ногой свалить его сумочку. Маневр у него получился, Рахул поднял сумочку и положил ее на пустой стул.— Мы забываем разговаривать, — упрекнул собеседников заместитель комиссара полиции, — а нам нельзя просто глазеть на них и молчать.— Пожалуйста, убей ее, Вайджей, — взмолиласьНэнси.— У меня с собой нет пистолета, дорогая, — солгал заместитель комиссара полиции.— Что ей присудят по закону? — спросила Джулия полицейского.— В Индии существует высшая мера наказания, однако приговор редко приводят в исполнение, — ответил детектив.— Смерть через повешение, — сказал доктор Дарувалла.— Точно, однако в Индии нет суда с несколькими судьями. Единственный судья решает судьбу заключенного. Гораздо более распространены пожизненные заключения и тяжелые принудительные работы. Ее не повесят.— Тебе нужно убить ее сейчас, — повторила Нэнси. Мистер Сетна склонился над столиком миссис Догар, подобно взвинченному привидению. Левой руки Дхара они не видели, поскольку она находилась под столом. Возможно, она лежала на бедре Рахула или на его колене.— Будем просто разговаривать, — оживленно предложил всем Пател.— Я е…ла этого Рахула, е…ла Дхара, — сказала Нэнси мужу.— Тебя я тоже е…ла, — обратилась она к Фаруку. — Тебя — нет, так как ты мне нравишься, — сообщила она Джулии.— Спасибо тебе, дорогая, — ответила Джулия.— Е…ла, е…ла, е…ла, — повторяла Нэнси.— Бедная твоя губа, — говорила в это время миссис Догар Дхару.Эти слова мистер Сетна понял. И не только он. Сидевшие в Дамском саду поняли это тоже, поскольку они увидели, как Рахул потрогал нижнюю губу Дхара своим длинным указательным пальцем. Это легкое, мимолетное касание было похоже на прикосновение пера птицы. Нижняя губа Дхара отливала темно-синим цветом.— Надеюсь, сегодня ты не расположена кусаться, — мрачно пошутил Джон Д.— Сегодня у меня хорошее настроение. Хочется знать, куда ты меня отвезешь и что будешь со мной делать, — кокетливо отозвалась миссис Догар.Удивительно, какой молодой и хорошенькой она себя считала. Губы у нее сжались, что только подчеркивало глубокие морщины в уголках кровожадного рта, чуть раздвинувшегося в застенчивой улыбке, словно она улыбалась, покрывая губы помадой перед зеркалом. Хотя макияж удачно скрывал ранку, однако над подведенным зеленым веком одного глаза виднелся маленький воспалившийся шрам, отчего она моргала, как будто у нее щипало в глазу. Порез был невелик, это все, что смогла сделать проститутка по имени Эйша, когда она потянулась назад рукой, чтобы вцепиться в глаз Рахула, быть может, за секунду до того, как тот свернул ей шею.— Ты поцарапала себе глаз, правда? — заметил Инспектор Дхар.Актер не почувствовал, как напряглись бедра миссис Догар. Под столом она мягко обхватила коленями его руку.— Я видела тебя во сне, — задумчиво протянула она. Когда Рахул прикрывал глаза, его веки мерцали серебристо-зеленым светом, как кожа ящерицы. Он приоткрыл губы, показав длинные сверкающие зубы и мокрые десны цвета чайной заварки.При взгляде на женщину губа Джона Д отозвалась болью, однако он не снимал ладони с внутренней стороны ее бедра, хотя ему очень не нравился этот эпизод сценария.— Ты нарисовала мне картинку того, чего бы хотела? — внезапно спросил Дхар.Актер почувствовал, как мускулы бедер сжали его руку. Губы у него плотно сжались. Глаза Рахула сверкнули, и он уставился на его губу.— Ты же не думаешь, что я покажу тебе это здесь? — спросила миссис Догар.— Я только мельком взгляну. Иначе я не смогу нормально поесть, — попросил ее Джон Д.Если бы мистера Сетну не раздражало их вульгарное поведение, он бы чувствовал себя на седьмом небе от счастья, столь успешно подсматривая. Однако старшего официанта просто трясло — и от осуждения, и от ответственности. Старому члену клана Парси пришло в голову, что вовсе не к месту нести им меню именно в такой момент, однако он понимал, что ему следовало быть рядом с ее сумочкой.— Отвратительно, как много люди едят. Я это ненавижу, — пробормотала миссис Догар.Дхар ощутил, что колени ее разжались. Казалось, она, как ребенок, долго не может сконцентрироваться на одной мысли. Рахул терял к нему сексуальный интерес при одном лишь упоминании о еде.— Можно и не есть, мы же еще ничего не заказывали, — напомнил Дхар. — Давай уйдем сейчас, — предложил он.Но произнося эти слова, актер был готов в случае необходимости удержать ее на стуле левой рукой. Одна мысль о том, что он может остаться с ней наедине в номере отеля «Оберой» или «Тадж», страшила Джона Д, хотя он и знал: детектив Пател не позволит Рахулу покинуть клуб Дакуорт. Миссис Догар встала, несмотря на то, что рука Дхара толкала ее вниз. Она все-таки была очень сильна.— Лишь одну картинку. Просто покажи мне что-нибудь, — просил ее актер.Рахул тихо выдохнул через нос.— У меня слишком хорошее настроение, чтобы злиться на тебя. Но ты очень гадкий мальчишка, — сказала она ему.— Покажи мне, — настаивал Дхар.Рука его ощутила какую-то непроизвольную дрожь, напомнившую ему сокращение мышц на боку у лошади. Когда она обернулась к своей сумочке, Джон Д поднял глаза на мистера Сетну, однако старый дурак от страха остолбенел, как неопытный актер на сцене. Старший официант одной рукой схватился за меню, а другой — за серебряный поднос. Как же этот болван перевернет сумочку миссис Догар, если обе его руки заняты?Пока Джон Д горестно недоумевал по этому поводу, Рахул взял сумочку на колени. Дхар смог почувствовать ее дно, поскольку на краткий миг сумочка очутилась у него в руке. Картинок было несколько, и миссис Догар раздумывала некоторое время, прежде чем вытащить все три картинки. Как бы защищая свои творения, Рахул держал их в правой руке. Левой он возвратил сумочку на свободный стул. Именно в этот момент мистер Сетна начал действовать. Он уронил серебряный поднос на каменный пол, отчего по обеденному залу эхом пронесся звон серебра. Потом старший официант наступил на поднос, даже чуть-чуть проехался на нем, а меню вылетело из его руки прямо на колени миссис Догар. Инстинктивно она поймала листочки, в то время как старый перс проковылял мимо нее и столкнулся с важным для него стулом. Ее сумочка упала на пол, однако ничего из нее не высыпалось, пока мистер Сетна не попытался неуклюже ее поднять. Тут все содержимое сумочки рассыпалось по полу. Из трех картинок, которые Рахул оставил без присмотра на столе, Джон Д смог увидеть лишь верхнюю. Однако и этого оказалось достаточно.Женщина на картинке сильно напоминала то, как выглядела бы миссис Догар, если бы она была маленькой девочкой. Рахул никогда не был девочкой, однако такую Рахул Джон Д двадцать лет назад видел в Гоа. Ее оседлал слон, однако у этого животного было два бивня. Первый находился в обычном месте, где и должен был быть, однако он проникал в рот молодой женщины так глубоко, что фактически выходил насквозь через ее затылок. Второй бивень, оказавшийся абсурдно выглядевшим половым членом слона, врезался во влагалище женщины и выходил у нее между лопаток. Примерно на уровне шеи женщины оба бивня соединялись. Актер заметил, что слон подмигивал. Он никогда не увидит две другие картинки, поскольку никогда не захочет сделать этого.Известный актер быстро шагнул за стул миссис Догар и оттолкнул неуклюжего мистера Сетну.— Лучше я сделаю это, — произнес Дхар, склоняясь к содержимому сумочки.Миссис Догар настолько хорошо чувствовала себя после ночного убийства, что ее мало тронул случившийся инцидент.— О, эти сумочки! Они доставляют столько хлопот! — сказал Рахул.Флиртуя, он позволил своей руке коснуться шеи Инспектора Дхара, стоявшего на коленях между его и свободным стулом. То, что рассыпалось, актер собирал и выкладывал на поверхность стола. Как бы случайно он направил свой палец на колпачок серебряной шариковой ручки, положив ее между зеркальцем и баночкой с увлажняющим кремом.— Что-то не видно самой ручки. Может, она лежит в твоей сумочке.Дхар передал женщине ее сумочку, еще заполненную наполовину, и притворился, что ищет под столом нижнюю часть серебряной шариковой ручки, ту самую, которую Нэнси так тщательно начищала все эти — двадцать лет.Когда Джон Д поднял глаза, он все еще стоял на коленях, и его лицо оказалось вровень с маленькими красивыми грудями Рахула. Миссис Догар держала в руке колпачок ручки.— Плачу одну рупию, чтобы узнать твои мысли, — произнес Инспектор Дхар то, что он говорил во всех своих фильмах.Губы Рахула дрогнули и раскрылись. Он вопросительно посмотрел вниз на Дхара, поцарапанный глаз его подмигнул раз, затем мигнул снова. Женщина сомкнула губы, опять тихо выдохнула через нос, будто такое контролируемое дыхание помогало ей думать.— Я думала, что потеряла это, — медленно произнесла миссис Догар.— Оказалось, что ты потеряла вторую часть, — ответил Джон Д.Актер все еще стоял на коленях, думая, что женщине нравится смотреть на него сверху вниз.— У меня всегда была только эта часть, — объяснил Рахул.Дхар поднялся с колен и прошел за его стулом. Он не хотел, чтобы Рахул схватил картинки. Когда Джон Д занял свое место, Рахул продолжал рассматривать половину ручки.— Ты можешь потерять и эту часть. Ее нельзя ни к чему приспособить, — сказал ей Джон Д.— Ошибаешься! Она очень удобна как зажим для денежных купюр! — воскликнула миссис Догар.— Зажим для купюр, — повторил актер.— Смотри сюда, — начал пояснять Рахул. Среди разложенных на столе вещей денег не оказалось, поэтому она заглянула в сумочку. — Обычно зажимы предназначены для больших денежных сумм, для таких пачек, которые мужчины всегда вытаскивают из карманов. Ты же знаешь об этом, — сказал ему Рахул.— Да, знаю, — подтвердил Инспектор Дхар.Он смотрел, как женщина ищет в сумочке денежные купюры мелкого достоинства. Она вытащила банкноту в десять рупий, потом две бумажки по пять. Когда актер увидел заветные банкноты с напечатанными на них надписями, он поднял глаза на мистера Сетну, и пожилой старший официант начал перемещаться через обеденный зал в Дамский сад.— Посмотри сюда, — сказал Рахул. — Когда у тебя несколько банкнот, которые большинство женщин носят для того, чтобы давать чаевые, подавать нищим, это — наилучший зажим для них. Он удерживает только несколько банкнот, но очень удобен…Ее голос постепенно затих, поскольку она увидела, что Дхар накрыл три картинки своей рукой. Он пододвигал их к себе по скатерти, когда Рахул дернулся, схватил его палец, потянул вверх и сломал его. Палец правой руки указывал прямо вверх, будто вырос из тыльной стороны ладони. Он был выдернут из сустава. Левой рукой Дхар старался удержать картинки. Миссис Догар старалась их отобрать и уже схватила. Она хотела выхватить их у него, когда детектив Пател зажал горло Рахула и заломил его руку за спинку стула.— Вы арестованы, — сказал заместитель комиссара полиции.— Колпачок ручки — зажим для денег. Она использует его для маленьких банкнот. Когда она проталкивала банкноту в рот мистеру Лалу, зажим, должно быть, упал рядом с телом. Остальное вам известно. На этих двухрупиевых банкнотах что-то напечатано, — сообщил Дхар настоящему полицейскому.— Прочитайте, что там, — попросил Пател.Миссис Догар вела себя очень смирно. Рука, которой она боролась с Джоном Д за рисунки, медленно перемещалась невысоко от скатерти, будто она собиралась дать всем благословение.— «Больше не член клуба», — прочитал Дхар.— Это предназначалось вам, — сказал ему заместитель комиссара полиции.— «Потому что Дхар все еще член клуба».— А это для кого? — спросил полицейский Рахула, однако миссис Догар застыла на стуле, а ее рука все еще управляла воображаемым оркестром над скатертью.Глаза Рахула не отрывались от Инспектора Дхара. Верхняя картинка в стопке измялась, и Джон Д разгладил все три рисунка. Он старался на них не смотреть.— Вы настоящая художница, — сказал Рахулу заместитель комиссара полиции, однако миссис Догар продолжала смотреть на Инспектора Дхара.Доктор Дарувалла сожалел, что посмотрел рисунки. Второй оказался хуже первого, а от третьего у него остановилось дыхание. Он знал, что, даже умирая, не забудет о них.Одна Джулия поступила благоразумно, оставшись в Дамском саду. Ей вовсе незачем было подходить ближе. Однако Нэнси чувствовала, что обязана подойти к дьяволице. Потом ей станет плохо от последних слов, которыми обменялись Дхар и Рахул.— Я тебя по-настоящему хотела. Я тебя не обманывала, — сказала миссис Догар актеру.— Я тоже не обманывал, — сказал Джон Д миссис Догар, что сильно удивило доктора Даруваллу.Нэнси, должно быть, стало неприятно, что фокус обвинений сдвинулся так далеко от того, что когда-то произошло с ней. Ее все еще преследовала мысль о том, что Рахул не помнит, кто она.— Я была в Гоа, — объявила убийце Нэнси.— Ничего не говори, моя сладенькая, — потребовал муж.— Говори все, что тебе хочется, моя сладенькая, — сказал Рахул.Миссис Догар уставилась на Нэнси так, как вначале она глазела на колпачок шариковой ручки. Ее мысли устремились сквозь время назад, в прошлое.— Ого, неужели это действительно ты, дорогая? Но что с тобой случилось? — спросил Рахул.— Вы должны были меня убить, у вас была такая возможность, — сказала ей Нэнси.— Ты мне казалась уже мертвой, — пожала плечами миссис Догар.— Пожалуйста, убей ее, Вайджей, — попросила Нэнси мужа.— Я же говорил, что ты не получишь большого удовольствия, моя сладенькая, — только и ответил ей заместитель комиссара полиции.Когда к ним подошли констебли и младшие инспектора полиции в форме, детектив Пател приказал им убрать оружие. Рахул не сопротивлялся при аресте. Миссис Догар, казалось, еще не покидало глубочайшее и непознаваемое удовлетворение, полученное от убийства предыдущей ночью. Она не была агрессивна в этот понедельник нового года, если не считать краткого импульса жестокости, когда она сломала палец Джону Д. На лице убийцы со стажем блуждала безмятежная улыбка.Заместитель комиссара полиции, который переживал за жену, сообщил ей, что должен ехать прямо в полицейское управление, однако может завести ее домой. Водитель Дхара тоже нетерпеливо прогуливался по фойе клуба Дакуорт и детектив Пател попросил Дхара отвезти Нэнси домой на его личном такси.— Это — плохая идея, — не одобрила она поступка мужа.Тогда Джулия сказала, что вместе с доктором Даруваллой они доставят Нэнси домой. Дхар предложил другой вариант: Вайнод отвезет Нэнси домой один и ей ни с кем не придется говорить. Нэнси предпочла этот план.— Среди карликов я в безопасности. Мне они нравятся, — сказала она.Когда жена уехала с Вайнодом, детектив Пател спросил Инспектора Дхара, как ему нравится роль настоящего полицейского.— В фильмах гораздо лучше. Там все случается так, как это должно случиться, — ответил актер.После того, как заместитель комиссара полиции уехал вместе с Рахулом, Джон Д позволил доктору Дарувалле поставить на место выбитый из сустава палец.— Смотри куда-нибудь в сторону. Смотри на Джулию, — посоветовал доктор, дернув палец так, чтобы тот возвратился на прежнее место. — Завтра мы сделаем рентген. Может быть, придется поставить шину, но только тогда, когда опухоль спадет, а пока держи здесь лед, — добавил Дарувалла.За столом в Дамском саду Джон Д отреагировал на этот совет тем, что опустил палец в стакан. Большая часть льда в стакане уже растаяла, и Дарувалла попросил мистера Сетну принести еще льда. Старый перс был очень недоволен тем, что никто не поздравил его с удачным исполнением роли.— Мистер Сетна, все было просто замечательно. Например, то, как вы упали на свой серебряный поднос. И отвлекающий шум, и ваша продуманная и грациозная неуклюжесть… просто замечательно! — наконец похвалил его Дхар.— Спасибо. Я не был уверен, что делать с меню, — ответил мистер Сетна.— Это тоже замечательно! Меню у нее на коленях! Исключительно! — сказал Инспектор Дхар.— Спасибо, — повторил старший официант и ушел, настолько довольный собой, что забыл принести лед.Оказывается, никто не ел во время ленча. Доктор Дарувалла первым признался в том, что очень голоден. Джулия, счастливая оттого, что миссис Догар уже увезли, поддержала мужа. Джон Д ел вместе с ними, хотя все казалось ему безвкусным.Фарук напомнил мистеру Сетне о его забывчивости, после чего старший официант наконец принес требуемое в серебряном бочонке. В этой посуде обычно охлаждали тигровые креветки, поэтому известный актер засунул в нее палец с отсутствующим и мрачным выражением лица. Хотя опухоль еще не спадала, палец Дхара не изменил цвета в такой степени, как его губа.Актер выпил гораздо больше пива, чем позволял себе для этого времени дня, и говорил он только о том, когда сможет покинуть Индию. Хорошо бы сделать это до конца месяца. Затем он спросил, нужно ли ему заниматься рекламой в печатных изданиях по поводу фильма «Инспектор Дхар и Башни Безмолвия». Теперь, когда настоящий прототип убийцы «девочек в клетке» пойман, Дхар мог надеяться, что единственный раз появятся благоприятные статьи в прессе по поводу его краткого пребывания в Бомбее. Чем больше он обсуждал эту тему, тем сильнее убеждался в том, что по-настоящему в Индии его ничего не держало. По мнению Джона Д, чем быстрее он вернется в Швейцарию, тем лучше.Доктор тоже предположил, что они с Джулией могут уехать в Канаду раньше, чем планировали. Трудно себе представить, чтобы в ближайшем будущем он вернулся в Бомбей. А чем дольше человек живет в другом месте, тем труднее для него возвращаться обратно. Джулия позволила им поговорить. Она знала: мужчины не любят, чтобы их переполняли какие-нибудь чувства. Они становятся сущими детьми, когда не могут контролировать то, что их окружает, и когда чувствуют, что они здесь ни к месту. Джулия частенько слышала от Фарука, что больше он не вернется в Индию. Она-то знала — он всегда возвращался.Послеполуденное солнце пробивалось сквозь решетки для вьющихся растений в Дамском саду. Лучи его длинными пятнами ложились на скатерть, а популярный актер кино Бомбея забавлялся, передвигая по ней крошки своей вилкой. Лед в бочонке для креветок уже растаял. Время шло, и Джулия напомнила мужу, что пора ехать на празднование юбилея в миссию Святого Игнатия. Они ведь обещали Мартину Миллсу не опаздывать. Ему нужно сменить бинты, чтобы будущий священник достойно выглядел во время юбилейного чаепития и представления его католической общине.— Какие бинты? Что, сейчас с ним не все в порядке? — спросил Джон Д.— Твоего брата-близнеца укусил шимпанзе. Вероятно, он был сумасшедший, — меланхолично проинформировал Фарук актера.Дхар подумал было, не много ли в этом мире укусов, однако события этого дня поуменьшили его склонность к саркастическим выводам. Палец у него болел, и он понимал, что губа тоже выглядит не лучшим образом. Инспектор Дхар воздержался от комментариев.Когда чета Дарувалла оставила его в Дамском саду, известный киноактер закрыл глаза и вроде бы уснул. Наблюдательный мистер Сетна сделал вывод, что было выпито слишком много пива. После такого умозаключения старший официант вспомнил, наконец, о болезни Дхара, передающейся сексуальным путем. Старый перс задумался и решил, что он страдает одновременно и от пива, и от этой болезни. Сетна приказал обслуживающим мальчикам, чтобы они не тревожили актера за его столом в Дамском саду. Он уже меньше осуждал Дхара. Подумать только! Ведь его второстепенную роль в сегодняшних событиях знаменитый актер индийского кинематографа назвал замечательной и исключительной!Джон Д не спал, он пытался сосредоточиться и понять, что же в действительности произошло. Прошли многие годы с того времени, когда у него было хотя бы малейшее половое влечение к какой-либо женщине. Но тут Нэнси вывела его из себя. Он подумал, сколь привлекательным для него оказалось ее негодование. А ко второй миссис Догар он даже почувствовал более сильное влечение. Не открывая глаз, актер представил свое лицо с его ироничным выражением, не только с обычной усмешкой. Ему уже тридцать девять лет. В этом возрасте трудно изменить принадлежность человека к определенному полу. Не будет ли правильным то, что его влечение вызвала не миссис Догар, а тот Рахул времен Гоа, прежний Рахул, когда он являлся чем-то вроде мужчины. Эта мысль успокоила Джона Д. Мистер Сетна увидел нечто, что он принял за усмешку спящего актера. Затем что-то его успокоило, поскольку усмешка сменилась улыбкой. Старший официант представил, что Дхар вспоминает о прошлом… до того, как заразился этой ужасной болезнью. Знал бы он, что Дхар развлекал себя более радикальной идеей.«Черт возьми! Надеюсь, в будущем вообще не стану интересоваться женщинами! От этого только одни неприятности», — подумал про себя актер.В это самое время доктора Даруваллу тоже терзали ироничные мысли, но по другому поводу. После сообщения о том, кто укусил его за палец, он впервые появлялся в обществе христиан. Оказывается, выбор религии, переход в христианство был следствием любовного укуса убийцы, переменившего свой пол. Это открытие не давало ему покоя. Фарук не мог избавиться от мысли, что укусил его за палец ноги вовсе не призрак паломницы, лишившей пальца Святого Франциска Ксавьера. Отец Джулиан нанес ему еще большую рану своим приветствием.— О, доктор Дарувалла, наш почетный выпускник! С вами в последнее время случилось какое-нибудь чудо? — спросил его отец-ректор.После такого издевательства доктор не смог преодолеть искушения и небольшую ранку на шее будущего священника перебинтовал так, словно повязка скрывала огромное разрастание щитовидной железы. Затем он сменил бинты на руке иезуита, после чего Мартин мог с трудом шевелить пальцами. Оставалась еще полусъеденная мочка уха — на нее доктор предпринял сущее наступление с тампоном и бинтом, замотав ухо целиком. Фанатик мог слышать лишь одним ухом.Чистые, сверкающие бинты делали нового миссионера настоящим героем. Даже Джулия поддалась этому чувству. Что касается остальных, то в вечерней дымке по двору миссии распространился слух о том, что американский миссионер только что спас на улицах Бомбея двух беспризорников, доставил их в относительно спокойное место в цирке, но там его атаковало дикое животное. Изнывая от скуки на краю зала во время торжественного чаепития, доктор подслушал драматическую историю о том, что Мартина Миллса ранил лев. И только потому, что будущий священник по натуре своей был склонен к самоуничижению, он говорил, что его укусила обезьяна.Оказывается, ведала фантастическими слухами игравшая на фортепиано мисс Тануя. Она сменила свои угловатые очки на контактные линзы розоватого оттенка, что заставило ее глаза вспыхнуть горящим красным огоньком, как глаза лабораторной крысы. Она по-прежнему плевать хотела на те ограничения, которые накладывала на нее одежда в западном стиле, и походила на сластену-ученицу, надевшую платье своей старенькой тетушки. Как и прежде, остроконечный бюстгальтер женщины приподнял и выпятил вперед ее груди, подобно острым шпилям падающего собора, как и раньше, распятие двигалось между ее готовыми к бою сиськами, усиливая агонию умиравшего Христа. Хотя, может быть, Дарувалле это только казалось в результате потери иллюзий о религии и оттого, что его укусил Рахул.Совершенно очевидно, юбилей был не его праздником. Доктор почувствовал какую-то смутную неприязнь к сердечной встрече христиан в стране с