— Не нужен, — отказалась я. — Точно! Бабушка твоя тоже без сахара всегда пила. Кстати, а мама твоя как поживает? — Умерла мама… — Вот уж как я старалась не заплакать, но слезы сами покатились по щекам, не смогла их удержать. — Больше трех лет назад, онкология… — Ну-ну… — голос его дрогнул, — это все уже случилось, что ж теперь делать… ничего не поделаешь, а ты рассказывай, как дошла до жизни такой. И я начала рассказ. — Я жила с мужем в том самом городе, где родилась. Муж был владельцем и директором маленькой риелторской фирмы… Я рассказала ему, как мы жили, как фирма с трудом держалась на плаву, как возник проект строительства большой федеральной трассы, как появились люди из питерской фирмы — из этого самого «Стройтраста», — как они сделали мужу выгодное предложение и он за это предложение ухватился. И наконец, как ему вручили кейс с двадцатью миллионами и он этот кейс отвез господину Иванцову. Старик — то есть это я по старой памяти называла его мысленно так — слушал меня очень внимательно, не перебивая, и только в этом месте уточнил: — Кто передал твоему мужу кейс с деньгами? — Вот этот самый, рыбоглазый… Аргольд. — Ясно. Продолжай. — А тут, в общем, осталось совсем немного. Иванцов отдал контракт другой фирме, а им сказал, что никаких денег не получил. И тут мы поняли, что нужно бежать, пока не поздно, секретарша Иванцова с моим мужем в одном классе училась, она и предупредила. — Правильно поняли. И где же сейчас твой муж? Тут я рассказала, как ждала мужа на вокзале, так и не дождалась, вернулась домой и поняла, что свекровь подставила меня, решила мной пожертвовать, чтобы спасти своего сына. И как сбежала с Оськой, как добралась до Петербурга… Не стала только рассказывать в подробностях, где поселилась. Это к делу не относится. — А здесь я узнала, что мою лучшую подругу люди из «Стройтраста» так избили, что она попала в больницу. И решила им отомстить… — Вот это ты зря. Для этого у тебя недостаточно ресурсов. Месть — дело трудное и затратное. — Да, теперь я понимаю… но уж очень я разозлилась. — Злость — опасное чувство. Нельзя действовать под ее влиянием. Действовать нужно, предварительно успокоившись и все тщательно обдумав. — Да я понимаю… — Давай-ка еще раз пройдемся по истории с кейсом. Что-то мне говорит, что тот господин Иванцов не врет и денег он не получил. Вряд ли он решился бы так нагло кинуть серьезную фирму. Это чересчур опасно. Чтобы какой-то мелкий начальник… — Да он у нас в городе второй после мэра! — Это он у вас в городе главный, а тут он никто и звать никак. И, чтобы решиться на то, чтобы обмануть «Стройтраст», нужно быть законченным идиотом. А Иванцов, я так понимаю, все же таковым не является. — Но тогда куда же делись деньги? — Значит, ты говоришь, что твоему мужу кейс с деньгами передал Аргольд? — Да, он. — И твой муж кейс точно не открывал? Не мог он польститься на большой куш? Как я понимаю, для него двадцать миллионов — это очень много. — Нет, он не мог. — Что, такой честный? — Дело даже не в честности. Он бы на такое никогда не решился. Он человек осторожный… и нерешительный. Я хотела сказать, что Михаил вообще-то трусоват, но вовремя остановилась. Я поняла, что Михаил трус только недавно, после того, что случилось. И что он мной нисколько не дорожит — тоже поняла. Но незачем рассказывать малознакомому человеку то, в чем я сама еще не разобралась. Как-то все времени не было подумать, что же теперь будет у нас с Михаилом. Ладно, это в данный момент к делу не относится. — Вот свекровь — та могла бы, у нее другой характер. Но она не стала бы подставлять любимого сыночка. Так что на нее я тоже не думаю. — Но тогда… если Иванцов говорит правду и денег он действительно не получил, выходит, что их мог взять только Аргольд. Он деньги в кейс клал, а если это сделал кто-то другой, то Аргольд обязательно бы проверил, не такой он человек, чтобы не проверить… — Старик задумчиво потер подбородок, в то время как я молчала, перестав вообще что-либо понимать. Как-то все сложно, раньше я думала, что во всем виноват Иванцов. Тем более что мужик был противный, это все признавали. Теперь оказывается, что Иванцов ни при чем, а все организовал этот самый Аргольд. — Но это уж совсем непонятно, — отвечая моим мыслям, пробормотал старик, — тем самым он подставил бы свою собственную фирму, лишил ее такого важного контракта. В этом нет никакого смысла… по крайней мере, на первый взгляд. — И что же теперь делать? — Во всяком случае, не нужно совершать необдуманных, опрометчивых поступков. Вот то, что ты отправилась в «Стройтраст» — это было очень опрометчиво. Теперь Аргольд знает, что ты здесь и что ты наверняка что-то задумала. — Да, я уже поняла, что сглупила, и здорово сглупила. И что же мне теперь делать? — В первую очередь нужно сделать так, чтобы тебя нельзя было найти при помощи программы распознавания лиц. — И как вы себе это представляете? Я и так уже перекрасилась и сменила имидж. Что еще я могу? Сделать пластическую операцию? — Это, конечно, решило бы проблему, но для этого нет трех необходимых условий. — Каких же? — Нет времени, нет достаточных средств и нет надежного пластического хирурга. — Слава богу, а то я уже думала, что вы начнете меня кроить своими руками! — не выдержала я, уж очень мне не нравился его менторский тон. Ну, признала я, что сглупила, так сколько можно меня воспитывать! — Никогда не берусь за то, чего не умею, — холодно заметил старик. — Так что же тогда вы хотите сделать? — Если нельзя изменить лицо в реальности, значит, нужно изменить его в базе данных. Я взломаю их базу данных и внесу изменения в твой файл, чтобы программа тебя не опознавала. — И вы сможете это сделать? — Я же говорил, что никогда не берусь за то, чего не умею. Он включил компьютер и застучал по клавиатуре. Спустя какое-то время на экране его компьютера возникло мое лицо. Оно было все расчерчено извилистыми линиями, на которых были проставлены бесчисленные цифры. Старик продолжал колдовать над компьютером. Лицо на экране неуловимо изменилось. В нем по-прежнему сохранялось сходство со мной, но что-то было уже от другого человека. — Так… — с удовлетворением проговорил старик, — вот теперь программа тебя уже не узнает! Вместо цифр, характеризующих твое лицо, я подставил параметры другой, вполне реальной женщины. — А из-за этого у нее не будет неприятностей? — Нет, не будет. Она живет на Дальнем Востоке в небольшом поселке и в ближайшее время никуда не собирается. Я взглянула на него с еще большим уважением. Он открывается все новыми и новыми гранями… да кто же он, в конце концов? И опять он непонятным образом прочел мои мысли. Ну, или просто догадался, о чем я думаю. — Видишь ли, когда-то я работал в одной серьезной организации… Кстати, именно там я познакомился с твоей бабушкой. — Что?! — Я подумала, что ослышалась. — Моя бабушка… моя бабушка была… шпионкой? — Ну, это не самое подходящее слово. Но на самом деле она была большим профессионалом. Я у нее многому научился и очень многим ей обязан. Вот интересно, оказывается, бабушка… как жаль, что она так рано умерла, многому она сумела бы меня научить… — Вот что, моя дорогая, — сказал старик, закрыв компьютер, — ты где вообще живешь? — Комнату снимаю в … — В самый последний момент я не сказала название поселка, а назвала другой, побольше, там, где на перекрестке был большой торговый центр. Сама не знаю, почему я это сделала. Не то чтобы я не доверяла этому человеку, просто захотелось иметь свой секрет. — Да? — спросил он, и глаза его блеснули, — Ну, пойдем, я тебя отвезу. Мы вышли тем же сложным путем, сердечно простившись с пауком Павлушей, который немедленно начал свою работу. Старикан всю дорогу твердил мне, чтобы сидела тихо, в город не совалась, он сам меня найдет, когда что-то станет ясно. Интересно, как он сделает, если у меня новый телефон? Про это я тоже ему не сказала. И что вы думаете? Когда мы миновали тот перекресток, где сиял огнями торговый центр, старикан и не подумал остановиться. Я хотела было ему сказать, но он посмотрел ехидно и усмехнулся. Свернул на дорогу к тому самому поселку, где я жила.