– Я не перестаю думать о расследовании, – тихо проговорил Александр, нежно касаясь золотистых прядей и мечтательно вдыхая их аромат: – Ненавижу сейчас себя за то, что омрачаю наше утро такими напоминаниями, но ничего не могу с собой поделать… У меня тревожное чувство, вернее, уверенность: от Крейде ничего хорошего не жди, он печется только о своей выгоде, и его активная деятельность по признанию Быкова сумасшедшим – недобрый знак. – Так, возможно, вам тоже следует в это вмешаться? – слегка приподняла голову Александра, встречаясь с зелеными глазами: – Ведь иначе смерть обеих девушек может остаться безнаказанной… Эти слова пронзили Франца, словно электрический разряд, и не только от осознания возможной несправедливости: мужчину вдруг осенила догадка, которая, как вспышка молнии, осветила перед ним всю возможную картину деятельности Крейде и, что еще важнее, его мотивов… – Вы даже не представляете, как сейчас правы, – медленно проговорил Александр Константинович, и по его изменившемуся взгляду девушка поняла, что вопросов пока лучше избежать. Она с задумчивым любопытством наблюдала, как поспешно он поднялся и скрылся в ее ванной, после чего вернулся с все тем же странно сверкающим взглядом, который слегка изменился, когда их глаза встретились: – Я должен идти. Утро было еще довольно раннее и прохладное: лето уже почти полностью превратилось в осень. Через несколько дней наступал сентябрь, с его школьными заботами для деревенских ребятишек, с последними работами по сбору урожая и другими сельскими делами. Широко шагая по росе к отделению полиции, Александр размышлял над незадавшимся утром с Алекс, отгоняя от себя самокопательные мысли и стараясь пока переключиться на дело убитых девушек. На углу переулка и центральной улицы в старом каменном доме размещался магазинчик всякой всячины. Когда-то этот дом принадлежал старой бабе Васене, которая искусно пряла. Она тихо умерла в одиночестве, забытая своими детьми, дом выкупили, и теперь там продавалось все – от гвоздей до конфет. Купив там растворимого невкусного кофе и выбрав наименее подозрительный пирожок, Александр с таким нехитрым завтраком сел за стол в своем маленьком кабинете и задумался. Последние данные следствия по делу трактовались весьма своеобразно, и Франц не раз и не два скептически выгибал бровь, когда читал результаты экспертиз и особенно сделанные на их основании выводы. В голове неотступно билась мысль о некоторых совпадениях: девушки, приехавшие из Москвы, дело о наркотиках, всплывшее как раз тогда, когда он сам нашел нечистых на руку полицейских… Один звонок в Москву приятелю – и в почте Александра уже целый архив по прошлому делу. Просмотрев несколько файлов, Франц вдруг замер: в прошлом деле явно указывалось, что у подозреваемого был роман с некой Анной, а потом Быкова арестовали и она пропала… Сложить два и два Александру Константиновичу не составило труда, так что когда Андрей Иванович, не дождавшись друга дома, явился к нему на работу с где-то раздобытыми сырниками и молоком, Франц вместо приветствия сказал: – Преступление без срока давности. Андрей, все вопросы потом, кажется, я напал на след… И дальнейший разбор архивного дела только подтвердил подозрения Александра: прокурор требовал десять лет, а дали только пять, да и то через полгода выпустили по амнистии якобы за примерное поведение. Явно не обошлось без влиятельного вмешательства… Все утро и весь день Александр провел за компьютером, и нашел немало занимательных совпадений, что весьма продвинуло его расследование. Когда наступил вечер, Андрей уже махнул рукой на своего друга и отправился со Степаном на вечернюю рыбалку, а довольный Франц усмехнулся мерцающему голубому экрану: наконец в его голове начала складываться картинка. Итак, Быков с тремя своими подельниками много лет назад занимался изготовлением и распространением наркотиков, и вот в один далеко не прекрасный день их всех накрыли… С ними задержали и некую Анну – дата совпадала, и именно эта женщина была матерью Варвары. Гораздо интереснее было другое – всех троих подельников выпустили слишком быстро… Одного – полтора года спустя, двух других – два года. Подозрение окончательно уступило место уверенности, когда Франц убедился, кто вел это дело. Перечитывание материалов дела заняло слишком много времени, но уже после ужина сложившаяся картинка преступления требовала только подтверждений – в ней Александр был уже убежден. Франц выключил компьютер, потер уставшие глаза, и снова мысль, терзавшая его совесть, заполонила его сознание: утром он был неправ. Его поспешное озарение, эти быстрые сборы… Александр еще раз оглядел кабинет и покачал головой: нет, он был крайне недоволен сам собой. Он зашел в свою небольшую комнатку, положил в портфель полученный вчера днем на почте пакет и отправился к дому Алекс, правда, обнаружив, что в окнах темно, а калитка закрыта на замок. Он взлохматил свои волосы, досадуя на себя, на все это проклятое дело… И вдруг нащупал в кармане ключ, который дала ему Александра. Мысль смелая, дерзкая и невероятно соблазнительная озарила его ум, и Александр открыл калитку и вошел в дом, в кухню, где включил плиту, расставил на столе свечи и принялся готовить ужин, стараясь все успеть к возвращению Александры. А Алекс после ухода Александра быстро позавтракала и пошла к доктору, где девушку встретила Варя. Сам Артур Робертович был в больнице с несколькими пациентами: парни, еще толком не умеющие водить, угнали «девятку» отца одного из них и попали в аварию на трассе. К счастью, все остались живы, но доктору пришлось остаться в больнице с ними. – Папа теперь часто остается в больнице, – рассказала Алекс девочка, разложив на столе старые тетрадки и учебники. – И мне приходится самой собираться в школу. Но на линейку он обязательно придет! – Конечно придет, – улыбнулась Варе Александра, критически оглядывая то, что девочка собирала в школу: тетрадей явно было мало, карандаши почти сточились, а альбома для рисования и контурных карт и вовсе не было. Варя аккуратно смахнула пыль с полки, расставив на ней книги, а затем повернулась к Алекс, которая чуть загадочно улыбалась. Через полчаса Александра с Варей уже подъезжали в машине доктора к небольшому городку. Когда-то это место облюбовали выгнанные из Москвы старообрядцы, оставив тут несколько монастырей, проходили народные бунты и революции, и даже родился какой-то знаменитый писатель, но сейчас это был небольшой городок, где располагалась администрация целого района, через который проходила железная дорога и стоял очень красивый вокзал, а в самом центре на разных сторонах одной площади соседствовали храм и большой торговый центр. Варвара совсем не часто бывала в городе, и каждая поездка для нее была событием. Добраться из Михайловки можно было лишь на проходящем автобусе или на собственном транспорте, и они с доктором приезжали сюда только по самой острой необходимости: за лекарствами и нужными покупками. Артур Робертович обещал дочке погулять в Красногорске и поесть мороженого в сквере, но этому помешала больница. И вот теперь Александра все же исполняла мечту девочки. Оставив машину на парковке, Алекс и Варя поспешили в большой трехэтажный торговый центр с названием «Мечта». Усмехнувшись про себя изобретательности сельских предпринимателей, Алекс осмотрелась и нашла заведение вполне удовлетворительным. Пройдя несколько магазинов, они выбрали Варе новый портфель с милой кошачьей мордочкой, много красивых тетрадок в клетку и линейку с яркими картинками, наборы канцтоваров и все те предметы, что предписано иметь с собой на уроке математики, а затем отправились в большой магазин с куклами, одеждой, сладостями и всем-всем-всем, о чем только мечтают дети. – Теперь мне все будут завидовать, – улыбнулась девочка и поцеловала Алекс, когда, устав от такой насыщенной прогулки, они зашли перекусить в небольшое кафе с очень привлекательной пиццей, и Варя, посмотрев на учебники и милые туфельки, сказала: – Мы всегда ездили за покупками вместе с папой, и когда жили в Москве тоже. Тогда мы поехали в большой-большой магазин, из его окна был виден Кремль… И там папа купил мне все учебники, раскраски, большую куклу и платье. Жаль, что я из него уже выросла, мне оно так нравилось… Девочка промолчала, когда они купили только туфли, отчасти надеясь, что они еще вернутся за платьем, и в то же время чувствуя, что Алекс и так очень много сделала для нее. Девушка улыбнулась Варе и взяла ее ручку в свои ладони: – У тебя теперь всегда будут только самые красивые платья, если только ты доверяешь моему вкусу, – сказала она. – Я отсылала свои эскизы одному неплохому портному, и сейчас мы пойдем за самым главным твоим подарком! И через несколько минут Варя, затаив дыхание от восхищения, осторожно кружилась перед зеркалом, примерив новое изящное синее платье с рукавами в три четверти и свободной юбкой. Манжеты и воротник были белоснежными, а деловая и в то же время очень приятная ткань подчеркивала прелестную фигурку девочки. – Какая красота, это мне? – не поверила сначала Варя, а потом крепко обняла и поцеловала Алекс, и девушка закружила ее, радуясь и смеясь вместе с ней. Девушка ласково обняла ее в ответ и поцеловала в макушку – во время прогулок с Варей Александра отдыхала душой, забывая обо всех неприятных воспоминаниях, и представленное удивленное лицо доктора, узнавшего обо всех их покупках, заставило ее тихо рассмеяться. Потом они проверили еще раз все книги и учебники, прошлись по скверу и съели местное вкусное мороженое, и Александра пообещала, что сделает девочке утром красивую прическу, после чего доехали до речки и отправились гулять по любимому берегу. Уже почти совсем стемнело, когда они возвращались по тропинке к дому Алекс и увидели мерцающий свет в окнах. Девушка от неожиданности нахмурилась и поспешила войти в дом, увидев там красноречивую картину: Александр Константинович стоял у плиты в фартуке и что-то ворожил, а на столе уже расположились блюда с приятным ароматом: жаркое, салат, интересно приготовленный картофель и шоколадный крем – единственное, что он смог соорудить из десерта. Варвара тоже изумленно округлила глаза и понимающе улыбнулась, переводя взгляд с Алекс на Франца. – Я позвоню Артуру Робертовичу, – прервала возникшую паузу Александра и, ехидно улыбнувшись Александру, включила свет, испортив мужчине его ход со свечами, и вышла на крыльцо, где четверть часа спустя все же дозвонилась до доктора, который с сожалением констатировал, что уйти никак не может, и был крайне благодарен Александре за ее предложение оставить Варю на ночь в ее доме. – Видишь, как чудесно все сложилось, – вернулась девушка, сев рядом с девочкой и кратко передав последние новости: – Мы с тобой поужинаем, скажем спасибо Александру Константиновичу за его внимание, а после выпьем чай… И почитаем перед сном. Александра быстро поставила машину доктора на место и поспешила вернуться: им с Варей предстояло лечь пораньше, чтобы завтра девочка была на линейке самой красивой. – Доброй ночи, Александр Константинович, – учтиво наклонила голову девушка, и в ее тоне нельзя было различить ни намека на желание продолжить общение. Отлично поняв это, Франц кивнул, улыбнулся Варваре, ответившей ему серьезным взглядом, пожелал обеим спокойной ночи и вышел, чувствуя себя так, словно он совершил какой-то совершенно идиотский поступок. Остановившись, он обернулся, не желая уходить, и заметил, как примерно через четверть часа в доме погас свет. Развернувшись, Франц побрел по одинокой тропинке к себе, и заметил, что немногие в деревне решили последовать примеру Александры и лечь пораньше: кое-где слышалась ругань, крики и, если особенно навострить слух, шлепки и плач. «Здравствуй, новый учебный год», – мрачно подумалось Александру Константиновичу, и он ясно припомнил несчастные лица детей и красные гневные физиономии их родителей, которые так часто имел удовольствие лицезреть. Вернувшись домой, Александр немного удивился, обнаружив там собирающегося Андрея: слишком далеко были мысли начальника полиции от материальных сторон жизни, и он совсем забыл, что другу пора возвращаться. – Я уезжаю от тебя весьма довольный, – лукаво подмигнул Волков, подходя к машине, и уже явно собирался в нее сесть, но отчего-то медлил: – Вот только это расследование… Я бы сказал тебе, что есть вещи, не знать о которых лучше, чем знать, но я уверен: мои слова пролетят мимо твоих ушей, и сделаешь ты все равно по-своему. – Так и есть, – серьезно кивнул Александр, с чувством пожав руку друга и заглянув в его карие смеющиеся глаза: – Спасибо, что приехал. Если бы не твой энтузиазм, не получилось бы такого праздника. Андрей кивнул, явно давая понять, что он всегда готов устроить праздник где угодно, и похлопал друга по плечу: – Только держи расследования в стороне от личной жизни – не то ничего у тебя не выйдет! Франц хотел было ответить другу, что уж не ему давать советов, но Андрей уже завел машину и вырулил на их трудную дорогу – его внедорожник ехал с явным трудом, и все же Волков умело справлялся, лавируя, пока не скрылся из виду. Немного постояв у калитки, Александр Константинович вздрогнул: начинал накрапывать прохладный осенний дождь, и мужчина поспешил вернуться в дом. Свидание с Александрой сорвалось, но почему-то Франца это не огорчало так сильно, как было должно – мысль о том, что они оценят его кулинарные способности, согревала, и он с улыбкой представлял, как девушка завтра будет стоять с Варей на линейке. «Варвара будет завтра как будто бы с мамой», – мелькнула в голове мужчины неожиданная мысль, и он вдруг помрачнел – на короткий миг ему удалось забыть обо всей той отвратительной истории, и вот неожиданно от воспоминаний о настоящей матери Вари, Анне Лукиной, его настроение испортилось. И это не изменится, пока вся правда не выйдет наружу, и виновные не понесут наказание. А то, что виновных в этой истории куда больше, чем кажется на первый взгляд, Александр не сомневался… Налив себе кофе, Франц вернулся к верному компьютеру и своим записям. Мужчина провел рукой по нескольким последним строчкам, и его глаза пристально вгляделись в голубой экран, на котором уже медленно стала загружаться нужная информация. Да, пришлось снова поднять ту неприятную историю с задержанием этой дамы – она явно оказалась не в то время не в том месте и совсем не с теми людьми… Однако ее отпустили, а вот Сергей не отделался так легко. Его приговорили к реальному сроку, правда, очень быстро выпустили, и вот, вновь попался на хулиганстве… Александр сделал глоток отвратительного на вкус растворимого кофе и принялся досконально изучать биографию этого «героя», непонятно чем прельстившего внимание девушки, имеющей прекрасную семью. Быков попал в поле зрения закона почти год спустя после своего условно-досрочного освобождения, и лишь чудесным образом возникшая договоренность сторон не привела его обратно за решетку. Франц прочел детали обвинения и едва уловимо покачал головой: да, все сходилось. Второе нарушение закона было здесь, в Михайловке. Это подтверждало догадку мужчины о том, что Сергей отправился вслед за Анной. Глава 11 Первый день осени был солнечным, хоть и довольно прохладным, словно бы природа решила провести такую четкую линию между летним счастьем каникул и временем, когда снова надо было возвращаться в класс, делать по вечерам домашние задания и волноваться каждый раз при встрече с учителями и одноклассниками. Новый учебный год одинаково напряженно встречали и педагоги, и дети, репетируя торжественную линейку и набираясь терпения и духу на забег до конца мая. В то утро Варя проснулась рано и впервые за долгие годы с радостью. Девочке очень нравились подарки Алекс, ее новый удобный портфель, красивые тетрадки и разноцветные ручки с приятным ароматом. После внезапного праздничного ужина, который им оставил Александр Константинович, и большой прогулки в город Варя заснула, не дождавшись конца сказки, и Алекс с улыбкой укрыла ее одеялом, поцеловав в лоб. Ночью девочке снились самые радужные, волшебные сны – со сказочными приключениями в стране грамматики и математики, кругосветные путешествия с древними героями и правителями, и проснулась Варя в полном нетерпении от желания поскорее отправиться в школу. Александра встала лишь совсем немногим позднее девочки – когда Варя готовила кофе. Сборы не заняли много времени: аккуратные, пока еще чистые тетрадки и книги были убраны в портфель еще вечером, а букетик цветов Алекс собрала для девочки заранее, и вот в прелестном новом платье и туфельках, с красивой прической из двух переплетенных кос Варя подошла к школе и встала среди других детей – до линейки оставалось несколько минут. Одноклассники смерили Варю завистливыми и неприязненными взглядами, и только Кирилл и Злата улыбнулись своей подруге, взяв ее за руки с обеих сторон. Покосилась на девочку и Светлана Павловна: свысока и неприязненно, что-то пробормотав себе под нос. Но Варя не боялась ни Маши, ни учительницы – она смотрела не на них и даже не на директора, а в сторону школьных ворот, где среди других родителей была Александра Федоровна и подоспевший к самому началу торжеств первого сентября Артур Робертович. – Когда-то моя девочка давала первый звонок, – тихо сказал доктор, глядя на то, как дети улыбаются друг другу и здороваются, а его дочка нежным цветком выделяется из массы других мальчишек и девчонок. – Колокольчик был тяжелым, она в него звонила изо всех сил, хорошо, что Влад нес ее крепко… – Артур Робертович тихо вздохнул о невозвратном прошлом и улыбнулся Варе. Стоять на линейке было муторно и скучно, но Варвара старалась слушать директора, который все поздравлял и поздравлял учителей за какие-то очень важные заслуги перед школой и всем государством, но вот любимый учитель истории девочки, Игорь Владимирович, никакой грамоты не получил, а Светлана Павловна с огромным начесом на голове и очень резкими духами, улыбаясь, вышла вперед к директору, когда тот вручил ей значок отличника народного образования. Скучали все, в том числе и компания Егора, и подружки-подпевалы Маши, которые перешептывались и хихикали, не обращая внимания на взрослых. Наконец, грамоты и благодарности в руках директора и завучей кончились, старательно прочитали свои поздравительные стишки первоклассники, зазвучала музыка и Пашка-активист из девятого класса, старательно держа на плече испуганную девочку с большими бантами, пошел с ней по кругу – прозвенел первый звонок на урок знаний. В школу не пускали родителей, но в дверях почему-то все равно образовалась толпа – все толкались, стараясь протиснуться скорее внутрь и не отстать от своего учителя. Мешали тому букеты с цветами, огромные портфели и общая суматоха. Кирилл, Злата и Варя без особого ущерба проскользнули в двери и поспешили к лестнице на второй этаж – туда, где был их кабинет, но у дверей путь им преградила Маша с тремя подружками, вальяжно облокотившись о дверь и глядя на Варю пристальным взглядом. – Чего явилась, Лукина? – лениво растягивая слова, сказала Маша. – Что смотришь? – Пожалуйста, дайте пройти, – вежливо сказала девочка, сделав шаг к двери, но тут же рука Маши остановила ее: – Тц-ц-ц, как не хорошо на вопрос не отвечать, – Маша осмотрела ее платье, прическу и портфель с явной завистью и вдруг вытащила из него пенал. – Ух ты, а что тут у нас… – Верни, это мое! – воскликнула Варя, потянувшись за пеналом, но в руке Маши его уже не было – она перебросила его своей подружке, стоявшей в углу. Варя сделала шаг к ней – пенал улетел в другой угол под хохот и свист других одноклассников. – А ну отдайте пенал Вари! – крикнул Кирилл, набросившись на Машу, но тут же получил от какой-то девчонки. Сама Маша оттолкнула его со злобой: «Проваливай, очкарик!», и схватила Варю за платье: – Знай свое место, нищенка! – прошипела Маша. – И не смей больше наряжаться как мы! – Или что? – вздернула голову Варя, которую очень задели эти оскорбления, и терпеть их девочка уже не могла. – Ты мне запретишь? – Ах ты!.. – Маша взвизгнула и в ярости вцепилась в волосы девочки – в прическу, которой завидовала всю линейку, ведь сама она так не умела, а мама никогда не делала ей ничего интереснее простой косы. Варя ответила ударом по щеке, на нее налетели припевалы Маши, и завязалась девчачья драка, страшная и беспощадная. На крики наконец-то пришла Светлана Павловна, все получавшая поздравления за долгую и плодотворную работу с детьми. Увидев драку девочек, она тут же крикнула: – Лукина! Немедленно прекратить! От строгого голоса учительницы ребята бросились врассыпную, и в центре класса осталась одна Варя, в помятом платье, с растрепанной прической и порванным воротником. Маше тоже досталось – на ее щеке красовался большой красный след от ноготочков Вари. Но Светлана Павловна скривилась и с презрением посмотрела на Варю: – Докатилась до драки, замарашка, – словно выплюнула она. – Неудивительно, что лезешь с кулаками, вся в мать. Так же и закончишь как она, в глухом лесу неизвестно с кем…