– В два часа приедет Шлоссер. Я нервничаю. Она мягко накрыла его руку свой рукой. – Я думала, ты из-за Тео. – Из-за него тоже. Буду скучать. Время в ожидании Шлоссера прошло как-то сумбурно. Обед закончился как раз к двум часам. Только они перебрались на мягкий диван, как подъехала машина. Сильва вышел на улицу встретить Шлоссера. Сегодня с ним был водитель: молодой парень славянской внешности. Сильва поздоровался и пригласил обоих зайти в дом. – Лукаш, – представился парень и продолжил по-русски, с легким акцентом: – Спасибо, я сейчас занят, приеду вечером. – У Лукаша ответственное задание. Он должен встретить в аэропорту одного человека и привезти его в Шаттен. – Интригуете, как всегда. – Не без этого, – довольно хмыкнул Шлоссер. Когда они зашли в дом, у двери их встретила встревоженная Урсула. Она показывала телефон Шлоссеру и пыталась что-то ему объяснить. Урсула тяжело дышала, выдавливая из себя вместо слов какие-то невнятные звуки. Грета поднялась с кресла, удивленно смотрела на домработницу, также не понимая, что происходит. – Что с вами, Урсула? – спросил ее Сильва. – Давайте присядем, – Шлоссер осторожно взял у нее телефон, приобнял ее за талию и повел к креслу. – Тихо, тихо… Садитесь… Вот так… – говорил он ей. Затем обратился к обалдевшему Сильве: – Принесите воды. И лишь после того, как она выпила воды, она смогла вымолвить: – Габи… Мою дочь утром забрали в полицию. Сказали, что по вашему распоряжению. Я ничего не понимаю… – Да, вашу дочь задержали. Как соучастницу преступления. – Какого преступления, герр подполковник? – Ее подозревают в покушении на убийство. – Это какая-то ошибка. – Урсула расплакалась. – Кого она собиралась убить? – Не она. И если честно, я не думаю, что она понимала, в чем участвует. Но, тем не менее, она способствовала тому, чтобы покушение произошло. – Объясните, что случилось. Пожалуйста. Урсула вытирала краешком фартука глаза. Сильва начал догадываться, что происходит. Речь шла об отравлении Греты. Значит, все-таки Урсула. Вернее, Габи – ее дочь. Но кто же тот негодяй, который втянул девушку в эту историю? – Герр Шлоссер, кажется, настало время объясниться, – властно заявила Грета. – В чем вы обвиняете девушку? – Обвинить может только суд. Габи – подозреваемая. Она инсценировала свое отравление, чтобы выманить мать из Шаттена. – Но зачем? – воскликнули разом Грета и Урсула. Сильва понимал зачем. А ведь он просчитал такой вариант. Все-таки «мозговой штурм» – дело ненапрасное! Он задавал себе вопрос, случайным ли было отравление дочери Урсулы? Из трех вариантов ответа самым логичным виделся третий: отравления на самом деле не было, а была лишь инсценировка. А вот кто и зачем спровоцировал девушку на такой шаг? – Чтобы отравить фрау Генриетту. Вернее, обоих. И Сильву тоже. Женщины замерли. – Йозеф, – обратился Сильва к следователю, – вы должны рассказать Грете правду. Объясните, что ее отравление не было случайным. Она не знает… – Ха! А я подозревала, что дело нечистое! Племянник вон как изворачивался, придумывал отговорки всякие. – Это я просил его ничего не говорить вам, фрау Грета, – выкручивался Шлоссер. – Так надо было, поверьте. – Прости, Грета, я хотел тебе все рассказать. И про Анку тоже. – Значит, это она виновата? Такая милая с виду девушка. Ты же мне ее посоветовала, Урсула! – обратилась она к домработнице. – Она не могла, нет. Она к вам не приезжала, – Урсула расплакалась. – Это была другая девушка. Она только представилась Анкой, – объяснил Шлоссер. – Да, Грета, – добавил Сильва. – Вместо Анки, которую порекомендовала Урсула, пришла другая девушка. Отравление было заранее спланировано. Именно для этого преступникам пришлось изолировать и Урсулу, и Анку. – Каким преступникам? – спросила она Сильву. В глазах читалось непонимание и недоверие. – Я не знаю. Пусть расскажет подполковник. – Да объясните вы мне, наконец, что здесь происходит, – Грета не на шутку рассердилась и обратилась к Шлоссеру властно и жестко. – Подполковник, я требую объяснений. – Я за этим и пришел, фрау. Но хочу вас предупредить, что мои объяснения будут слишком болезненны для вас. Правда на самом деле очень неприятная, фрау Генриетта. Вы готовы услышать и принять горькую правду? Грета встала, прошлась вокруг стола: спина ровная, как натянутая струна, голова приподнята, губы сжаты. Вновь села в кресло, сложила руки в замок. – Говорите. – Правда заключается в том, что ваша дочь Эмма спланировала ваше убийство. То, что покушение не удалось, лишь счастливая случайность. Фактически, вас спас Сильва. Не вернись он домой, все закончилось бы трагедией. Она планировала избавиться сразу и от вас, и от вашего племянника. – Зачем? – только и смогла вымолвить Грета. – Я потом вам скажу зачем. – Она наняла убийцу? Эта девушка Анка – она убийца? – Эта девушка – жена вашего внука Аларда. Грета сжала виски. Сильва хотел обнять ее, защитить от такой правды. Но он понимал, что защитить от этого невозможно. Бедная тетушка… Он размышлял над тем, могла ли Эмма быть заказчиком убийства матери. Но какова причина столь жестокого поведения? Неужели все из-за денег? Ей не терпелось получить наследство? Настолько, что она готова убить свою мать? Но при чем тогда Сильва? Что ей нужно от него? Шлоссер сказал, что она хотела убить их обоих. Желать его смерти ей нет никакого резона. А как быть с отцом? Его-то Эмма никак не могла убить! Да она и не знала о его существовании. Что-то здесь не так. Не нужно спешить с выводами. Шлоссер продолжал объяснять: – Эмма иногда… – он кашлянул, – общалась с Урсулой. Спрашивала, как поживает Грета, чем занимается. Свой интерес объясняла заботой о пожилой матери. А когда Урсула рассказала ей, что к Грете приезжает русский племянник, Эмма разработала план убийства. Домработница пыталась защищаться: – Герр подполковник, да, я сказала Эмме об этом, но ведь я ничего плохого не имела в виду. Что здесь такого? Наоборот, я сказала, что фрау Грета очень рада его приезду, ждет гостя. Я двадцать лет работаю у фрау, я очень ценю свою работу. И моя девочка, моя Габи, она не могла участвовать в этом преступлении. Зачем ей убивать мою хозяйку? – Фрау Шварц, – перебил он ее, – я не сказал, что ваша дочь знала о планах Эммы. Она всего лишь помогла ей… э-э… убрать вас на время из дома. – Но зачем? – Убийство нужно было замаскировать под несчастный случай. А как это сделать, если вы все время находитесь в Шаттене? Понимаете? Вас надо было изолировать, чтобы вместо вас в доме появился человек, способный совершить задуманное. – Моя дочь не могла хотеть этого. Я не верю. – Габи не знала, что задумала Эмма, – пытался успокоить ее Сильва. – Да, это так. Ваша дочь рассказала нам, как было дело. Эмма притворилась, что хочет помириться с матерью, что ей надо поговорить с Гретой наедине. Еще сказала, что хотела бы забрать из дома принадлежащую ей картину – подарок деда. К тому же, Алард и Кристина уже давно обхаживали Габи, подружились с ней, вошли к ней в доверие. Все вместе они и смогли убедить ее помочь им в таком несложном деле. Габи ни о чем не подозревала. – Я однажды встретила молодую пару у Габи… Наверное, это были они. На дне рождения зятя. Дочь сказала, что это их хорошие друзья. Но я не знала, что это ваш внук, фрау. Думаю, это были они, да. – Когда вы уехали к дочери, у них появился шанс. Они дождались, когда Грета пригласит Анку. А так как Грета никогда ее не видела, то подменить настоящую Анку подставной не составило труда. Эмма фармацевт, прекрасно знает, как действуют яды и какую пропорцию травы надо приготовить, чтобы смерть наступила не сразу. Кристина надеялась, что чай будут пить оба: и Сильва, и Грета. Но случилось по-другому. Они были уверены, что Грета не выживет. И как вариант: могли бы потом обвинить в убийстве Греты русского племянника. Эмма не знала, что Сильва приехал в Баварию по моей просьбе, поэтому, когда увидела полицейского в доме, а потом и нас вдвоем, возможно, пожалела о содеянном. Хотя… – Моей дочери грозит тюремный срок? – тихо спросила Урсула. – Возможно, суд ограничится условным осуждением. Все-таки двое маленьких детей… А если судья примет во внимание тот факт, что Габи не являлась прямой соучастницей преступления, а действовала, не понимая последствий, то можно ходатайствовать о переквалификация статуса: из подозреваемой в свидетеля. Но, боюсь, что без хорошего адвоката это невозможно. – Хорошего адвоката? Но где нам его взять? И он стоит дорого! – Урсула запричитала, сползла с кресла и упала на колени. Грета все это время молчала. Но увидев плачущую Урсулу, не выдержала. – Успокойся, Урсула. Во-первых, я не буду писать заявление против твоей дочери. А если следствие все же решит, что она должна предстать перед судом, я найду ей адвоката. И оплачу его.