— Вам я ничего не привез. Вас я тут и встретить не ожидал, — ответил он тоном спокойным, даже, пожалуй, безразличным, но отношения своего не скрывал. — Ну, полно, господин Гридин, полно, — попытался похлопать Павла по руке Струмилин. — Машенька ведь уже сказала, что я — брат ее покойного отца, значит, по существу, такой же член семьи, а то и ее глава, учитывая ситуацию. И все, что этой семьи касается, я должен знать. Брат, но фамилии разные, значит, брат двоюродный? Тогда почему так ведет себя? Он не просит, а требует, не предлагает, а настаивает. Конечно, в отношении Гридина никаких прав у него нет, но помешать общению с другими членами семьи, пожалуй, может, а это сейчас не нужно. Мария стояла в дверях так, что Гридин видел ее, а Струмилин нет, и Павлу показалось, что она напряженно ждет продолжения разговора мужчин. — Ну, садитесь, Павел, садитесь. Что вы как красна девица! Садитесь, нам многое надо обсудить. Гридин решил взять инициативу на себя. — Тут дама, друг мой Никита, и было бы невежливо оставлять ее одну, — намеренно поучительным тоном напомнил он. — Идемте-ка на кухню, тем более что мы оба тут гости, а Мария Георгиевна — хозяйка, как бы это кому-то не нравилось. Ему показалось, что Мария усмехнулась, и на лице ее промелькнуло облегчение. Значит, он взял верный тон. Гридин, не обращая никакого внимания на реакцию Струмилина, отправился на кухню и, едва вошел, попросил: — Мария, расскажите мне о том, что случилось? Женщина встала у плиты, потом села к столу. Вернулась к плите. Струмилин снова попытался взять инициативу в свои руки. — Давайте я вам это расскажу. Вы же видите, что Машеньке трудно. — Я предпочитаю рассказы очевидцев, а не пересказ, — перебил его Гридин. И Мария стала увереннее, оживилась: — Да, да, я сейчас расскажу. Она налила себе воды, вернулась к столу, начала рассказ. Говорила сдержанно, но видно было, что дается ей это с трудом. В тот вечер Борис ушел провожать Гридина и не появился. Не было его и через час, и через два, и тогда Марат позвонил в гостиницу, надеясь услышать, что Борис просто проводил Гридина до гостиницы и засиделся у него. Но там о Борисе даже не слышали. Стали звонить в милицию, приехали какие-то люди с собакой и нашли Бориса на пустыре, неподалеку от остановки. — Его ударили ножом. Один раз. Милиционер сказал, что удар выдает профессионала. — Ну а как я в обвиняемые-то попал? Почему вы решили, что я мог быть убийцей? — задал наконец Гридин вопрос, который мучил его уже почти сутки. — Ах, да что вы! — всплеснула руками Мария Георгиевна. — Никому и в голову не приходило подозревать вас, а тем более обвинять. Милиция спрашивала, а мы просто рассказали, как все было. Борис ведь в самом деле пошел провожать вас. Ну а потом в гостинице дежурная сказала, что уезжали вы второпях. Видимо, тогда они и решили, что вы и есть первый подозреваемый. Мы об этом и не сразу узнали. Ну, а когда узнали, сразу же решили предупредить вас, а им объясняли, что вы тут совершенно ни при чем. — Ну, хоть за этом спасибо, — иронически поклонился Гридин. — Да не за что, — спокойно отреагировала Сухова. — Вы еще о чем-то хотите спросить? — Вопросов у меня много, — признался Гридин. Струмилин пока молчал и, кажется, отказался от намерения все рассказывать самому. Гридин готовил очередной вопрос, когда на кухню вошла женщина, которую прежде он не видел. Струмилин улыбнулся, в глазах его промелькнуло торжество. Не поднимаясь со стула, он представил вошедшую: — Павел Алексеевич, это моя помощница Анна! Сам я в некотором роде историк-краевед, приходится обрабатывать много материалов, а времени не хватает. Да и зрение, честно говоря, уже не то. Вот Анечка мне и помогает. Молодая женщина лет тридцати, приятная, с подвижными глазами, поздоровалась с Гридиным и присела к столу. Поймав взгляд Струмилина, она кивнула, и Никита заявил: — И все-таки я бы хотел задать вам несколько вопросов. Страшные события происходят в нашем доме, и дом остается без защиты. Маша рассказала о вас, вернее, о том, что вас сюда привело, и сперва я подумал, что, может быть, мы могли бы как-то помочь друг другу? — Что вы имеете в виду? — поинтересовался Гридин. — Минуту терпения, — отмахнулся Струмилин. — Сейчас мы все выясним. Итак, повторяю, дом остается без защиты, и в это время сюда приходит незнакомый человек с непонятными намерениями. — Стоп! Гридин тоже не хотел молчать. — Если уж, что называется, «считаться визитами», то, повторяю, я пришел не к вам, а к Суховым. Именно к Суховым, — повторил он, видя, что Струмилин снова пытается его перебить. — И если уж у них возникнут вопросы, то им я и стану отвечать. К вам, уж извините, у меня нет вопросов, но для вас нет и ответов, — отчеканил Гридин и повернулся к Марии: — И, кстати, где Марат и Родион? Мария отвернулась. И Гридину прошлось ждать, пока после паузы, показавшейся ему издевательской, ответил Струмилин: — Марат сейчас занят подготовкой похорон. Потом добавил: — А Родион исчез! Гридин ошеломленно уставился на него: — Что значит «исчез»? — Исчез, значит, не можем найти его! — отчеканил Струмилин после паузы. — Я понятно сформулировал? — Вполне, но это не делает ситуацию понятной для меня, — ответил Гридин. — Поверьте, для нас — тоже, — ответил Струмилин, не скрывая раздражения. Он сжал кулаки, помолчал. Продолжил более спокойным тоном, примиряющим. — Именно поэтому я и начал задавать вопросы, Павел Алексеевич, именно поэтому мы вам предлагаем сотрудничество, понимаете? «Надо признать, ситуация здорово изменилась», — подумал Гридин. Конфликт сейчас никому не нужен, и он кивнул: — Да, я помню о ваших словах, но не понимаю, что вы, собственно, имеете в виду? — Сейчас объясню, но прежде прошу ответить на несколько вопросов. — Хорошо. — Что это за женщина? — спросил Струмилин, протягивая фотографии, на которых были изображены Гридин с утренней попутчицей Ириной. — Мы летели одним самолетом, хотя я не совсем понимаю суть этого вопроса, — признался Гридин. — Сейчас вы все поймете, — пообещал Струмилин. — Ответьте, что это за женщина? — Понятия не имею! Мне она представилась как художник, приехавший на натуру. Столкнулись в аэропорту, оказалось, что ей нужно в ту же гостиницу, что и мне, я предложил поехать вместе. — Ну, хорошо, — кивнул Струмилин. — Теперь посмотрите сюда. Анна открыла принесенный ноутбук. На экране показалась улица, по которой не так давно Гридин шел к Суховым. Приглядевшись, он вдруг увидел Ирину, идущую следом. Сначала ему показалось, что это случайное совпадение, но камера несколько раз проделывала путь, захватывая в поле зрения его и идущую следом Ирину. Было видно, что у нее нет иных дел кроме как идти следом за Павлом. — Ничего не понимаю! Зачем и кому это может понадобиться?! Гридин не скрывал удивления. — Теперь это и нам очень интересно, — признался Струмилин. — Более того, нам надо выяснить, откуда дует этот ветер? Согласитесь, что опасность может грозить обеим сторонам. — Есть у меня одно предположение, — высказался Гридин. — Перед отъездом у меня был разговор с тем, кто, собственно, оплачивает нашу работу с Сапожниковой. Это муж ее внучки Роман Арданский. — Арданский… Это что-то из сферы массовой информации, я не ошибаюсь? — Нисколько не ошибаетесь. Он предлагал помощь и защиту, но я отказался. И сейчас думаю: может быть, эта женщина и есть та самая помощь и защита? Хотя не представляю ее в качестве защитницы, — хохотнул Гридин. — Ну, в самом деле, драться она будет, что ли? — Сегодня можно защищать и иными средствами, — заметил Струмилин. — Во многих спецслужбах женщин ценят выше, чем мужчин. Я где-то даже читал об этом. Сам факт слежки был Гридину почти безразличен: его не искала милиция, поскольку он не совершал никакого преступления, его не преследовали преступные группировки, поскольку им он тоже ничего не мог бы дать, за ним даже не мог наблюдать частный детектив, нанятый женой, поскольку жены у Гридина не было. Но ощущение того, что кто-то тайком наблюдает за всеми его передвижениями, кто-то за ним подглядывает всюду, где бы он ни находился, превратилось в какое-то странное, почти физическое ощущение. Гридину стало казаться, что на нем задержался чей-то недобрый взгляд, сверлящий дыру на затылке. Он даже провел ладонью по голове, будто поправляя волосы. — Хорошо, — согласился Струмилин. — Скорее я вам верю. Ну а теперь расскажите, пожалуйста, все с самого начала: вот, вы попрощались с Суховыми, и Борис пошел вас провожать, и что дальше? Гридин вообще не очень любил, когда его старались хоть как-то подгонять, и все, кто с ним работал, знали: придет время, и Гридин сам расскажет все, что считает нужным. Сейчас же, ему задавал вопросы человек, не имевший к его, Гридина, работе, никакого отношения. — Давайте расставим акценты, — предложил он, удобнее разваливаясь в кресле. — Вы предложили сотрудничество, и я готов его принять. Однако это не значит, что я перехожу в ваше подчинение. Что мне удалось узнать, как я проводил время, и каковы мои планы — все это вас не касается. Я даже не буду просить у вас прощения за такой ответ. Просто у каждого в этой истории свои задачи и возможности. — Иначе говоря, вы отказываетесь сотрудничать? — уточнил Струмилин.