— История началась с палочки в земле и закончилась оргией. — Так должна разворачиваться каждая история. Глава 10 Элеонора В 9:00 утра в первый же день летних каникул Элеонор, впервые с марта, вошла в церковь Пресвятого сердца. Она знала, что будет работать, поэтому надела старую белую футболку и джинсовые шорты и стянула волосы в конский хвост. Она направилась к кабинету Сорена. Не Сорена, поправила она себя. Отца Стернса. Несколько раз она повторила про себя. Отец. Стернс. Другие прихожане гуляли вокруг церкви, и последнее, чего она хотела, это ошибиться и назвать его настоящим именем. Люди и так с подозрением поглядывали на девушку-подростка на побегушках у привлекательного молодого священника. Не стоило все усложнять. Отец. Стернс. Не. Сорен. Она сможет. Элеонор постучала в дверь его офиса и сделала шаг назад. Он открыл дверь. — Привет, Сорен, — сказала она. Он удивленно изогнул бровь. — То есть, Отец Стернс. — Это же не будет для нас проблемой, верно? — Возможно. На мгновение он замолчал, прежде чем снова заговорить. — Пойдем со мной. Нам нужно поговорить. Она последовала за ним к черному входу в церковь на затененную лужайку. Ей пришлось поразмять ноги, чтобы поспевать за его длинными шагами. Он вывел ее на тропинку, которая граничила с небольшим общественным парком. — Во-первых, как ты, Элеонор? Несколько месяцев тебя не видел. — Мне жаль. Домашний арест. Но я в порядке. Пожизненно дома. — Не могу винить твою маму за это решение. Но ты снова начнешь посещать церковь. — Слушаюсь и повинуюсь, — ответила она, засунув руки в задние карманы шортов. — Хорошее отношение к опекунству. Слышал, твоего отца арестовали. Она пожала плечами. — Ага, такое потрясение. Он был в восьми штатах отсюда, когда они поймали этого ублюдка. Простите. — Ты была арестована, а он сбежал. Я разрешаю тебе назвать его как тебе угодно. — Спасибо. Уверена, он был напуган, правда ведь? Поэтому и сбежал. — Ты заслуживаешь лучшего, чем кто-то, кто может бросить тебя в трудную минуту. — Он вышел под залог. Несколько раз пытался звонить. — Ты не будешь разговаривать с ним. Она остановилась, и Сорен остановился и посмотрел на нее. — Он мой отец. — В тот момент, когда он решил защищать себя, вместо защиты своей дочери, в тот момент его право говорить с тобой или даже находиться в одной комнате исчезло. Мы заключили сделку, Элеонор. Ты подчиняешься моим приказам. Это один из них. Ты поняла? Она молчала, прежде чем ответить. Она надеялась, что «подчинение» с Сореном будет включать такие приказы, как «снимай одежду» и «забирайся в мою постель». Так или иначе, сделка была сделкой. — Поняла. — Хорошо. Твое благополучие — мой главный приоритет. Я надзиратель твоих общественных работ, из-за чего ты попадаешь в мои руки. Я очень серьезно отношусь к этой обязанности. Если я хочу помочь тебе найти правильный путь, то не будет ни одного аспекта твоей жизни, которую ты от меня скроешь. — Мой адвокат сказала, что я должна проводить здесь около двадцати часов в неделю. Теперь у меня такая жизнь. — Я хочу от тебя больше, чем двадцать часов в неделю. Это часы общественных работ. Еще я хочу поднять твои оценки. Когда осенью начнется школа, я хочу, чтобы здесь, в церкви, ты делала домашнюю работу, и я мог помочь тебе при необходимости. — Я хорошо учусь, все в порядке. Я умнее, чем кажусь. — В твоем облике нет ничего, что указывало бы на глупость, — ответил он и снова пошел. Мимо них прошли мамаши, толкающие коляски. Они едва заметили ее, но все до единой улыбнулись Сорену. — Один заваленный тест, одно пропущенное задание, и твои оценки упадут. Если ты не будешь выполнять домашнюю работу и поддерживать средний балл, судья отправит тебя в колонию. — Знаю. Обещаю выполнять домашку. Эти парковые дамочки вас заценили. — Элеонор. — Простите. — В дополнении к твоим общественным работам, ты получишь духовную консультацию. — Духовную консультацию? Мне вообще нужно знать, что это такое? — Как иезуит, я много лет получал духовную консультацию от наставников. Все они были поучительными и наставляющими. Священники и миряне могут извлекать пользу из учений святого Игнатия. Уверен, и ты тоже. Живот Элеонор напрягся от перспективы проводить столько времени с Сореном. — Святого Игнатия? Ладно. Это я могу вынести. Что еще? — Что касается твоих общественных работ, большую часть ты проведешь здесь, в Пресвятом сердце. Несмотря на мое уважение к Отцу Грегори, его служба, казалось, была больше сконцентрирована на духовных потребностях прихожан, нежели на материальных. У церкви нет продовольственного запаса, не было программы помощи малоимущим. — Это плохо? — Они прошли мимо маленького дерева, Элеонор схватила веточку и потрясла ее, словно пожала руку. — Молитва — это хорошо и полезно, но Иисус ясно дал понять, что нас будут судить по поступкам нашим, а не по молитвам. — Вы собираетесь цитировать мне отрывки из Библии, верно? — Да. От Матфея 25: 31-46 — Овцы и козлы. — Она почти прокричала эти слова. Сорен посмотрел на нее и изогнул правую бровь. — Простите. Вспомнила. Я просто рада. — Чудесно слышать такую заинтересованность в Библии. Ты помнишь стихи? — Они прошли мимо куста с цветущими розами, и Сорен провел пальцами по бледно-розовым лепесткам. — Ага. Иисус сказал, когда он вернется, разделит людей на две группы — овец и козлов. — Правильно. Овцы, сказал Иисус, унаследуют Царство Небесное, потому что они одели его, когда он был гол, накормили его, когда он был голоден, дали ему воды, когда хотел пить и навестили его в тюрьме. Овцы скажут, что не помнили, как делали это для Иисуса. И Иисус ответит «истинно говорю вам: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Козлы были теми, кто никогда никого не кормил, никогда не давал воду нуждающимся. — Мне всегда нравились эти отрывки. Мы разыгрывали их в воскресной школе. У нас были маленькие овечьи ушки и козлиные рога. — Она приложила руки к голове и изобразила пальцами рога. Казалось, Сорен подавил улыбку. — Я хочу, чтобы ты оказалась среди овец. Как часть твоих общественных работ, ты организуешь банк еды в церкви. У нас огромная кухня, которую, кажется, использовали только для свадебных приемов и крещений. Еще ты будешь работать в церковном лагере и посещать бездомных в приюте на Шестой улице. — Посещать приют для бездомных? — Ей не удалось скрыть страх в голосе. Она слышала плохие истории об этом приюте. Большинство из них – наркоманы или алкоголики. Начнутся драки. Люди попадут в больницы. — Не бойся. Я удостоверюсь, что ты будешь в безопасности. Ты присматриваешь за детьми? — Иногда. Дети меня любят. — Не могу представить кого-нибудь, кому бы ты не понравилась. Она старалась не улыбаться. И не получилось. — Несколько раз я говорил с твоей матерью. Она будет присматривать за твоим расписанием и следить за оценками. — Вы говорили с мамой? — Она любит тебя. Мы будем вместе работать над тем, чтобы огородить тебя от проблем. Элеонор скорчила рожицу. — И что это за выражение? — спросил Сорен. — Простите, — выдохнула она. — Я люблю проблемы.