дурки меня выпустили, а вернее, я сам сбежал через неделю. Как раз началась общая эвакуация душевнобольных, и далее оставаться в столь гостеприимных стенах психоневрологического диспансера, было опасно и подозрительно. Стоит отметить, что за эту неделю, я отдохнул не только телом, но и душой. Хоть плечо еще болело и чтобы посмотреть, что справа, приходилось не просто повернуть голову, как раньше, а разворачиваться всем корпусом, чувствовал я себя бодрым, полным энергии и сил. Находясь в больнице, смог даже пообщаться с семьей, правда для это пришлось завешать стену за моей спиной большим постером на английском языке, чтобы у жены создалось впечатление, что я лежу не в стенах мед. учереждения родного города, а в палате какого-нибудь заграничного госпиталя, ведь по легенде, я сейчас находился в плаванье возле берегов Антарктики. Жена, увидев меня на больничной койке, в окружении большого количества электроники, вздохнула с неподдельным облегчением, она была свято уверена, что я сейчас не в полярной экспедиции, а на войне. Так, что как говориться: было бы счастье, да несчастье помогло – не попади бы я, с ранением в больницу, фиг бы догадался, преподнести жене такой антураж, во время нашего общения по «Скайпу». Потом, конечно, жена и дети долго вздыхали и охали сопереживая мне, по новой легенде, я получил производственную травму на исследовательском судне из-за собственной халатности и невнимания. Короче, наврал с три короба, в таких подробностях, что под конец рассказа, даже сам себе поверил, как упал со скользкого трапа, ободрав при падении плечо и лицо. С женой и детьми, общался каждый день… как Лера уйдет, так я сразу же за компьютер и, вызывая родных по «Скайпу»… вот такая вот, я, сволочь, вначале натрахаюсь вдосталь с любовницей, а потом тут же с женой мило беседую и разговариваю, уверяя её, что на представительниц прекрасного пола не смотрю, и что в госпитале нет ни одной девушки, а исключительно одни медбратья и доктора мужчины, госпиталь же военный. При этом мне не было ни капельки стыдно… война, расставила совершенно другие приоритеты и нормы морали, то, что раньше казалось чудовищным и недопустимым, сейчас выглядело совершенно нормальным и естественным. Надо застрелить постороннего человека – пожалуйста, вспороть живот трупу и выпотрошить его – да, без базара! ну, а о таком пустяке, как заняться сексом с красивой молодой девушкой, а потом нагло врать в глаза жене, что она у меня единственная, так это вообще пустяки! А, может, это не война виновата, может, я таким был всегда, а сейчас, просто ищу оправдание своей истинной натуре, той самой, что долгое время скрывал от посторонних, а война, всего лишь вскрыла мою настоящую сущность – жестокую и прагматичную! Не знаю… я уже ничего не знаю, живу одним днем и не думаю, что будет завтра. Цель только одна – дать пинка под зад агрессорам и захватчикам, выгнав их с родной земли… потому что, не фуй тут шастать, чужим здесь не рады! Кто к нам с мечом придет, тот, от пули в брюхе и загнется! Возвращение на базу было шумным и суматошным, каждый считал своим долгом поприветствовать меня и заключить в свои объятия, а несколько особо рьяный… и пьяных воинов, даже, пытались подкидывать мое израненное тело в воздух, но, слава богу, Испанец, разогнал этих активистов пинками. – С какой новости начинать, плохой или очень плохой? – спросил Испанец, когда мы прорвались через плотное кольцо встречающих и заперлись в моей комнате. – А, хороших новостей нет? – Нет. – Тогда, все равно, с какой хочешь, с той и начинай. – Новость первая, плохая: у нас закончились деньги. Остались только те евро, что я спрятал. – А, золото? – Золото, я отправил Васе Серову, он нашел хороший канал сбыта для нашего «рыжья», и выплачивает авансы новым добровольцам. – Ну, это на самом деле не такая уж и плохая новость. Евриков, же еще много… очень много. – Но, ты, же сам говорил, что их тратить нельзя, потому что мы сразу «спалимься», как только они всплывут. – Разберемся, – легкомысленно отмахнулся я. – Есть у меня пара вариантов, как все устроить. Какая вторая новость? – Ну, а вторая новость, та, что очень плохая – татары знают, что ты жив. – Подумаешь. Рано или поздно, они все равно узнали бы. Умер один раз, могу умереть и второй, – так же легкомысленно отмахнулся я. – Как дела на фронте? Не знаешь, почему татары затаились? «Языков» давно брали? – «Языков» не брали, но было несколько перебежчиков. Оказывается, что татары организуют свои отряды самообороны, причем не из своих единоверцев и соплеменников, а из русских. Сам же понимаешь, что в центральной и северной части города осталось, по меньшей мере, несколько десятков тысяч мирных граждан. Ну, вот из их числа и организуются отряды самообороны. Флаги у них украинские, вооружение, преимущественно, со складов моб. резерва. Воюют под лозунгом: «Нет, сепаратизму. Крым – украинская земля!» А на самом деле, семьи, бойцов таких отрядов, находятся в заложниках. На побережье Азовского моря, татары взяли под контроль несколько баз отдыха и пансионатов и согнали туда людей, вот и приходится мужикам воевать против нас, чтобы с их детьми и женами ничего не случилось. Так, что у нас получилась классическая гражданская война, когда: брат идет против брата, а отец, против сына. – Хреново! – И не говори. – Ладно, с этим тоже разберемся. Что у нас с руководством отрядов? Произошло объединение малых отрядов в большие? – Да. Ты знаешь, оказывается, ты был прав, как только начали платить деньги и выдавать единую форму и вооружение, так сразу и объединились. Условно, сейчас оборона города разбита на четыре сектора: два северных и два юго-западных. Северные делятся по линии улицы Героев Сталинграда, тот сектор, что справа, идет от крепости «Керчь» и до микрорайона «Верхний Солнечный», ну, а второй сектор, идет от железнодорожного переезда, вдоль железнодорожного полотна и до кладбища. Юго-западные сектора, разделили отрезок от кладбища и до развалин ЖРК и завода «Залив». Самые опасные участки, на которых постоянно идут мелкие стычки, это: крепость «Керчь» и развалины ЖРКа, с примыкающей к ним территорией. – Я понял. Мне надо встретиться с командованием секторов, есть к ним кое-какие предложения, но обустроить все надо так, что мы выступали не в роли просителей, а как «шишки», которых нужно слушать, разинув рот от восхищения. В общем, нам нужна «свита» из местных авторитетов. Сделаешь? – Ну, принципе, это не сложно, – немного подумав, ответил Испанец. – Есть пара вариантов. Организуем. – А, еще надо деньги выкопать… будем их тратить. – А не опасно? – Опасно, но «изюминка» заключается в том, что если мы быстро и шумно потратим все деньги, то нас решат убить, исключительно из мести, что согласись, намного, облегчает нашу судьбу. – Это как?! тебе не все равно, из каких соображений тебя убьют? Итог, то один и тот же – дырка в башке. – Ну, не скажи! Если наши противники будут знать, что их денежки, того… тю-тю, то они могут и не заморачиваться с нашей казнью. Потому что, денег то им уже не вернуть, а решат они мстить или нет, еще не известно. Может, и не будут мстить! – Да, ну, мне кажется, это как-то наивно. Внагляк потратить все бабло и думать, что тебе за это ничего не будет. – Именно! Ты правильно сказал: внагляк! На это и расчет! Наглость – второе счастье! – Ну, а на что, хоть деньги тратить будем? – На победу! Знаешь, есть такая старая мудрость: телега груженная золотом, возьмет, любую крепость. Золото, а вернее европейская валюта у нас есть, так почему бы и не купить победу? – Ну, ты, это… того, – не зная, что сказать, сбивчиво произнес Испанец. – Как это: купить победу? Придешь, что ли к татарам и скажешь: вот вам деньги, валите, на хрен из города? – Ага. Думаешь, они будут против? – Они деньги возьмут, и дальше продолжат воевать против нас! – А, это зависит от того, как провернуть всю эту торговлю. Не переживай, дядя Леша все устроит, не даром же меня называли – Хват и Калькулятор. – Дай то бог, – Испанец, состроил такую кислую мину, как будто съел лимон. – Что-то, мне очень слабо, в это верится. Пришел, увидел… и купил, – напарник, переиначил, старую мудрость. – Ну, и как ты собираешься, это провернуть? – Для начала, нам нужна о противнике информация, очень подробная и проверенная. Вот для этого, я и хочу встретиться с командирами секторов. Есть идея – мы предложим денежное вознаграждения за «языков». Рядовой – тысяча евро, сержант – полтары, младший офицер – три тысячи, ну, а за старшего офицера – пять тысяч евро. Как думаешь, наши бойцы, за такие «плюшки», согласятся сходить в рейд за «языками»? – Конечно, согласятся, деньги то не маленькие, а «языков» еще ни разу не брали, так, что противник не пуганный, может и получится захватить пару – тройку, солдат противника, тем более, что у татар, нет общей системы обороны. – Ну и отлично! Тогда, чего сидим? Погнали, работать! – А, как же обмыть твое выздоровление? – Испанец, многозначительно поставил на стол кожаный саквояж, в котором мелодично, перезвякнуло содержимое.