ОБЕ ЖЕНЩИНЫ к тому времени успели переместиться от бара к соседнему столику, и Дин уже принес им напитки и меню. Когда я подошла, они подняли головы и взглянули на меня. В глазах Карен сверкала ярость – я уже начала думать, что это ее обычное выражение лица. Мать ее, впрочем, улыбнулась и протянула мне руку. Вблизи я увидела, что она очень похожа на дочь, только старше и добрее. – Вы, получается, внучка Санни Лафлёр? – Франсес кивнула головой в знак приветствия. – Смотрю на вас, и кажется, будто вижу привидение. Я пожала ее руку и улыбнулась в ответ. – Мне уже говорили. Вы хорошо знали мою бабушку? – О да. Я была одной из свидетельниц на ее свадьбе с вашим дедушкой. – Правда? – Я была заинтригована. – Должна признаться, мне почти ничего о нем не известно. Хотя я и про бабушку не так много знаю. Франсес кивнула и вдруг помрачнела. – Неудивительно. Не все там было гладко. Что именно не было гладким? Задать свой вопрос я не успела – она тут же указала на пустой стул рядом. – Присядьте, пожалуйста. Я села, не спуская с нее взгляд. Смотреть на Карен мне все еще было страшновато. Говорят же, что взглядом можно убить – особенно если посмотреть в глаза? – Итак. Я уверена, Дин уже сказал, что мы хотим провести у вас «праздник жизни» для Клиффа. Краем глаза я подметила, что Карен заерзала на стуле; выражение ее лица было по-прежнему довольно кислым. – Да, говорил. – Понимаю, что сроки сжатые, – продолжала Франсес, даже не оборачиваясь на свою дочь, – но этот паб – одно из излюбленных мест Клиффа, а я считаю, мы должны его достойно проводить. – Что-то не припомню, чтобы он вел себя достойно по отношению к тебе, – процедила Карен. – Карен! – Франсес строго посмотрела на нее, как это умеют делать только матери, – Он ведь был твоим отцом. Губы Карен сжались в тонкую линию. Она откинулась назад, скрестила на груди руки и всем своим видом продемонстрировала, что отдает этот вопрос на откуп матери. Я однозначно поняла, что Карен не скорбит по отцу. Она выглядела такой же раздраженной, как и при нашей первой встрече. Но что вызывало в ней такую ненависть? Ненавидела ли она его достаточно сильно, чтобы убить? – Вы простите Карен, она не в духе, – проговорила Франсес, как будто ее дочери рядом и не было. – Они с отцом не шибко-то ладили. Ясно как день. – Да и я, по правде сказать, тоже не шибко с ним ладила, однако все равно считаю, что его нужно как следует помянуть. Нога Карен под столом ходила ходуном; она, казалось, едва сдерживалась, чтобы не выплеснуть наружу все, что думает по этому поводу. Я кивнула, сделав вид, что не замечаю этого. – Да, конечно. А когда похороны? – В среду вечером. Пока решили так. Если что-то поменяется, я вам скажу. Я снова кивнула, довольно смутно понимая, что же такого может поменяться. Впрочем, я вообще не представляла себе, как организовать похороны. Могло ли получиться, что кто-то уже забронировал это время в похоронном бюро для другого человека? Да? Вот моя бабушка попросила вообще не устраивать церемоний. Ее просто кремировали. Я задумалась. Надо будет потом найти то место, где покоится прах бабули. – Так что насчет среды? – переспросила Франсес, и я осознала, что так ей пока и не ответила. Соберись, Соф! – Уверена, найдем возможность все вам организовать, – сказала я, хотя вовсе не была в этом уверена. Это был мой первый день. Я только научилась, как правильно записывать заказы. Я вообще понятия не имела, как организовать такое мероприятие. И проводилось ли нечто подобное в пабе раньше. Решив, что лучше быть предельно откровенной, я добавила: – Честно говоря, я только учусь всему в этом пабе и не уверена, что смогу все организовать, как надо. Карен фыркнула где-то сбоку от меня. – Ты, похоже, ни в чем не уверена. Франсес строго посмотрела на нее. Я предпочла проигнорировать эту ремарку. – Я тогда отправлю к вам Дина – пусть выяснит, сколько будет гостей и что накрыть на стол. Но в целом для нас это честь, и мы сделаем все ради вас и Клиффа. Я извинилась и отошла к Дину, так и не взглянув на Карен. – Они хотят провести поминки в среду. Можете уточнить у них, что именно требуется от нас? – В среду? – переспросил Дин. – Это же день барной викторины. Я непонимающе взглянула на него. – Но ведь участники викторины должны пойти нам навстречу. Дин вздохнул, по всей видимости, не разделяя моей уверенности: – Ладно. Порывшись на полке под кассовым аппаратом, он извлек оттуда блокнот и ручку. – Присмотрите пока за баром. Я кивнула и заметила еще одну большую компанию из десяти или двенадцати парней, которые вошли в паб и уселись на дальнем конце стойки. Один из них махнул мне рукой – я глубоко вдохнула, чтобы справиться с волнением. Я ведь никогда раньше не работала за стойкой – получится ли у меня? Брэнди возникла в тот момент, когда я лихорадочно пыталась уместить в голове всех этих миллеров, будвайзеров и Джеков с колой. Брэнди уже надела фартук и была готова к работе. – Ух ты! Кажется, вечерние скидки сегодня проходят с аншлагом. – Слава богу, ты здесь! – от счастья я чуть не бросилась на шею к этой улыбчивой блондинке. – А то я забыла, кто и что заказывал, еще шесть бокалов назад. – Никаких проблем. Я наизусть знаю, что пьет каждый из них. Постоянные клиенты, – она наполнила пивом бокалы, которые я заботливо выставила у кранов для розлива. – Можешь идти, если хочешь, – добавила она, подхватив по два больших бокала в каждую руку, – я доработаю ночь, да и Дэйв тоже здесь. Он в подсобке, надевает фартук. И Жанель придет в пять. Дэйв? Жанель? Ах да, помню, видела их имена в таблице в офисе. – Спасибо, что подменила. – Брэнди уже была на другом конце бара, но сумела перекричать всех гостей и ровно гудевший в углу музыкальный проигрыватель. – У Итана сегодня была репетиция в школе, а Дина не стоит оставлять в пабе без подмоги. Я предположила, что Итан – ее сын. – Никаких проблем. Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – Конечно, – улыбнувшись, Брэнди махнула рукой. Я несколько мгновений колебалась, не решив, что делать дальше. С одной стороны, уходить не хотелось – вдруг я могу еще понадобиться? Народу-то все прибавлялось. С другой – было понятно, что я скорее обуза. Во всяком случае, пока не обвыкнусь. Я начала снимать фартук, но остановилась. Нужно было убрать пару столов, да и кое-какая работа на подхвате наверняка для меня найдется, чтобы облегчить задачу следующей смене. Я взяла большой овальный поднос и направилась к первому столу. – Мама, я, честно говоря, не понимаю, зачем тебе все это, – услышала я, как Карен выговаривает своей матери. – Этот человек только и делал, что унижал тебя все эти годы. – Не тебе решать, – сказала Франсес вполголоса. В ее тоне звучала решимость и некоторая отрешенность. – Очень многие в этом городе уважали твоего отца. Многим он был дорог. А еще, несмотря на все, так будет правильно. Пусть мы и не жили вместе все эти годы, но по закону, да и, признаюсь, в моем сердце, он всегда оставался мне мужем. Я остановилась неподалеку от них и стала протирать стол, параллельно прислушиваясь к разговору. Так, значит, Франсес и Клифф были все еще женаты? – Это не так, мама. Прямо перед смертью он подал заявление на развод. Я обошла вокруг стола, стараясь не привлекать внимания. Как любопытно. Клифф подал на развод незадолго до смерти. Карен имела в виду за несколько дней до смерти? Или прямо перед смертью? Я украдкой взглянула на Франсес – какое у нее выражение лица после слов Карен? Реплика дочери ее никак не удивила. И не обрадовала. Короче говоря, не произвела никакого эффекта. Я снова принялась протирать стол. – И все же, кроме меня организовать поминки некому. А я сделаю это, потому что так правильно. В этом городе мы его семья. И я точно знаю, что ты ничего делать не станешь. Карен откинулась назад – теперь Франсес могла меня заметить. Я вовсю пыталась изобразить, будто очень занята уборкой. – Мама, если бы у отца было хоть малейшее желание поступать правильно, он бы тебе не изменял. Тем более постоянно. Я перестала елозить тряпкой. Ну и козел же этот Клифф!