– Поищу еще, – сказал Винни. – Доберман, может, тоже поучаствуешь и пойдешь со мной? Доберман встал со скамейки, потянулся, размял руки с татуировками, зевнул: – Ладно, бро. Желтохвост расслабился, наслаждаясь сигаретой и видом пляжа. На горизонт накатывали грозовые тучи, но они были слишком далеко от города, и дождя ждать не стоило. Хотя небольшой отдых от палящего солнца вряд ли бы помешал. Винни на ходу снял пропотевшую спортивную куртку. Музыку из динамиков на пляже заглушил вой сирен, и по улице промчалась колонна патрульных машин. – Чувак, даже в Неаполе так херово не было, – сказал Доберман. Винни пожал плечами. Он помнил кое-что из тяжелых времен в трущобах. Видеть повсюду полицию и копов там считалось нормой. Черт, в Риме копы, солдаты и королевская гвардия стояли на каждом крупном перекрестке, особенно у исторических достопримечательностей и финансовых районов. Сейчас Америка начинала ощущать вкус новой жизни – той, от которой семья Винни в свое время бежала. Он не мог отрицать, что ситуация выходила из-под контроля. Доберман, казалось, думал о том же. – Я боюсь, что на Лос-Анджелес тоже нападут террористы, – признался он. – И просто не понимаю, как правительство до сих пор не знает, кто творит это дерьмо. – Я думаю, они хорошо скрываются, – сказал Винни. – Но честно говоря, я больше беспокоюсь из-за войны, а не из-за терактов. – Точно, чувак. Если страна расколется, миллионы людей погибнут. Может быть… – Доберман умолк. – Что, чувак? Доберман вытащил телефон и ухмыльнулся: – Кажется, это наша девчонка. Винни проследил за его взглядом – на пляжном покрывале сидела компания старшеклассников. Шесть девчонок и парень. «Идеально», – подумал Винни. – Идем, – сказал он. – Говорить буду я. – И с колотящимся, как тамтам, сердцем перешел велосипедную дорожку, оказавшись на песке. Доберман сунул наушники в карман и поспешил за ним. – А нам не надо сказать Желтохвосту? – спро- сил он. – Не-а. Винни хотел сделать это сам, самоутвердиться, хотя и понимал, насколько это неправильно. К тому же он не сомневался, что дядя не станет убивать девчонку. Женщины и дети были под запретом. Единственным исключением была проституция. Всякая шваль втягивалась в секс-торговлю, как только у нее заканчивалась наркота. Он помедлил, глядя на брюнетку, смеющуюся в компании друзей. Что, если его дядя задумал продать ее? Тогда ее жизни конец. Она не будет отличаться от клиентов, которым они продавали наркотики – многие из них стали кончеными торчками. Солдаты не задумываются над приказами. А Винни больше всего хотелось стать посвященным, стать членом клана Моретти. Он отбросил чувство вины и нацепил свою лучшую улыбку. – Ого, посмотрите-ка на эту прекрасную компанию, – сказал Винни, подходя. Девочки повернулись, подозрительно рассматривая его. Доберман поднял руку и ухмыльнулся как кретин. – Я слышал, здесь итальянцы зависают, – сказал Винни. – Это правда? Девочки переглянулись, а парень, темноволосый и тощий как жердь, улыбнулся. – А вы что за качки такие? – спросил он. Девушки захихикали. Винни проигнорировал мальчика-гея и посмотрел поочередно на всех девочек. Кроме Карли. Он знал, как это работало. – Так что, зависают здесь итальянцы или нет? – переспросил он. – Здесь только одна итальянка, – отозвалась Карли. – И ты на нее сейчас смотришь. – Эй, я тоже наполовину! – обиделась девочка в желтом бикини. Девочка с косичками рассмеялась: – У тебя голубые глаза и светлые волосы, Дженни. – Все равно наполовину, – пожала плечами Дженнифер. – Итальянская кровь есть итальянская кровь, – сказал Доберман. – Он прав, и мы, итальянцы, должны держаться вместе, – согласился Винни. – Нас здесь не так уж много. – Вы из Италии? – спросила Дженнифер. – Вы говорите с акцентом. – Родились и выросли в Риме, – солгал Винни. – Приехали сюда стать кинозвездами, – улыбаясь, добавил Доберман, – как и все в этом городе. Девушки рассмеялись, а парень встал и уперся руками в бока. – Не знаю насчет вас, – сказал он, глядя в небо и приняв театральную позу, – но я-то звездой стану. Доберман проворчал что-то себе под нос, но Винни усмехнулся и сказал: – Как по мне, звезда вашей компании – это ты. – И наконец посмотрел на Карли. Ее щеки вспыхнули, и остальные девчонки опять захихикали. – Как тебя зовут, красотка? – спросил Винни. Карли, все еще краснея, снова посмотрела на него с подозрением. – А тебя как зовут? – спросила она, изогнув бровь. – Винни. А это мой щеночек – Доберман, – ответил Винни. – Не бойся: обычно он не кусается. Доберман снова нелепо ухмыльнулся. Ему даже не нужно было притворяться придурком. – Можно мы присядем? – спросил Винни. – У меня есть кое-что, что отвлечет вас от этой херни, которая везде творится. Девушки зашептались, а Карли изучающе смотрела на Винни. Она казалась умнее остальных и подозрительнее, и это заставляло его нервничать. – Присаживайтесь, – разрешила она наконец. Винни и Доберман устроились на покрывале. – Ну? – Дженнифер отбросила косы за спину и наклонилась вперед. – Что у вас для нас есть? Доберман вытащил пакетик кокаина. – Лучший в Лонг-Бич, – сказал он. – О, как раз то, что мне нужно! – воскликнула Дженнифер. Весь следующий час они непринужденно общались, приняв несколько дорожек под палящим солнцем. Винни болтал с Карли, но старался не слишком напирать. Говорил ровно столько, сколько требовалось, чтобы разжечь ее любопытство. И по ее глазам было видно, что она заинтересовалась. Теперь ему нужен был лишь удобный момент, чтобы предложить уйти с пляжа. И он представился через час, когда снова завыли сирены. – Кто хочет перенести вечеринку в другое место? – спросил Винни. – У нас есть безопасная точка в Лонг-Бич и еще немного кокса. Карли снова посмотрела на него, но уже не тем изучающим взглядом. Она расслабилась, а ее робкая улыбка говорила ему, что она теперь полностью в его власти.