Тем временем костёр весело потрескивал, Валерия, Паша и Михаил держали в пламени сосиски на шампурах, а Маргарита Романовна комментировала. – Хочешь жарить сосиску? Они маленькие, – Вик достал одну и наколол на шампур. – Хочу, давай, – Вероника взяла, села так, чтобы и доставать, и чтобы искры на платье не летели, и сунула шампур в костёр. Вик сел рядом и сделал то же самое. Когда у всех более-менее поджарилось, Паша достал из коробки бокалы, плеснул туда коньяк и раздал всем. Пошло хорошо. – Вероника, а вам часто случается сидеть ночью у костра? – вдруг спросил Михаил. – Случается, – пожала она плечами. – Раньше случалось чаще, сейчас работа и дача оставляют меньше возможностей. – А где доводилось бывать? – Да мало где, если честно. Орлёнок, Кругобайкалка, Хамар-Дабан – местами, однажды – Шумак. На Мунку ходила, но на вершину не поднялась, с погодой не свезло. Да и всё. Но оба Ледяных почему-то обрадовались, сообщили, что Вероника их человек и что это здорово. Сосиски съели, принялись за тортик и фрукты. И вдруг из леса, со стороны корпуса турбазы, послышались шаги, и к костру подошла невнятная фигура. – Вик Валентиныч, тут вам велели передать, – нормальный живой мужчина дал Вику в руки настоящую гитару в чехле. – Кто это велел, интересно был мне знать, – абстрактно поинтересовался Вик, принимая инструмент. – Вообще-то Полина Николаевна, – позвучал ответ. Вик уставился на брата, но тот смотрел так же удивлённо. – Ладно, велела и велела, проехали. Садись, раз пришёл. Или у тебя ещё смена? – Нет, – ответил тот. – Кончилась. – Вот и ладно. Это Тоха, кто не знает, он отцовский охранник. Тоху пустили на лавку, выдали шампур и пакет с сосисками. И бокал. Тем временем Вик расчехлил гитару, пробежался по струнам, что-то подкрутил. Для Вероники это всё было китайской грамотой – музыкой она никогда не занималась, хотя петь ночью у костра под гитару было здорово. Интересно, что играет Вик? И поёт ли? Оказалось – и играет, и поёт. Высоцкого, Олега Медведева, что-то ещё, чего Вероника даже и не знала. Потом гитара перекочевала к его брату, тот тоже играл и пел, и тоже круто. Их правда, что ли, всему на свете учили? А Вик придвинулся к ней ближе и обхватил за плечи. И чёрт возьми, это было охренительно. Привалиться к его большому тёплому боку и, прикрыв глаза, слушать, как поют про звёзды, про дороги и ещё бог знает про что. Дальше была очередь Валерии, та охотно взялась за инструмент, осмотрела его, восхитилась – крутая, мол, гитара – и исполнила несколько номеров из отечественного рока. Паша и Маргарита Романовна синхронно покачали головами – не умеют. Охранник Тоха спел пару длинных жалостливых дворовых песен о несчастной любви и печальной судьбе. – Эх, Линочки на тебя нету, – сказал Вик, – с длинными-то песнями. – А мне повезло как-то в прошлом году, – сообщил Тоха. – Я был в Листвянке при Валентине Фёдоровиче, как раз когда Лин Валентинна приезжала и пела целый вечер. Круто было. – Понимаешь, наша сестрёнка поёт очень круто, но очень длинно. В смысле, любит длинные песни с развесистым сюжетом. В процессе выживают не все, – усмехнулся Вик и пошевелил костёр палкой в свободной руке. – Я бы послушала, – тихо сказала Вероника. – Приедет – послушаешь. Сезон у неё вроде закончился, так что появится. У Вероники был миллион вопросов о том, когда приедет и откуда и что за сезон, но она подумала, что это лучше спрашивать наедине. Маргарита Романовна собралась спать, Паша отправился проводить. Через некоторое время он вернулся и рассказал, что танцуют и пьют только самые стойкие, человек двадцать, остальные расползлись. Валерия и охранник Тоха в какой-то момент просто исчезли. Михаил сказал – пошли рассвет встречать. Сам он поднялся и сказал, что собирается найти трезвого водителя и поехать уже домой. И может забрать гитару. Гитару упаковали, вручили ему. – Ты точно не хочешь остаться здесь? – спросил Вик. – Да ну, в Листвянку даже ближе, чем в город, – пожал плечами его брат. – Кстати, что думаете насчёт пойти в следующие выходные на Орлёнок? Мы, вы, Сашка, Аннушка. Детей прогуляем и сами проветримся. Я сейчас только понял, что одурел в городе сидеть. – Вот и я тоже, – кивнул Вик. – Одурел. А понял-то уже давно. Вероника? Вероника непонимающе смотрит, потом уточняет: – Это было… как бы приглашение? – Без «как бы», просто приглашение, – улыбается Михаил. Его улыбка ничуть не менее харизматична, чем у его брата. Черти полосатые! – Наверное… я не против. Это они все напились или всё происходит на самом деле? – Вот и отлично. А сейчас растащим костёр и сложим весь мусор и все остатки обратно в коробку. Братья Ледяные собрали коробку, Вик раскидал костёр, оглядели всё, остались довольны. Надо же, собственными ручками. И не парятся нисколько. Михаил попрощался и исчез вместе с гитарой и коробкой. – Поехали сейчас в город? – вдруг спросил тот Ледяной, что остался Веронике. – Сейчас? В город? – удивилась она. Так-то уже глаза на свет не смотрят. Неудивительно, на улице светает вовсю. – Ну да. Ко мне. Тебя ж никто не станет искать до завтрашнего вечера? – Зря ты так думаешь. Если утром, ну или поздним утром я не выползу из номера, то это породит очередную пачку сплетен. – Жаль, – вздохнул он. – Но и так неплохо вышло. Ты чудесно танцуешь. – А ты здорово поёшь. Тебя учили вообще всему? – Чему-то учили, чему-то – сам. Лет-то давно не двадцать, времени было достаточно. Ты сильно устала? – Честно говоря, да. Глаза просто закрываются. – Тогда пойдём, я провожу тебя, и поеду в город. – Тебя кто-нибудь увезёт? – Конечно. Володя. Не переживай, я вроде в уме и за руль сейчас не полезу. Но приглашение остаётся в силе. У тебя есть планы на вечер понедельника? – Пока не было. – Значит, я приглашаю. Хочется тебе очень многое сказать, но это лучше на трезвую голову. А сейчас – домой и спать. Опять же дома кот, он скучает и голодный. – Ты не оставил ему еды? – Конечно, оставил, но я уверен, что он всё съел, и ему мало, – рассмеялся Ледяной и взъерошил её волосы. – Ты необыкновенно красивая сегодня, ты вообще красивая, а сегодня просто невозможно взгляд отвести. – А ты просто необыкновенный. Не только сегодня. Где это видано – большой босс, который сам разжигает костёр? – А у меня, может, хобби – костры разжигать, – усмехнулся он. – Пойдём в лес – убедишься. Ладно, я тебя провожу и поеду. Они дошли до здания турбазы, заглянули в открытые двери. В зале кто-то отплясывал почти в полной темноте. На подоконнике возле входа в залу курили девушки из диспетчерской. Наверху кто-то громко рыдал. Вик сказал, что зайдёт к себе и возьмёт вещи, чтобы потом уже не возвращаться. Хотел открыть дверь, сунул ключ – но она почему-то была не заперта. – Что это ещё за новости? – пробормотал он. Всё благодушие с него слетело, как и вовсе не было, взгляд стал жёстким. Отодвинул Веронику за спину, сам шагнул в темноту и точным движением включил свет. Раздался женский визг. – Посмотрите, Вероника Андреевна, какая наглость, – он шагнул внутрь и пригласил её войти. Вероника вошла. Двери из прихожей в спальню были распахнуты, а на кровати сидела полностью раздетая Сашенька, обхватив руками колени. – Александра Владимировна, вам негде ночевать? – поинтересовался Ледяной. – Ну, не буду мешать, ночуйте. Потом ключи отдадите Анне Константиновне, будьте добры, раз уж вы здесь обосновались. Зашёл, взял из шкафа кофр со смокингом и рюкзак. Положил ключи на журнальный столик и вышел, пропустив вперёд Веронику. Закрыл дверь.