Лука приблизился ко мне, просканировав мое тело глазами, прежде чем встать перед своим братом. — Ты больше не сделаешь этого. — Тогда научи ее манерам. Я не позволю ей ударить меня еще раз. Научить ее манерам? Его брак с Джианной закончится полной катастрофой. Голос Луки опустился на октаву: — Ты больше не тронешь мою жену, Маттео. Ты мой брат, и я приму пулю за тебя, но, если ты сделаешь это снова, тебе придется жить с последствиями. — Они столкнулись, и на мгновение я заволновалась, что они достанут ножи и станут сражаться друг с другом. Я не хотела этого. Я знала, как сильно Лука заботился о своем брате, в любом случае больше, чем он заботился обо мне. Маттео был единственным человеком, которому доверял Лука. Какое-то время и я думала, что могла бы быть таким человеком, но если бы это было так, то сегодня бы все пошло совершенно по-другому. Я знала, что его защита меня была борьбой за власть, а не эмоциями. Прикоснувшись ко мне, Маттео выказал неуважение к Луке, и, конечно, Лука не мог позволить это спустить на тормозах. — Я больше не стану тебя бить, Маттео, — выдавила я, хотя слова в моем рту были на вкус как грязь. — Я не должна была этого делать. Оба мужчины удивленно обернулись ко мне. Маттео расслабился. Лука нет. — Мне жаль, если я сделал тебе больно или напугал тебя, — сказал Маттео. Я не могла сказать, действительно это так или нет. На его лице была безэмоциональная маска, точно такая же, как у его брата. — Ты этого не сделал. Лука ухмыльнулся, затем подошел ко мне и властно притянул к себе. Наши глаза встретились, и, как будто он вспомнил наши прежние слова, его ухмылка исчезла, а губы сжались. Он не отпустил меня, но его хватка на мне ослабла. Я отвернулась, не в силах больше вынести выражение его лица, и посмотрела на Маттео. — Не женись на Джианне, — я попробовала еще раз, и хватка Луки на моей талии усилилась в предупреждении. Я проигнорировала его. — Она не хочет выходить замуж за тебя. — Ты тоже не хотела выходить за Луку, и вот, пожалуйста, — сказал Маттео со своей ухмылкой акулы. — Джианна не похожа на меня. Она вряд ли смирится с договорным браком. Лука убрал руку с моей талии. — Она станет моей женой, когда ей исполнится восемнадцать. Никакая сила в этой вселенной не помешает мне сделать ее своей. — Вы мне отвратительны. Вы все, — сказала я. С этим я отступила в лифт. Лука не пошел за мной. Он даже не наблюдал за мной, чтобы посмотреть, возвращаюсь ли я в нашу квартиру. Он знал, что я никуда не денусь. Даже если бы я все еще хотела сбежать, я не могла. Мое сердце принадлежало ему, даже если у него не было сердца, которое бы он, в свою очередь, мог отдать мне. ГЛАВА 16 Я крутилась и ворочалась, не в силах заснуть. Я не привыкла быть одна в постели. Даже при том, что за прошедшие три дня после нашей битвы мы с Лукой почти не разговаривали и не занимались сексом, мы всегда оказывались в конце ночи в объятиях друг друга. Конечно, в тот момент, когда мы просыпались, отодвигались в разные стороны. Мне не хватало близости с Лукой. Мне не хватало разговоров с ним, не хватало его поцелуев, его прикосновений, его горячего языка между моих ног. Я вздохнула, став влажной. Я не сдамся. Сколько еще Лука сможет обойтись без секса? Что, если он и не обходится? Что, если он трахнул Грейс снова? Она, предположительно, была в Англии, но кто знал, было ли это правдой? Или, может, он нашел другую женщину для траха. Я посмотрела на часы. Было почти два ночи. Тяжкий груз сдавил мне грудь. Неужели Лука отказался от нашего брака так легко? Почему нет? Он получил то, что хотел. Он заявил права на мое тело. Я не была единственным человеком, который мог дать ему желаемое. Снизу раздался шум, сопровождаемый грубыми голосами. Один из них принадлежал Ромеро, другой - Луке. Я выскользнула из кровати и быстро выскочила из спальни в одной ночнушке. Замерла на лестнице. Света не было, но луна и окружающие небоскребы предоставили мне достаточно света, чтобы увидеть то, что происходит. Лука душил Ромеро. Я сделала ещё один шаг вниз, и Лука стрельнул в меня взглядом, разъяренным и диким. Монстр вернулся. Его руки были покрыты кровью. Ромеро прекратил бороться, когда понял, что Лука слишком силен. — Я никогда не предал бы Семью, — захрипел Ромеро, затем закашлялся. — Я верен. Я умру за тебя. Если бы я был предателем, Ария не была бы здесь, в безопасности и невредимая. Она была бы в руках Братвы. Лука ослабил захват, и Ромеро, задыхаясь, упал на колени. Я спустилась по оставшимся ступеням, не обращая внимания на Ромеро, качающего мне головой. Что произошло? Лука никогда не был таким неуравновешенным. — Выметайся, — прорычал он Ромеро. Когда тот не двинулся, Лука схватил его за шкирку и потянул в лифт. Прежде чем двери скользнули, закрываясь, обеспокоенный взгляд Ромеро остановился на мне. Лука ткнул на панель рядом с лифтом, которая дезактивировала его и не давала людям войти в нашу квартиру, затем повернулся ко мне. Не только его руки, но и его рубашка также была покрыта кровью. Я не видела следов от пуль на его рубашке или брюках — Ты в порядке? — спросила я, но даже мой шепот показался слишком громким в тишине. Я медленно приближалась к Луке, пока его глаза следили за моими движениями, словно тигр наблюдал за антилопой. Странная вспышка волнения наполнила меня. Несмотря на то, чему я была свидетелем, я знала, что Лука на самом деле не причинит мне вреда. Когда я почти подошла к нему, Лука шагнул ко мне и смял своими губами мои. Я всхлипнула, и он толкнулся языком мне в рот. Его руки разорвали мою ночную рубашку, принеся ее в жертву. Когда она слетела на пол, он сорвал мои тонкие кружевные трусики. Голодный взгляд Луки пробежал по мне, затем он дернул меня к себе и впился мне в горло, а затем в мой сосок. Я задохнулась от боли и возбуждения. Я должна была бежать, как Лука советовал мне давным-давно, но эта его сторона, на самом деле, включила меня, и мое возбуждение говорило громче, чем мой страх, даже когда Лука подтолкнул меня к дивану и наклонил над спинкой. Его рука сжимала мне шею, пока другая скользила между моими складками. Он протолкнул внутрь два пальца и обнаружил меня влажную и жаждущую. Я резко выдохнула, когда мои стенки плотно сжались вокруг его пальцев. Он вытащил их. Услышав, как он расстегнул свой ремень и потянул молнию на брюках, я задрожала от страха и волнения. Лука укусил меня за ягодицу, затем в поясницу и лопатку, прежде чем без предупреждения толкнулся в меня на всю длину. Я закричала, но Лука не колебался, он прижался к моей спине, удерживая в плену одной рукой вокруг груди, а затем быстро и жестко начал вдалбливаться в меня. Я прикусила губу. Это причиняло боль, но в то же время чувствовалось хорошо. Каждый раз, когда врезался в меня, он задевал глубоко внутри точку, которая посылала искры удовольствия через все мое тело. Горячее дыхание Луки обожгло мне шею, когда он потянулся вниз и потер пальцами по моему клитору. Я кричала, задыхалась, и хныкала. Я чувствовала, что напряжение растет. Рычание Луки завело меня еще больше. Его пальцы крутили мой сосок почти мучительно, он укусил меня в изгиб шеи, и звезды вспыхнули у меня перед глазами, когда я взорвалась. Я выкрикивала имя Луки снова и снова, когда тряслась от последствий своего оргазма, но он не замедлялся. Он врезался в меня жестко и быстро, его пальцы на моем клиторе были неутомимы, его дыхание стало тяжелым, и затем я кончила снова, разбиваясь на тысячу крошечных частиц удовольствия. Мои ноги подкосились, но Лука пригвоздил меня к спинке своим телом. С рычанием он схватил меня за бедра и стал трахать еще сильнее. Завтра я буду в синяках и ссадинах, но я не могла заставить себя беспокоиться об этом. Когда он задрожал на мне и укусил другую сторону моего горла, я безвольно распласталась по дивану, слишком пресыщенная и измученная, чтобы сделать что-нибудь после того, как он кончил в меня. Я думала, что все закончилось, но Лука поднял меня со спинки и опустил на пол. Он раздвинул мои ноги максимально широко друг от друга, насколько это было возможно. Я была слишком чувствительна и, вероятно, не смогла бы больше кончить, но глаза Луки придавили меня своей интенсивностью. Он схватил меня за запястья и поднял их у меня над головой, затем потер двумя пальцами вдоль моих складок назад и вперед, прежде чем закружить перед моим входом и заскользить ими внутрь дюйм за дюймом. Мои глаза закатились, когда он мучительно медленно стал входить в меня пальцами. Мои стенки сжались вокруг его пальцев, и я услышала звуки, вырывающиеся из моего горла, которые не узнала. Он не коснулся моего клитора, просто трахал меня своими пальцами с сосредоточенным взглядом на лице. — Так что, это, по-твоему, гребаная ложь? — спросил он грубо, согнув пальцы во мне и заставив меня задохнуться в удовольствии. — Скажи мне, Ария. Скажи мне, что ты наслаждаешься этим так же, как и я. — Отчаяние в его голосе напугало меня. Он согнул пальцы снова, и я захныкала: — Да, Лука. Мне это нравится. Он щелкнул по моему клитору большим пальцем, и я выгнулась на полу, но он отдернул палец, несмотря на мой протестующий стон, и продолжил двигать пальцами во мне. — Так что, ты солгала? Зачем? Он сводил меня с ума потребностью. Я хотела, чтобы он коснулся моего клитора, хотела, чтобы он двигался внутри меня быстрее, хотела, чтобы он трахнул меня. — Да, я солгала! — Я извивалась в его захвате, желая освободить свои руки, чтобы добраться до его члена. Он уже становился твердым, и я хотела убедить его остановить мою пытку, но он был слишком сильным и слишком неутомимым. — Почему? — прорычал он. Он остановил пальцы, и я хотела закричать от разочарования. — Я солгала, потому что ненавижу то, что люблю тебя, потому что ненавижу то, что ты можешь причинить мне боль, даже не поднимая руку на меня, потому что я ненавижу себя за то, что люблю тебя даже при том, что ты никогда не ответишь мне взаимностью. — Лука выпустил мои запястья, его глаза были темными и вопрошающими. Я не хотела разговаривать. Я дотянулась до его стояка и сильно сжала его: — Теперь трахни меня. Он схватил меня за ноги и притянул к себе, прижав их к своим плечам, а затем скользнул в меня одним мощным толчком, и я кончила на нем. Мои мышцы так сильно сжались вокруг его члена, что он хрюкнул. Он трахнул меня еще жестче, и я, сильно зажмурившись, царапала пальцами деревянный пол. Я распадалась от удовольствия и эмоций. Моя спина терлась о твердый пол, у меня все болело, и мои ноги одеревенели, но я кончила снова, когда Лука выпустил свое освобождение, а затем я потеряла сознание. *** Все тело болело. Я застонала, когда перевернулась и обнаружила, что лежала в нашей постели. Лука, должно быть, унес меня наверх вчера вечером. Я распахнула глаза и обнаружила Луку, наблюдающего за мной со странным выражением лица. — Что я сделал? — спросил он резким шепотом. Я нахмурилась, затем посмотрела вниз на себя. Одеяла были откинуты, показывая на теле доказательства его действий прошлой ночью. Синяки от пальцев на моих бедрах и запястьях. На нежной коже горла и плечах были отметины от засосов Луки, а мои внутренние стороны бедер были красными от трения. Выглядела я кошмарно. Я села и вздрогнула от острой боли между ног. Но все же не смогла найти внутри себя никакого сожаления о чем-либо. Я не всегда хотела его грубости, но время от времени это было хорошим изменением темпа. — Ария, пожалуйста, скажи мне. Я?.. Я нашла его глаза, пытаясь понять, о чем он говорит. Ненависть к себе вспыхнула на его лице, и я поняла, о чем он думал. — Ты не помнишь? — Я помню отрывки. Я помню, как держал тебя внизу, — его голос дрогнул. Он не прикасался ко мне. На самом деле он взгромоздился на краю кровати максимально далеко от меня. И выглядел опустошенным и сломленным. — Ты не причинил мне вреда. Его глаза метнулись к синякам. — Не лги мне. Я встала на колени и двинулась к нему, несмотря на то, что он напрягся. — Ты был немного грубее, чем обычно, но я хотела этого. Я наслаждалась этим. Лука не сказал ничего, но я могла поспорить, что он не верил мне. — Нет, действительно, Лука, — я поцеловала его в щеку и сказала тише, — я кончила как минимум четыре раза. Точно не помню всего. Я потеряла сознание от избытка ощущений. — Облегчение смыло часть темноты в глазах Луки, но я была удивлена, что он не дразнил меня за мои признания. — Я не понимаю, что на тебя нашло. Ты даже напал на Ромеро. — Мой отец мертв. Я дернулась: — Что? Как? — Вчера вечером. Он обедал в небольшом ресторане в Бруклине, когда снайпер пустил ему пулю в голову. — Что насчет твоей мачехи? — Ее там не было. Он был со своей любовницей. Ее тоже застрелили, вероятно, потому, что Братва думала, она была его женой. Кто-то, должно быть, сказал им, где его найти. Только очень немногие люди знали, что он поехал туда. Он был замаскирован. Никто не мог бы узнать его. Среди нас, похоже, предатель. ГЛАВА 17