– Тем домом, – раздраженно поправила меня мама. – Тем старым домом, забитым всяким барахлом. Даже представить не могу, сколько хлама нанесла туда мать с моего последнего приезда. В голове не укладывалось, что мама тут выросла. Она всегда предпочитала все чистое, минималистичное, современное. Пожалуй, я была единственным дошкольником в США, у кого была полностью белая детская комната в стиле американского модерна середины века. – Здесь много потрясающих вещиц, – пыталась оправдаться я. Бабушка и правда собрала у себя дома массу интересных вещей, которые мне были по душе. В этой коллекции было что-то личное – в отличие от интерьеров, в которых прошло мое детство. У каждого предмета была своя история. – А ты знала, что бабушка есть на обложке вудстокского[3] альбома? На стене одной из спален в рамке висела обложка пластинки. На ней были изображены размытые фигуры людей. Одна из них была обведена кружком, а сверху нее – пририсована стрелочка. – Ты имеешь в виду мутный силуэт, который валяется посреди мусора укрытый грязным одеялом? Я, конечно, любила маму, но иногда она меня страшно бесила. – А по-моему, круто, что она там побывала. И на обложке, кстати, тоже. – Никто точно не знает, она ли это, – презрительно фыркнула мама. – Твоя бабушка всегда считала, что правда только портит красивые истории. Я была не в настроении ругаться. В конце концов, я не знала бабушку – во всяком случае лично, – пусть и стала к ней ближе за последние несколько дней, исследуя дом. Однако что-то, очевидно, произошло между ней и ее двумя дочерями, что навсегда изменило их отношения. И что-то явно изменило ее отношения с местными. Я не знала, стоит ли расспрашивать об этом маму, ведь она и так уже была на взводе. Но любопытство все же взяло верх. Впрочем, как обычно. – Кстати, о красивых историях. Слышала тут от местных пару комментариев насчет бабушки. Что не все было гладко и что я сама недалеко от яблони упала. Ты, случайно, не знаешь, что они имели в виду? На том конце повисла тишина. Затем мама спросила: – Ты-то тут вообще при чем? Ты же ни капельки на нее не похожа. Вот в этом я была вовсе не так уверена. Находясь в ее доме, в окружении ее вещей, я определенно ощущала нашу связь. Мне даже начинало казаться, что бабуля мне была роднее мамы. Но маме я, конечно, об этом сказать никак не могла. Ее все еще грела надежда, что я когда-нибудь возьмусь за ум, буду выглядеть безупречно и следить за дизайнерскими трендами. Я посмотрела на свои поношенные чулки, винтажную футболку с надписью «AC/DC» – нет, маминым мечтам сбыться точно не суждено. – Ну? – напомнила о себе мама. – Возможно, притом что я попала на первую полосу местной газеты. Потому что моя лама случайно кое-кого убила. Ну на самом деле Джек никого не убивал. Так просто думает большинство жителей города. Хотя я уверена, что не убивал. Снова повисла тишина. – У тебя лама? Я чуть было не рассмеялась. Это единственное, на что она обратила внимание? Что ж, можно было догадаться, что появление у меня питомца заинтересует ее куда больше, чем история про то, как кто-то погиб. – Да, у бабули была лама. Его зовут Джек Керуак. В трубке раздался тяжелый вздох, преисполненный страдания. – Ах да, как я могла забыть. И про ламу, и про то, как его зовут. – По правде сказать, он очень милый, – я почувствовала, что обязана была как-то его защитить. – Ну конечно. Когда никого не убивает. Я сжала зубы. – Я же сказала, он никого на самом деле не убивал. Мама вздохнула. Мне представилось, что она, вероятно, тоже сжала в этот момент зубы. – Ладно, верю тебе на слово. Но дела у тебя, вижу, не очень. Уверена, ты можешь продать дом и купить небольшой коттедж здесь. Мы с отцом поможем тебе вернуться в колледж и получить диплом, который пригодится тебе явно больше, чем твой диплом по театральному искусству. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и не взорваться в ответ на ее излюбленный упрек – мое бесполезное театральное образование. А оно ведь было совсем небесполезным. Я пять лет проработала актрисой. – Мама, я останусь, – произнесла я спокойно и твердо. – Мне нравится это место и здесь мне намного лучше. Снова пауза, потом вздох. – Хорошо. Но тогда я приеду к тебе погостить в ближайшее время. Я любила свою маму, но совсем не была готова к ее приезду. Особенно сейчас, когда я с головой погрузилась в детективную деятельность. Ведь если она не одобряла мое актерство, то, узнав про расследование, точно решит, что мне пора лечиться. Нет, про эту часть моей жизни я ей рассказывать не буду. – Конечно, будет классно, – выдавила я, изобразив радость. – Но у меня сейчас так много работы. Может, чуть попозже, когда я вникну в работу паба? Короче говоря, работы действительно много. – Что ж, наверное, это неплохо, – нехотя согласилась мама. Было бы неплохо, если бы было правдой. На самом же деле, я приходила в паб каждый день на укороченную смену и просто работала официанткой. Хотя я постоянно просила Дина научить меня, как вести дела. Как заказывать товар, составлять график, вести учет рабочего времени и выплачивать зарплату. Каждый раз он отвечал, что обязательно научит, но чуть позже, когда появится время. Но обязательно научит. Конечно, учить он меня и не собирался. Но я не люблю конфликты. И меньше всего мне хотелось раздражать человека, который жил у меня во дворе и управлял моим бизнесом. – Неплохо, – соврала я. – Очень даже неплохо. Отлично. Замечательно. Великолепно. Я осеклась. Кажется, я перестаралась. – Ну и славно. Твой отец будет рад узнать, что все у тебя нормально. По большей части. Да, по большей части. – Все, мне пора бежать. У меня встреча со стилистом Эллен Дедженерес, буду показывать ей домик в долине. Не самая большая сделка, но кто знает, вдруг она порекомендует меня Эллен. – Ух ты, это было бы круто. Желаю удачи. Перезвоню тебе чуть позже на неделе. – Спасибо, лапуль. Люблю тебя. – Я тоже тебя люблю, мама. – Я повесила трубку и откинулась на лежавшие на скамейке подушки. Я очень скучала по маме, но мне несказанно повезло, что она решила пока не приезжать. Сначала мне нужно было разобраться с пабом. Получше освоиться. И наконец раскрыть загадочную смерть Клиффа. А после этого можно и маму встречать. Оливер внизу подпевал «Битлз». Я собралась с мыслями. Мне на ум пришла моя любимая цитата про маму: «Нельзя стать идеальной матерью, но есть миллион способов, как стать хорошей». Стоит всегда помнить, что мама с папой желают мне только самого лучшего. Я улыбнулась – все-таки хорошо, что мы поговорили. Весь наш разговор в итоге только сильнее замотивировал меня наладить свою жизнь здесь. Неисповедимы пути, которыми уходишь от чересчур назойливой материнской опеки. И я, конечно, не могла не подметить, как ловко мама увильнула от ответа насчет странных отношений бабушки с местными. Что-то с этим было не так. Оливер вовсю горланил Here Comes The Sun – с большим рвением, но совершенно мимо нот. Я решила спуститься к нему. Зайдя в гостиную, я увидела Оливера на полу среди моря разбросанных пластинок. – У твоей бабули фантастическая коллекция винила, – произнес он, заметив меня. В руках он держал копию альбома Abbey Road от Битлз. – Уверен, некоторые пластинки стоят сейчас немалых денег. Я пожала плечами. – Возможно. Вообще в них не разбираюсь. Я обожала ретро, но не имела ни малейшего представления, сколько все это стоило. До переезда сюда я слушала музыку только на телефоне или планшете. – Хотя выглядят они очень круто. Оливер кивнул. Он рассмотрел еще несколько обложек и только потом поднял на меня взгляд. – А ты, значит, разговаривала с мамой Леей? – Да. Она объявила крестовый поход за мое возвращение в Калифорнию. Как и следовало ожидать. – Как и следовало ожидать. – И еще: она хотела приехать повидать меня как можно скорее. Оливер скривился. – Надеюсь, ты отговорила ее от этой затеи? Я очень люблю маму Лею, но она порой слишком себя выпячивает. Даже мне, – он указал на свои фиолетовые джинсы и сногсшибательную розовую футболку, – до нее далековато. Я улыбнулась. – Ну твои «выпячивания» мне больше по душе. Оливер был единственным из моих друзей-актеров, кто нравился маме. Возможно потому, что однажды он добился большого успеха. Я-то, конечно, верила, что когда-нибудь он вернется на вершину. Он просто пока не нашел подходящую роль. Да и не сказать, что искал ее слишком усердно. Я взглянула на старинные часы с кукушкой над дверью на кухню. – Кажется, пора принять душ и собираться. Похороны Клиффа были назначены на четыре часа.