– Идем. – К-куда? – К этому твоему тиэровцу. – Он не мой, – пробормотала я, чувствуя тепло руки Криса. – Зачем? Давай просто убежим. И снова будем искать противоядие. – Отличная идея, а если не найдем? – издевательски спросил рыцарь и потащил меня за собой по коридору. – Эй! – раздался голос за спиной. – А мне помочь никто не хочет? – Нет, – не оборачиваясь, ответил Оуэн и ускорил шаг. Я не знала, сколько здесь камер и сколько из них занимали постояльцы, но точно больше десятка. В темноте все казались одинаковыми. Один раз тьма справа шевельнулась, в другой за спиной раздалось дребезжащее покашливание, но Крис не дал мне ни одной лишней секунды, увлекая за собой к неровно освещенному прямоугольнику. Рыцарь осторожно выглянул из коридора, процедил сквозь зубы какое-то ругательство и уже без опасения вышел на округлый пятачок. Как ни странно, белобрысый был еще там, стоял за дверью-решеткой и приветливо скалился. Его волосы и брови покрывала серая пыль, в воздухе пахло известью. Масляный светильник горел, хотя часть стены под ним раскрошилась. Металлический цилиндрик медленно подкатился к ноге Криса и замер. Я хотела закричать, но поняла, что просто не могу этого сделать: воздух словно превратился в кисель… – Ну, привет, – поздоровался Крис, отбрасывая носком ботинка цилиндрик обратно к решетке. И я только сейчас сообразила, что заряд, или как там это правильно называют, уже пустой. В отличие от второго, что задумчиво вертел в левой здоровой руке белобрысый. Блестящая опасная игрушка, будто маятник, покачивалась в его пальцах. Туда-сюда. Туда-сюда. Оуэн сделал шаг вперед, я с трудом подавила желание вцепиться ему в руку и остановить. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять: некоторые действия просто бесполезны, особенно с Крисом. – Greu tours hite? – то ли спросил, то ли констатировал рыцарь. – И тебе привет, – ответил белобрысый низким хриплым голосом и добавил: – Варвар. Раз уж решил поговорить, будь добр, говори так, чтобы тебя понимали. «Хекать» с сородичами будешь. – Могу и не хекать, если ты так просишь. Цилиндрик в пальцах белобрысого остановился. – Просить должен не я. – Мужчина выразительно осмотрел узор на шее Криса. – Зачем вы заражаете людей? – спросила я севшим голосом. В затылке нарастала пульсирующая боль, сейчас бы мне очень пригодились матушкины капли. Мужчина не спешил отвечать и продолжал смотреть на рыцаря. – Сколько у тебя осталось? Час? Сутки? Тик-так, тик-так. – Заряд снова стал покачиваться, словно маятник. – Больше недели. Белобрысый рассмеялся. – Уверен? Я бы на твоем месте поторопился. – Считай, что уже. – Крис сделал еще шаг, оказался прямо напротив белобрысого, так что, если тот решит швырнуть цилиндрик в лицо, увернуться будет невозможно. – Скоро придут стражники, – то ли для железнорукого, чтобы ненароком не уронил цилиндрик, то ли для Оуэна, чтобы поторопился, проговорила я и стала оглядываться. Каждое движение вызывало головокружение, и я еще крепче вцепилась в руку барона. – Должны прийти, это же тюрьма. – И лягут рядом с остальными. – Белобрысый сжал заряд в ладони, в серых глазах снова полыхнула злость. – Раз уж себя не жалеете, так хоть их пожалейте, леди. Я могу уйти в любой момент. – Так почему не уходите? Почему вы здесь, а не на своей Тиэ… – Барон не дал мне договорить, дернул за руку и прижал к себе. От резкого движения к горлу подступила тошнота. Меня никогда раньше не били по голове и, надеюсь, больше не будут. Отвратительные ощущения. Ткань пальто Криса пахла чем-то кислым и неприятным. – Всему есть причина, – сказал барон скорее для меня. – Зачем пришел? Ведь не для того, чтобы убить без пяти минут покойника? – Почему бы и нет? Иногда нужно позволить себе расслабиться. – Я по голосу слышала, что белобрысый улыбается. – Но, к сожалению, ты прав. Я пришел за инъектором. Где он? Я замерла, чувствуя, как напряглись руки Оуэна. Какого ответа он ждал? Инструментариум у жрицы, и если не она послала сюда белобрысого, то кто? Сначала за этой коробочкой охотились гвардеец с толстяком. Гвардейца она знала, по ее словам, он служил ее отцу много лет, как теперь служит ей его сын… Связь налицо. Но значит ли это, что именно баронесса послала разбойников? Означает ли, что она послала белобрысого? Я почувствовала, что начинаю путаться в собственных мыслях. Если не она, то кто? Других претендентов на роль злодея я пока не видела. А может, у меня просто слишком сильно болела голова, чтобы увидеть что-то другое? – Далеко, – ответил Крис чистую правду. – Но если он так тебе нужен, то придется договариваться. – Настойка из семян лысого дерева в обмен на инъектор, такой договор тебя устроит? – Более чем, – ответил барон. – Когда и где? – Времени у тебя в обрез, варвар. Без четверти полдень на Круглой площади у ратуши. Произведем обмен и забудем друг о друге на веки вечные. Если бы твоя девка не была такой упрямой, все закончилось бы давно. – Я не девка! – четко проговорила, уперлась руками Крису в грудь и посмотрела в лицо. – И не его. Черт его знает почему, но мне было важно сказать это. Сегодня мою гордость столько раз топтали, что просто необходимо было уцепиться за то, что от нее осталось, хотя бы за такую малость. А с другой стороны, какая разница, что думает этот… этот… Голову кольнуло так сильно, что я едва не застонала. – Неужели? – издевательски переспросил белобрысый. Раздался металлический лязг, я испуганно обернулась. Мужчина оттолкнулся от решетки, поднял железную руку к голове, пальцы-лезвия коснулись белых волос. Таких же белых, как у меня. – Девка змеиного рода, что ты тогда здесь делаешь? Почему не лежишь в своей роскошной постельке? – Один ножичек срезал прядь с головы мужчины. – Ты хоть знаешь, за что ваш род сослали к Разлому? Почему назвали змеиным? Вас, тех, кто ведет родословную от первого князя? – Знаю! – прошептала я, продолжая завороженно смотреть, как падает на грязный пол белый локон. – Кто вы? – Предлагаю отложить знакомство на более удобное время, – вмешался Крис и повторил: – Без четверти двенадцать на Круглой площади. – Не опаздывайте, – снова расплылся в улыбке железнорукий, отвернулся и неторопливо пошел назад. Не знаю, был ли там выход, или коридор вел в такой же тупик, как тот, где находилась камера рыцаря, но, похоже, это нисколько не волновало белобрысого. Через несколько шагов его фигуру поглотила темнота. Я шумно выдохнула и разжала пальцы, только сейчас сообразив, что вцепилась с Криса, словно утопающий в борт лодки. Ноги казались ватными, а стены тюрьмы вращались все быстрее и быстрее. Запись девятая О порядке пересдачи зачетов Я почувствовала тепло и открыла глаза. Огонь весело танцевал в очаге. Кто-то накрыл меня мягким вязаным покрывалом, пахло травами и киниловым[8] вареньем. Знакомый с детства запах успокаивал и рождал чувство защищенности. Комната тоже была смутно знакомой – широкий стол, склянки, пробирки, горелка, улетающий к висящей на стене фотографии дымок. Я не могла разглядеть запечатленных на фото лиц, но знала, что одно мне точно знакомо. Над увеличительным стеклом линзоскопа склонились двое: темноволосый Оуэн и светловолосый Линок. Травник напомнил мне железнорукого, хотя не был настолько белесым, как тот. Линок был просто блондином, а железнорукий – полностью бесцветным, то есть абсолютно, словно дорогая бумага Крильской мануфактуры – такими же белоснежными выглядели его брови и ресницы. У нас в Кленовом Саду молочница Аулька была такой же бело-седой. Матушкин целитель даже как-то называл этот феномен, но сейчас я уже и не помнила как. Тогда коса какой-то селянки не казалась мне важной, да и сейчас тоже. Так почему мысль столь настойчиво возвращалась к цвету волос? Я села, придерживая руками вязаный плед. Меня принес сюда Крис. Принес на руках. Как говорила Гэли, стоило только представить, и мурашки тут же бежали по коже. Жаль, что у меня об этом событии остались весьма смутные и далекие от романтических воспоминания… … помню, как стояла, прислонившись к барону, а неизвестно откуда взявшийся старик с лампой что-то ему выговаривал. Тонкие губы шевелились, но я не слышала ни слова. В голове гудело. …охранники, все еще лежащие на полу, моя рапира на столе, пульсирующая боль в висках. …тесный полумрак сменился холодом и светом лун. Всхрапнула лошадь, на лицо падали снежинки, обжигая льдом кожу. Значит, Крис ушел из острога и вынес меня, несмотря на появление старика-охранника. Хотя что рыцарю дряхлый надсмотрщик. …мы ехали на санях Ули. Ули! Я заозиралась, словно надеялась увидеть кожевенника. Но мастерового нигде не было. Я же слышала его храп, как раз когда ехала в санях, которыми управлял Крис, а значит, Ули ушел вместе с нами. Вернее, Оуэн помог уйти и ему. Самое время спросить, кто кого спасал? И почему мы в лавке травника, с которым нас на несколько минут свело несчастье? Я пошевелилась, из-под пледа тут же вывалилась рапира и, звякнув, покатилась по полу. Рукоять была предусмотрительно обмотана не очень чистым носовым платком. Значит, мы ушли из острога почти без потерь. Парни подняли головы и посмотрели на меня. – Что?.. Почему?.. – Я не сразу поняла, ответ на какой вопрос сейчас важнее. – Сколько времени? – Десять часов утра, – ответил Крис. – Как вы, леди? Больше терять сознание не собираетесь? Я прислушалась к организму, со всей серьезностью собираясь ответить на этот вопрос прежде всего себе. Организм чувствовал себя отвратительно. Бок ныл после нескольких часов на продавленной кушетке, прическа растрепалась, щека чесалась, одежда была мятая и несвежая, а уж привкус во рту… Видела бы маменька, упала бы в обморок вместо меня, а потом заперла в Кленовом Саду до самого замужества или даже до старости. Но старость подождет. Несмотря на неприятные ощущения, падать я не собиралась. Пока, во всяком случае. Травник вышел из-за стола и склонился к моему лицу. – Зрачки в норме, рвоты нет… – Линок выпрямился, взял со стола кружку. – Вы сильно ударились головой. – Меня ударили. – Я попыталась встать, ощутила мимолетное головокружение и решила не испытывать судьбу. – Тогда вам лучше обратиться к целителю. – Молодой человек передал мне кружку, от которой терпко пахло фруктами. – Пейте, леди, я, конечно, всего лишь травник, но отвар кинила очень хорошо снимает головную боль и усталость. – Благодарю, – пробормотала я. – У нас мало времени, – напомнил Крис. – Встреча меньше чем через два часа. – А нам еще надо вернуть инъектор. – Я отпила из кружки. Приятный терпкий напиток согревал не хуже пледа. – Не думаю, что серая отдаст его по доброй воле.