– К сожалению, я уже завтракал, – возразил Спенсер. – Что за профанация! Завтракать раньше двенадцати часов. – Надо вам сказать, что мне подали утром только чашку кофе и небольшой хлебец. – Сами виноваты, дружище, действуйте, как я. Велите подавать себе что-нибудь более существенное. Я заказываю себе все, что мне вздумается, не обращая никакого внимания, нравится им это или нет. Кроме того, вы знаете, как они относятся к богатым англичанам, в особенности, если вы не пожалеете дать на чай. Однако вы мне еще не сказали, где вы остановились. – Да… Да… как же… Я остановился в очень скромном месте, – нехотя начал Спенсер… В маленьком пансионе около Елисейских полей. Сюливан расхохотался. – И она разумеется так же? – Кто она? – почти рассердился Спенсер. – Как кто? Маленькая француженка, конечно, – снова подмигнул ему Сюлливан. Лицо Спенсера приняло такое выражение, что ирландец сразу понял, что его шутки зашли слишком далеко. – Простите меня, ради Бога, – произнес он уже другим тоном. – Во всем виноват мой язык, никак не могу удержаться. Надеюсь, вы не обиделись? К Спенсеру сразу же вернулось хорошее настроение духа. – Ничуть! – приветливо ответил он. – Но, к сожалению, я должен с вами расстаться, так как у меня масса дела. – Так скоро? – разочарованно воскликнул Сюлливан. – Дорогой друг, я даже еще не успел насладиться вашим обществом. Кроме того, я весь к вашим услугам. Я абсолютно свободен. – Но я-то к сожалению, не свободен, – сухо произнес Спенсер. – К чёрту все серьезные дела! – не отставал ирландец. – Пойдемте что-нибудь съедим для начала, а дальше будет видно. – Право, я не знаю, как и принять ваше предложение, – пробовал защищаться Спенсер. – Я должен сегодня же приняться за дело, ради которого приехал в Париж. – А что это за дело? – неожиданно спросил Сюлливан. Он имел одну слабость: чрезмерное любопытство относительно всего, что касалось чужих дел. Вспомнив это, Спенсер сразу понял, что он сделал ошибку, упомянув о своем деле, из-за чего от ирландца теперь не удастся отделаться. – Нет-нет, нет, дорогой мой, – говорил между тем Сюлливан, – пойдемте со мной завтракать и расскажете мне в чем дело. Если вам надо что-нибудь разузнать, доверьтесь мне, вы знаете, какое у меня чутье, от меня ничего не скроешь. Как! Вы не знаете, что я получил пять фунтов стерлингов, участвуя в одном из конкурсов, организованным еженедельным журналом и кроме того премию за разгадку загадочной картинки? – Вы кажется, гордитесь этой победой гораздо больше, чем медалью, полученную вами за Седан! – рассмеялся Спенсер, подчиняясь наконец желанию своего друга и направляясь в сторону ресторана. – Конечно! – уверенно произнес ирландец. – Медаль может заслужить любой, а вот решить задачу, разгадать загадку это дано не каждому. Они вошли в ближайшее кафе, заняли столик и Сюлливан приказал подать два стакана пива. – Ну, а теперь, – оживленно проговорил он, – рассказывайте, в чем дело. – Не так громко! – остановил его Спенсер. – Насчет этого не беспокойтесь! Здесь никто не понимает по-английски. Он бросил презрительный взгляд на соседей. – Напрасно вы так думаете. Многие французы говорят по-английски. – Хорошо, хорошо! – недовольным тоном согласился Сюлливан. – Мне в конце концов все равно. Я знаю одно, что не понимаю ни слова на их проклятом языке. – Это другое дело! – улыбнулся Спенсер. – Итак, если вы непременно хотите узнать, чем я озабочен, скажу вам откровенно, что я приехал сюда, что добыть некоторые сведения. Лицо ирландца просияло улыбкой. Он принял более удобную позу и весь обратился в слух. Наконец-то его любопытство будет удовлетворено. Между тем Спенсер решил быть с ним совершенно откровенным. Кто знает, может быть, он даже поможет ему в поисках. Молодой человек помнил поведение ирландца во время войны и это давало возможность предполагать, что в опасную минуту он сумет пустить в ход и силу и хитрость, в которых у него не было недостатка. Основываясь на этом, Спенсер и решил рассказать ему все, что касалось изумруда. Сюлливан слушал его с горящими глазами. Он давно уже не путешествовал, не читал английских газет и по этой причине ничего не слыхал об этой истории. – Поразительно! – оживленно воскликнул он, когда Спенсер окончил свой рассказ. Выпьем еще пива, это поможет нам составить план действий. Он крикнул лакея и на ужасном французском языке приказал подать еще два стакана пива. – Главное, не следует торопиться, – сказал Спенсер, закуривая папиросу. – Надо действовать как можно осторожнее. – Вы думаете, я этого не знаю? – гордо произнес Сюлливан, – Доверьтесь моему чутью. Я уже кажется напал на след вашего изумруда. – Каким образом? – Очень просто. Не далее, как вчера я зашел в тот самый ювелирный магазин, около которого вы стояли полчаса назад, с целью купить что-нибудь на память о моем путешествии, так как у меня нет ни жены, ни близких. Ювелир, к счастью, оказался говорящим, по-английски, и я просил его показать мне что-нибудь оригинальное, не считаясь с ценой. В ответ на это он предложил мне купить редкий драгоценный камень, не имеющий себе равных в целом свете. Я, конечно, спросил о цене. Оказывается, он стоит что-то около шестидесяти тысяч фунтов стерлингов. На это я возразил, что к сожалению, у меня нет ни золотых приисков, ни других источников богатства, а потому он может мне и не показывать свой феномен. Он, конечно, не стал настаивать. – И что же это был за камень? – поспешно опросил Спенсер. – Не имею понятия. Но мы можем сейчас узнать. Во всяком случае, если даже мы не увидим самого камня, ювелир скажет нам, какой он и откуда он его приобрел: – Пойдемте скорей! – сказал Спенсер, вставая с места и оставляя нетронутым свое пиво. – Сейчас! – также возбужденно произнес Сюлливан. – Только выпьем сначала пиво, чтобы его не подали после нас кому-нибудь другому, Опорожнив свои стаканы, они заплатили официанту, и вышли из кафе. Через несколько минут они были уже на улице Мира. – А теперь, прежде чем войти в магазин, – весело произнес Сюлливан, – сознайтесь, что сама судьба улыбнулась вам, устроив нашу встречу. А вы еще были сначала недовольны. Здравствуйте! – добавил он, входя в магазин. Ювелир, узнав своего недавнего покупателя, почуял наживу и любезно пошел навстречу. – Вы мне вчера упоминали об одном камне, – начал ирландец. Глаза ювелира заблестели. – Не угодно ли вам пройти в мой кабинет? – сказал он, открывая дверь, – Я предпочитаю, чтобы подобные разговоры не доходили до ушей случайных покупателей, – добавил он, убедившись, что дверь плотно заперта. – Теперь я в вашем полном распоряжении господа. – Я рассказал своему другу, что у вас имеется исключительный по красоте драгоценный камень и вот он хотел бы его посмотреть. Ювелир бросил на Спенсера внимательный взгляд, так бы желая определить цифру его состояния. Он не выглядел в этот день особенно элегантным, но ювелир уже много раз имел возможность убедиться, что англичане не любят афишировать свое материальное положение. – Вам известна цена этого камня? – спросил он. – Для моего друга это не имеет никакого значения, – уверенно заявил Сюлливан, опасаясь, что ювелир не покажет камня. – Прошу извинить мне мой вопрос, сударь, – почтительно произнес старик, – но мне необходимо знать действительно ли вы намерены купить эту драгоценность? – Ваш вопрос совершенно неуместен, – с раздражением в голосе ответил Спенсер. – Или вы думаете, что у вас кто-нибудь купит ваш камень за глаза, даже не посмотрев, что это такое. – Нет, нет, конечно! – мягко произнес ювелир, – но мне не хотелось бы показывать его попусту. Вокруг нас так много ненадежных людей… – Понимаю! – рассмеялся Сюлливан, – вы нам не доверяете. В таком случае телеграфируйте лорду Гекзаму, Брадфильд, Англия, или в Лондон в английский банк, или наконец справьтесь о нас в Лионском кредите, и вы увидите. – Виноват, виноват, – сконфуженно прервал его ювелир, – я к вашим услугам. – Ничего, ничего! – улыбнулся Сюлливан, – мы вас охотно прощаем, господин Аньель, уж за одно то, что вы прекрасно говорите по-английски. Ну, а теперь скажите, что это за камень. Господин Аньель еще раз оглянулся на дверь и произнес почти шёпотом: – Это огромный изумруд! – Неужели! – воскликнул Сюлливан. – Тише! Ради Бога, тише! – взмолился ювелир. – Об этом никто не должен знать. В Париже сейчас работает целая шайка грабителей… Если они пронюхают, я буду разорен… – И может быть даже убит! – машинально добавил Сюлливан. Аньель вздрогнул и бросил умоляющий взгляд на ирландца. – Покажете вы нам его наконец? – нетерпеливо произнес Спенсер. – Я готов вам услужить, господа, – снова замялся ювелир. – Но если вы его не приобретете, могу я, по крайней мере, рассчитывать на ваше молчание? – Само собой разумеется! – в один голос произнесли Сюлливан и Спенсер. Старик подошел к двери, еще раз убедился, что она заперта на ключ и дрожащей рукой открыл несгораемый шкаф.