— А это как раз неважно. У «Стройтраста» очень продвинутая система безопасности, и она наверняка включает программу распознавания лиц. А для этой программы твой грим не представляет проблемы. Она различает лица по нескольким характерным точкам, примерно как по отпечаткам пальцев. Допустим, по расстоянию между зрачками, между углами глаз и ушной раковиной, по ширине рта и подбородка. Совокупность всех этих расстояний так же индивидуальна, как те же упомянутые мной отпечатки пальцев… «До чего он красиво и умно говорит! — невольно подумала я. — Отчего же тогда работает уборщиком?» — Эта совокупность индивидуальна, — повторил старик, — и она позволяет найти конкретного человека в огромном городе. Если ты попала в их базу данных, программа непременно подаст сигнал, что человек из этой базы пришел в офис. На этот раз я действительно испугалась. — И что же мне делать? — спросила я, стараясь не выдать свое волнение. — Ну, для начала не впадать в панику. Сейчас я проверю, среагировала ли на тебя их система безопасности… — Как? — Ну, у меня тоже есть определенные возможности… Старик подошел к тележке, на которой стояло ведро и несколько коробок и бутылок с моющими средствами. Он наклонился, достал большую коробку стирального порошка, открыл ее. Внутри действительно был стиральный порошок. По крайней мере, какой-то белый порошок, очень похожий на стиральный и пахнувший как стиральный. Я с удивлением следила за действиями странного старика. А он запустил в белый порошок руку и вытащил из коробки непрозрачный пластиковый пакет. Старик открыл этот пакет и вынул из него небольшой электронный планшет. Теперь его действия приобрели какой-то смысл. Старик пристроил планшет на тележке, включил его и забегал пальцами по экрану. Делал он это удивительно ловко для своего возраста, и лицо его по ходу дела мрачнело. Через несколько минут старик повернулся ко мне и проговорил: — Видимо, ты все же была в их базе данных. Программа на тебя среагировала, и через несколько минут в «Стройтрасте» поднимут тревогу… ну, несколько минут у нас все же есть… И в этот самый момент в дверь кладовки негромко, деликатно постучали. — Ага. У нас нет этих минут, — констатировал старик удивительно спокойно. — Они успели отследить, как я втащил тебя сюда. — Что же делать? — прошептала я испуганно. — Тс-с! — Он прижал палец к губам, подошел к двери и проговорил дрожащим старческим голосом: — Это кто там стучит? — Открывай, дед… как тебя! Это завхоз! — Анатолий Сергеич? — проблеял старик, изображая испуг и растерянность. — Сейчас я открою… вот еще минутку… у меня что-то замок заело… — Ты, дед, меня не зли! Какого черта ты вообще запираешься? — Ну как же, тут материальные ценности… порошки всякие, ведра… — Говорю, открывай быстро, а то дверь сломаю! — Зачем ломать? Сейчас… уже почти открыл… Препираясь с человеком за дверью, старик в то же время быстро и уверенно действовал. Он вытащил из своей тележки все коробки и флаконы, переставил их на пол и жестами показал мне, чтобы я влезла внутрь тележки. Я с сомнением посмотрела на эту тележку — в ней было слишком мало места. Однако делать было нечего, я кое-как втиснулась туда. В критической ситуации человек способен на настоящие чудеса. Старик твердой рукой поправил мои выступающие конечности, так что я чуть не взвыла от боли, затем поставил на прежнее место часть коробок и флаконов и завесил все это несвежей простыней. — Дед, открывай сейчас же! — прогремело за дверью, и по ней сильно ударили. — Сейчас-сейчас… — И старик открыл наконец дверь. Я через крошечную щелку между складками простыни увидела лысого толстяка с красным от гнева лицом. За спиной у него маячил крепкий парень в черном костюме. — Ты чего не открывал? — напустился толстяк на престарелого уборщика. — Ты что там делал? — Да ничего, — прохрипел старик, — приболел я маленько… — И он тут же демонстративно раскашлялся, брызгая слюной на завхоза и приговаривая: — Ох, извините, Анатолий Сергеевич… что-то меня совсем прихватило… извините… — Да ты хоть закрывайся, — брезгливо проговорил завхоз. — Что ж ты на работу ходишь, если совсем больной? Маячивший за ним парень сунулся в кладовку, оглядел ее всю. — Как же не ходить, — говорил старик, чередуя слова с приступами оглушительного кашля. — Мне же убирать тут нужно… если я не уберу, то кто же? — Чтоб тебя… — поморщился завхоз. — Отправляйся домой, ты мне здесь такой не нужен… — Да что вы, Анатолий Сергеич, как это домой, когда до конца смены еще три часа? Вы не волнуйтесь, я доработаю, я крепкий! — Старик еще раз щедро обкашлял завхоза и, хромая и постанывая, покатил тележку в сторону лифтов. Я с трудом терпела свое неудобное положение. Спасало меня только то, что когда-то мы с Элкой занимались йогой и суставы у меня очень гибкие, хотя после замужества свекровь меня так загрузила домашней работой, что какая уж тут йога… Приспособилась я, правда, утром по выходным, когда она и мой муж спали, делать небольшой комплекс упражнений. Но, даже несмотря на это, я испытывала чудовищные мучения. Старик вкатил тележку в лифт. Кроме нас, там никого не было, и я простонала: — Можно уже мне вылезти отсюда? Сил нет терпеть! — Потерпи еще несколько минут! Старик нажал кнопку технического подвального этажа и еще какую-то кнопку, расположенную выше остальных. Лифт заскользил вниз. Наконец он остановился, двери разъехались… Прямо перед дверью лифта, нагло ухмыляясь, стоял тот самый парень в черном костюме, который только что вместе с завхозом ломился в кладовку. — Что, дед, думал, ты самый умный? — проговорил он издевательским тоном. — Я сразу тебя заподозрил! С этими словами он шагнул к тележке и отдернул простыню, под которой пряталась я. У меня перехватило дыхание. И тут произошло нечто совершенно невероятное. Дряхлый старик, похожий на престарелую медлительную черепаху, вдруг крутанулся на одной ноге, как балетный танцовщик, оказавшись при этом за спиной головореза в черном, и ударил его по шее сцепленными в замок руками. Головорез утробно ухнул, сложился пополам, как перочинный нож, и рухнул на пол лифта. — Вот сейчас вылезай! — скомандовал старик. Это оказалось непросто — все мои конечности одеревенели от неудобного положения и совершенно не слушались. Я возилась в тележке, беспомощная, как перевернутый на спину жук. Тогда старик схватил меня за левую руку и сильно дернул… И каким-то чудом я оказалась снаружи. Старик вытащил меня из лифта и нажал еще одну кнопку. Двери закрылись, и головорез вместе с тележкой помчался вверх. На самый верхний этаж, как тут же пояснил мой удивительный спаситель. Я кое-как поднялась на ноги и принялась растирать онемевшие руки и ноги. — Что теперь? — спросила я старика, когда смогла кое-как двигаться. — Сейчас нужно немножко подождать. Скоро за нами прибудет транспорт. — Транспорт? Какой транспорт? — удивленно спросила я. — Самый быстрый! И тут с улицы донеслось завывание сирен. — Что это — полиция?