К счастью возражений не последовало, шмотки пленных сняли быстро, заодно избавив от засапожных ножей и ещё парочки сюрпризов, а водник начал колдовать со своим коллегой. Я же держал вакадзаси у горда пленника, чтоб не он дёрнулся, когда придёт в себя. И вспоминал всё, что знал о допросах. В этой жизни мне ими заниматься не приходилось, в прошлой тоже. Но там я хотя бы что-то успел услышать, в том числе и про то, что без одежды человек чувствует себя не уверенно. Правда тут был неоспоримый плюс, это в детективах всяким полицейским приходилось раскручивать людей словесно, тут же можно просто перейти к пыткам. Средневековье прощает средневековые методы, другие тут не особо работают. Наконец глаза ещё не старого, но уже не молодого мужчины начали трепетать, открываясь после колдовства Кэрпа, а я произнёс, добавляя Кив в голос: — С пробуждением, мрразь. От этой реплики пленник резко пришёл в себя. Я не Лохматый и даже не Серый, так и не освоил толком звуковой удар, не уверен, что мне это вообще дано. Но играть с частотами, которые вероятно лежал в неслышимом для обычных людей диапазоне и вызывают страх у добычи я более или менее наловчился, так что связанного проняло. Хотя диспозиция, в которой он лежит в лесу в окружении врагов с руками и ногами перетянутыми ремнями, тоже смелости и бодрости духа наверняка не добавила. Трудно храбриться, когда всё вокруг ясно говорит, что игра окончена, ты попался и дальше тебя ждёт только смерть. — Помнишь меня? — спросил я, когда убедился, что пленник понял ситуацию. — Нет — затравленно ответил он, чувствуя, как острое лезвие надрезало кожу на горле. — А я тебя да. Ты память напрряги, на лес вокрруг посмотрри — опять тихо прорычал я, оскалившись и показав клыки, которые были пусть немного, но всё же заметно крупнее человеческих — В таком же ведь рруку свою оставил. Глава 26 Спустя несколько секунд в глазах мага зажглось понимание, быстро сменившееся ещё большим страхом и он прошептал: — Невозможно… Волк сожрал тебя… — Как видишь лесной зверрь оказался милосерднее людей — прорычал я всё так же тихо — А теперь к делу. Сколько вас было в ту ночь и где сейчас остальные? Водник замялся с ответом и я его поторопил, ухватив за яйца и дав короткий разряд, от которого урод выгнулся дугой. Пришлось проявить некоторую ловкость, чтобы не убирать кинжал с шеи, но при этом не перерезать её, но справился. — Не испытывай моё террпение. Сколько вас было в ту ночь и где остальные? — Тридцать два — наконец просипела добыча — Остальные мертвы. Правда! — начал тараторить он громким шёпотом, видимо опасаясь, что я ни черта не поверю. Не зря кстати — Я не вру! Когда выжившие пришли в условленное место за остальными деньгами, на них напали. Я один уцелел, потому что руку латал в таверне. Меня тоже пытались, но я сумел сбежать, недооценили калеку. Нет больше банды Кэраса, вся там легла! — В этом отряде наёмничал, когда с вами пересёкся? — обратился я к бывшим ополченцам. — Да — ответил Эфрим — Только их тогда тридцать четыре было. — Жэлм и Вэсм ещё раньше умерли. Хотели большую долю, Кэрасу это не понравилось, он их и убил, чтоб другим неповадно было. Редкостная сволочь была, это он взял заказ, этого ублюдка нельзя было ослушаться — затараторил вновь пленник, опасаясь нового удара по чувствительному месту. Только его это не спасло от бодрящей порции электричества. Как-то уж очень быстро он сломался и начал говорить. Может эта мразь конечно труслива от природы, но для его ступени и профессии это казалось странным. Наёмники постоянно со смертью рука об руку ходят, а слабые духам высоко по Лестницам не взбираются. Так что скорее я бы поверил, что он даже в таком виде готовит нам некую пакость, особенно если учесть, что победил я его не в честной схватке, а банально ударив в спину, что может поспособствовать появлению в голове иллюзий относительно сил всего лишь ребёнка. На что способен маг воды шестой ступени, готовый поставить всё на один удар, потому что ему при любом раскладе иначе придётся подыхать? Честно говоря понятия не имею и уж точно не хочу узнавать на своей шкуре. А электричество и враждебная Кив не слабо бьют по нервной системе, как и сама боль, заставляя терять концентрацию. О чём говорить, у добычи даже кричать не получается, дыхание перехватывает. — Чья бы коррова про ублюдка мычала — хмыкнул я на замечание пленника о своём бывшем командире — Что с телами твоих дружков? — Не знаю. Скорее всего сожжены — просипел он. — Значит могил нет. Это очень плохо, мрразь. Кто вас нанял? — Всё равно ведь убьёшь — напросился пленник на новый разряд. — Может и нет — ответил я, когда он смог меня слушать и слышать. Мне смутно помнилось, что допрашиваемый должен видеть хоть какую-то выгоду в том, чтобы рассказывать правду допрашивающему — Может прросто вторрую рруку отррежу, которрой ты свой лук держал. Кто вас нанял? — Зизэла Махрим — наконец после паузы ответил водник, оценив недовольные лица бывших ополченцев. То ли очень хорошо мужики играли, то и правда поверили моим словам — Жена Вардэра Махрима. Точно не знаю в чём дело было, но она твоему деду семь дочек родила, причём талантами они не блистали. Может твоего папашу Вардэр подумывал не только официально признать, дав фамилию, но и сделать наследником. — Откуда знаешь, что не блистали? Королевский дом рассказывает о талантах своих представителей наёмникам? — подозрительно прищурился я. — Мы последние два года вокруг столицы крутились, деликатные поручения выполняли, много узнать успели. Это после того как отряд перебили, видать чтоб никто лишнего не сболтнул, я на окраину подался. Хотя мог бы уже и вернуться, всё равно Зизэла сдохла. — Когда и как? — Как не знаю, но четыре года назад Шистэви сцепились с Махримами. Князья поначалу верх брали, ослаб ваш дом перед этим, что-то там внутри неладное творилось, но пришла королевская гвардия и перебила их. Правда ровно тогда, когда все мужские и старшие женские представители побочной ветви королевского дома уже умерли, а младшие пикнуть не смели, когда их род упразднили, повыдавав замуж или вовсе отдав кому надо наложницами. Большая буча тогда была, брат короля войсками руководил — разъяснил ситуацию пленник, а потом быстро добавил, видя моё хмурое лицо — Подробностей не знаю, как сбежал связь не с кем не поддерживал, чтоб не нашли, только слухи собирал. Мне же было от чего хмурится. Какая-то с#ка, будучи замужем за моим дедом, решила позаботится о будущем своих дочек, а стало быть моих тёть, для чего посчитала нужным грохнуть моего отца, мать и меня. Тварь! Наняла для грязненького дельца наёмников, а потом зачистила исполнителей. Может потом и симпатизирующих отцу так или иначе извела, отчего род и ослаб. Из-за чего Махримы в итоге Сцепились с Шэстэви бог весть, но дело кончилось тем, что оба рода фактически прервались. И я подозреваю, что тут не обошлось без остальной королевской семейки. Тот же братец короля, чтоб ему икнулось, наверняка хорошо погрел руки, а все активы уничтоженных домов с высокой вероятностью были разделены между ветвями королевской семьи в той или иной пропорции. Стоит ли за этим какая-то интрига? Без сомнения. Кто интриган? Скорее всего тот, кому это дело принесло максимальный барыш. Римляне не зря в первую очередь в таких случаях в первую очередь спрашивали «Cui prodest?», «Кому выгодно?». Есть ли мне дело до кукловода? Да пожалуй что нет, пока он не знает обо мне, а значит не имеет причин желать меня убрать. Неведомый интриган конечно поспособствовал смерти моих родичей, но я их в глаза ни разу в жизни не видел, дружественная же мне их часть вероятно отправилась на тот свет усилиями дедовой жены, а саму Зизэлу хитрец фактически прикопал за меня руками Шистэви. Пройдёт несколько лет, кто-нибудь другой на политическом Олимпе Тибцэна закрутит новую интригу и прикопает уже его. Однако политические игры загнивающей аристократии оставим ей самой. Жёнушка моего деда сдохла, наёмники тоже, если не считать того, который лежит передо мной, другой добычи не осталось, всю сожрали какие-то хищники кроме меня. И ни до мертвецов, ни до их убийц дела мне по большому счёту нет. Но вот до убийцы моей матери есть. Тогда, в ту ночь, он не сдох. Выскользнул и после, пережив всех остальных. Но именно его смерть была самой желанной для меня, уж очень хорошо я помнил наконечник его стрелы, вылезший из груди Яринэ Махрим. А ещё помнил тот липкий ужас, который тогда испытал, поняв что уже ничего не исправить и она мертва окончательно и бесповоротно. — Ты обещал только руку — проговорил пленник, оценив мой взгляд и почувствовав, как в моей собственной руке собирается внутренняя энергия. — Я обещал — последовал мой кивок, а затем я мотнул головой, намекая на бывших ополченцев — Почему их живыми взяли? — Продать на арену хотел. Хорошие деньги за магов дают, больше только за благородных девок. — И что же мирные торговцы везли в своих фургонах под охраной мага аж шестой ступени, пусть и калеки? — спросил я, уже догадываясь, каким будет ответ.