Повернувшись к джентльменам, мужчина поднимает руку, словно не хочет подпускать их ближе. Они не обращают – или почти не обращают – внимания на его жест и продолжают идти, хотя приблизиться еще не успели. Я недоуменно смотрю на них, но они не глядят мне в глаза. Я плотнее закутываюсь в шаль, будто кусок тонкой расшитой ткани послужит мне щитом, и мужчина делает еще один шаг. – Мы можем выпить и поговорить с глазу на глаз? – спрашивает он достаточно громко, чтобы джентльмены услышали. Его просьба нарушает покой, которым я наслаждалась в «Харрогит-Хайдро», и мне отчаянно хочется сказать «нет». Я знаю, что если соглашусь, то мой кокон утратит герметичность. Но и отказавшись, я тоже не смогу дальше прятаться в этом нереальном мире. Я сама все вела к этому моменту. – Хотя бы минутку, – просит он с мольбой в своих ярко-голубых глазах. Я киваю и веду его к кожаным вольтеровским креслам, парами разбросанными вокруг камина. Пока мы идем, я слышу не только свои каблучки и шаги спутника, но и поступь тех других двух джентльменов. Они плетутся следом за нами. Я нарочно резко останавливаюсь, и один из них чуть не врезается в меня. Согласно моей роли, я должна сейчас к ним обратиться. – Чем могу служить? – спрашиваю я, развернувшись и теперь стоя к ним лицом. Они переглядываются и смотрят на мужчину. Тот кивает. Джентльмен поплотнее произносит: – Позвольте представиться, мэм. Я – главный детектив-констебль Кенворд, полиция Суррея. – А вы? – заполняю я повисшую неловкую паузу, обращаясь ко второму, приличнее одетому джентльмену. – Суперинтендант Годдард, полиция Беркшира. Счастлив познакомиться с вами, мэм. – Я, конечно, тоже рада знакомству… – я запинаюсь, пытаясь вспомнить их имена и не запутаться в званиях… – главный детектив-констебль Кенворд и суперинтендант Годдард, однако, должна признаться, ваше присутствие меня несколько озадачивает. Ведь вы в такой дали от дома и при этом – в такой неуютной близости ко мне. – Я заставляю себя хохотнуть, словно заранее извиняясь за нелепый вопрос. – У меня неприятности? Кенворд прочищает горло и отвечает за них обоих: – Ни в коем случае, мэм. Думаю, если у вас двоих… – он жестом указывает на голубоглазого… – будет возможность поговорить, причина нашего присутствия станет яснее. Вам будет спокойно наедине с этим человеком, если мы подождем вас там? – Грузный офицер машет в сторону лобби – оно расположено неподалеку от камина, но недостаточно близко, чтобы слышать наш разговор с голубоглазым, который мы будем вести в вольтеровских креслах. Пару секунд поколебавшись, я киваю. Но не успевают отойти полицейские, как к нашей странной группе присоединяется знакомое лицо. – Что у нас тут? – грозит мне пальцем подошедший пожилой джентльмен, поочередно разглядывая троих мужчин. – Подставные лошадки? Все трое в замешательстве смотрят на меня. Невзирая на некоторую напряженность, я не могу не рассмеяться. За завтраком я пообещала мистеру Вулси партию в бильярд после ужина. Он привык ежевечерне меня обыгрывать, и, завидев трех дюжих мужчин, стал, должно быть, волноваться за свои шансы на успех. – Не беспокойтесь, мистер Вулси. Мы будем играть как обычно. Только я и вы, – заверяю я его, расплываясь в улыбке. – Ну разве что еще миссис Робсон. – Она тоже порой составляет нам компанию. – Что ж, тогда ладно, – улыбается он в ответ. – А то я уж было решил, что вы привели подмогу. – И не подумаю. Если я сегодня выиграю, то все должно быть по-честному. Впрочем, не то чтобы я всерьез рассчитывала на выигрыш. – Тогда я совсем спокоен. – Мистер Вулси выжидательно смотрит на джентльменов. Вежливость требует, чтобы я их представила, но сейчас я этому правилу следовать не собираюсь. – Вы извините нас, мистер Вулси? Мои нежданные гости приехали издалека, и нам нужно успеть выпить по бокальчику до ужина. – Разумеется. – Легкий поклон. – Приятного ужина, миссис Нил. Глава 3 Вторник 15 декабря 1926 г. Отель «Харрогит-Хайдро», Харрогит, Англия Тщательно выбрав место так, чтобы сидеть лицом к лобби, я устраиваюсь в объятиях кресла. Разглаживаю юбку своего жоржетового платья, убираю за ухо локон и с трудом натягиваю на лицо приятную светскую маску. Надеюсь, я выгляжу привлекательной, – думаю я и тут же браню себя за эту мысль: мне не должно быть никакого дела, кто и что думает о моей внешности, кроме меня самой. Затем я принимаюсь ждать, когда он заговорит. Мне не терпится узнать, что он скажет. Но он, похоже, лишился дара речи. Его рот то открывается, то закрывается, словно слова крутятся у него в голове, но не могут решить, стоит ли им выходить наружу. Я долго сижу молча, но постепенно у меня складывается впечатление, что с его губ так никогда и ничего не слетит. Придется взять штурвал в свои руки, и я к этому готова. – Разве ты не рад видеть меня, Арчи? – спрашиваю я у сидящего с отвисшей челюстью мужа. – Миссис Н-Нил? Ты называешь себя миссис Нил? – заикаясь, произносит он. Его голос начинает нарастать. – Какого черта ты выдумала? – Ты имеешь в виду, выдумала, называясь миссис Нил, или вообще? – спрашиваю я с легкой улыбкой. Я понимаю, что мне не следует его дразнить, но ничего не могу с собой поделать. Я так долго ждала этого момента. Пытаясь поддерживать ровную, легкую интонацию, я говорю: – Может, тебе, Арчи, лучше избавиться от гнева на лице и вместо этого улыбнуться или хотя бы изобразить заинтересованность? Мы, конечно, сидим не на самом видном месте, но глаза – всюду. – Я киваю на проходящую мимо официантку и на полисменов. – Человек, у которого пропала жена, который одиннадцать долгих дней с тревогой думал о том, что ее, быть может, уже нет в живых, должен чувствовать счастье и облегчение, когда она нашлась. Может, ему было бы неплохо взять ее за руку или даже заключить в объятия. То есть, конечно, если он не имел никакого отношения к ее исчезновению. Арчи сжимает и разжимает кулаки, и любой наблюдатель заметил бы, что его ярость никуда не делась, а наоборот, становится лишь сильнее. Пока он пытается совладать со своим гневом, я продолжаю: – Ты наверняка понимаешь, что гостиница окружена фотографами и журналистами? Прежде чем спуститься, я видела из окна номера, как они собираются. И конечно же, там стоят автомобили местной полиции, а еще люди Кенворда и Годдарда. Полагаю, тебе это известно – хотя они пока еще не включают свои сирены. Поэтому если ты позволишь себе впасть в бешенство, это лишь подкрепит всеобщее предвзятое мнение о тебе. Он не отвечает, но я и не ждала, что он ответит. Я просто хотела предупредить вспышку гнева, которая явно зрела у него внутри. Не потому, что мне хотелось защитить Арчи, а потому, что отсрочка его ярости важна для оставшейся части плана. – Как ты могла? – вместо ответа произносит он. В каждом слове сквозит обвинение. Он не верит своим глазам, и наблюдать, как он мечется – одно удовольствие. – Как могла я? Как мог ты? Как мог ты завести роман с Нэнси Нил? Как мог ты сначала оставить меня, не проявив ни капли сочувствия, наедине со скорбью по матери, а потом использовать мое горе как оправдание своей интрижки? Как мог ты бросить семью, несмотря на все мои просьбы? – Я задаю эти вопросы совершенно спокойным тоном – просто выставляю на свет божий истинный смысл его слов. Он вновь принимается открывать и закрывать рот, подбирая и отбрасывая варианты ответа. Пользуясь его онемением, я продолжаю. Я слишком долго молчала. – Может, Арчи, я тебя не так поняла? И ты спрашивал не о том, как я могла взять имя Нэнси Нил, а о том, как могла устроить свое исчезновение? – Я сделала вид, будто увидела кивок. – Ну что ж, а ведь это интересный вопрос. Но прежде чем услышать как, неужели тебе не любопытно узнать почему? Давай переформулируем. Зачем я организовала свое исчезновение? Я делаю риторическую паузу – якобы давая ему возможность вставить комментарий, но тут же продолжаю, не дожидаясь. – Ты, небось, воображаешь, будто ответ тебе известен. Наверняка ты думаешь: «Она исчезла, дабы наказать меня». Но я бы тогда выставила себя ограниченной и эгоцентричной особой. Настоящее зачем началось в тот момент, когда ты совершил убийство. – Убийство?! – Он едва не вопит, и я быстро оглядываюсь, не слышат ли Кенворд с Годдардом. Но те слишком увлечены, перешептываясь друг с другом. – Я? Совершил убийство? Что за чертовщину ты несешь? Это ты подставила меня, разыграв убийство, которого я не совершал, и твое присутствие здесь доказывает, что я не причинил тебе никакого вреда. – Ты убил невинную женщину, которой я когда-то была, – произношу я ровным голосом и с безмятежностью на лице, – ту, что верила, будто у нее нормальный брак и милая семейная жизнь, ту, что выстроила все свое существование под твое счастье, – так что ты несомненно совершил убийство. – Это, это нечестно, Аг… Пока мы беседуем, я постоянно боковым зрением слежу за Кенвордом и Годдардом. Все это время они топтались в конце чайной комнаты, уважительно соблюдая дистанцию, чтобы нас не подслушивать, и были поглощены своими разговорами. Но сейчас они умолкли и двинулись к нам. – Твои дружки-детективы, – перебиваю я Арчи, – сейчас подойдут. Скажи им, что нам нужно еще немного времени и что я еще не оправилась от амнезии. Все, как я тебе написала в письме. Продолжай путь. Твой график и все действия, которые ты должен – или наоборот, не должен – предпринять, были четко расписаны с самого начала. – Зачем мне это? Ведь ты теперь здесь, и я больше не подозреваемый в убийстве. К тому же эти два урода – мне не дружки. – Думаешь, я достигла предела своей власти? Воображаешь, будто мое появление освобождает тебя от ответственности, будто у меня нет запасного плана? Прищурившись, Арчи оценивает меня, он видит меня впервые, видит весь мой потенциал, всю мою непреклонность. Его реакция неудивительна. Я и сама-то лишь недавно осознала масштаб своего могущества. Чего тогда ожидать от Арчи – с его-то узким мирком, разве он мог раньше меня понять, на что я способна? – Ладно, – соглашается он. – Сейчас я сделаю так, как ты просишь. Сзади грохочут шаги приближающегося Кенворда. Я поднимаю взгляд, словно заметила его только что. – О, детектив Кенворд и суперинтендант Годдард, вы вернулись. – Главный детектив-констебль Кенворд, – тут же поправляет он. – Примите мои извинения, – произношу я. – Ну как? – вмешивается Годдард, который явно сгорает от нетерпения. – Как у вас тут дела? – Думаю, мы пойдем на ужин одни. Нам с женой надо еще немного побеседовать. При слове «жена» я заставляю себя вытаращиться якобы от удивления и вижу, что Кенворд и Годдард это заметили. А Арчи, словно по команде, продолжает: – Видите ли, нам нужно время заново познакомиться. Глава 4