— Через полчаса можешь отправляться. Тут добираться не больше десяти минут от двери до двери, — проявил осведомленность Сава и спросил с надеждой. — Договорились? Воронов молчал, размышляя, потом заговорил: — Сава, мы давно знакомы, поэтому я тебе и задаю вопросы. Судя по всему, тебя впрягли втемную, по незнанию. Человек этот ввязан в большую игру, в очень большую. Не знаю, что тебе пообещали, что ты там ищешь, но, поверь, идешь ты по лезвию. По мере того как Воронов говорил, на лице Савы появлялось разочарование и огорчение, и он уже готов был прервать монолог, когда заверещал его мобильник. Говорил Сава короткими фразами, чаще просто одним словом. Говорил резко, был недоволен и не скрывал недовольства. Вернув трубку в карман, посмотрел на Воронова озадаченно, но сразу же улыбнулся: — Ваши подъехали, пока мои парни еще не вышли. Вроде повязали. Он хотел спросить о чем-то, но не решался, видимо. — Ну, пойдем, кофейку выпьем, а? Не в лом тебе с преступным авторитетом кофе пить? Сава балагурил, но Воронов понимал, что эта напускная веселость — способ успокоиться, и молчал, не мешая Саве. Гридин, уже выпивший свой кофе, попался им по дороге, но прошел мимо, даже не повел глазом в их сторону. Сава балагурил: — Ну, повяжут их… в отделение привезут… а следом адвокаты набегут… дело обычное… парни знающие, лишнего не сболтнут… нужное возьмут, остальное отсеют… Да, вашим еще и доказывать надо, а я своим приказа брать его барахло не давал, так что при них они ничего не обнаружат, — будто отчитывался Сава. Он отошел к стойке и к кофе добавил рюмку коньяка. Воронов предположил, что Сава просто тянет время. Видимо, так оно и было, потому что снова зазвонил телефон, и Сава ответил. Теперь он почти не говорил, только слушал, иногда уточняя. Положив телефон в карман, помолчал, потом посмотрел в глаза Воронову: — Похоже, пацанов… того… — сообщил он. — Как оказавших вооруженное сопротивление… Какое «вооруженное», я их лично проверял! У них перочинного ножа не было и быть не могло! — Что случилось? — Сам-то не понял? — Это точно? — Да! — исчерпывающе ответил Сава и опрокинул коньяк в себя. Потом уперся взглядом в Воронова: — Ты что об этом знаешь? Что мне говорил? Почему предупреждал? — Толком я мало что знаю. Скорее, отрывочно. Идет большая игра, Сава, и вас, блатных, в нее кто-то втянул, чтобы тут и закопать. — Думаешь? — усомнился Сава, но сам себе и ответил грустной усмешкой: — А что тут думать? — Ты всех своих туда отправил? — Почти. — То есть теперь ты можешь только на себя самого надеяться, если всерьез говорить, — констатировал Воронов. Сава промолчал. — Предлагаю тебе обмен, Сава. Ты знаешь, что мое слово верное. — Знаю. Чем обменяемся? — Я тебя вытаскиваю в безопасное место, а ты мне выкладываешь на блюдечке с голубой каемочкой все, что касается заказа и заказчиков. Сава размышлял недолго, кивнул: — Лады. Это не наши, я им ничего не должен. — Ну и хорошо, — кивнул Воронов. — Отсюда есть другие выходы? — Из сарая этого? — уточнил Сава и не удержался от лирики. — Вот раньше… Магазин, так магазин. Люди, очереди, всегда новости, всегда весело. Потом, будто вспомнив вопрос, ответил: — Конечно, есть. Тебе куда надо? — Куда мне надо, я спокойно пройду, меня не ищут. А тебе надо быть осторожнее, — пояснил Воронов. — Так что ищи выход и встретимся в скверике напротив через два часа. Скверик видишь? Вот там и увидимся. Отыскав на просторах супермаркета Гридина, Воронов увидел перед ним тележку, заполненную почти доверху, и улыбнулся: — Думаешь, съедим? Гридин осмотрел тележку и авторитетно заключил: — Думаю, еще идти придется. К дому Скорняковых подъехали быстро, но даже во двор им войти не дали. Подбежал какой-то суетливый майор, который потребовал документы, подозвал столь же суетливую женщину и велел ей: — Давай этих в отделение, допрашивай… В общем… подержи… Он говорил это громко, будто никого рядом не было. Воронов посмотрел на Гридина: — История повторяется в виде фарса, — и оба рассмеялись. — Мужчины, в чем дело? — взяла руководство на себя женщина. — Дело в том, цыпа, — впился в нее глазами Воронов, — что ты должна немедленно сообщить обо всем полковнику Урванцеву! Ясно? «Цыпа» замерла лицом, а майор, еще не так далеко отошедший, вернулся и спросил уже вежливо: — Зачем вам полковник? — Вы сообщите, и у него поинтересуйтесь, — ответил Воронов. Потянулся к своей мобиле: — Да я и сам ему позвоню. С Урванцевым разговаривал, как со старым знакомым: хотели забрать Скорнякова — кстати, спасибо большое, он в полном порядке — приехали сюда, чтобы возвращение приготовить, а тут какая-то неразбериха… ах, вот оно что… ну, вы же понимаете, что в его положении… да-да… Вчера отказались, а сегодня было бы в самый раз… нет, спасибо, мы как раз с дядей Пашей из магазина… загрузились… когда? где? нет, спасибо, сами доберемся… вы только попросите — тут вот женщина стоит — не могла бы она зайти и взять пару рубашек, свитер… да, не-е-ет… вы же видели, какой он… да, старомодный… я понял, что в хорошем смысле…хорошо… хорошо… спасибо… до встреч… Отключив телефон, Воронов стоял молча несколько секунд. Потом зазвонил телефон майора. Он слушал, вытянувшись в струнку, потом повернулся к «цыпе»: — Так. Проводишь сейчас товарища… он возьмет все, что надо…Ты… это… не мешай… — Э, нет, — возразил Воронов. — А потом заявите, что я вещдоки вынес! — Так, я ведь одна долго буду копаться! — по-женски рассудительно возразила «цыпа». — Ну, хотите, я вас обыщу на входе и выходе? Воронов посмотрел по сторонам: — А давайте там найдем место и вместе обыщемся, а? «Цыпа» покраснела: — Идемте, времени мало. Через пять минут Воронов в ее сопровождении вышел из дома, неся в руках большой пакет: — Вот… товарищ майор, — отчиталась «цыпа». — Выполнено все, как сказали… — Размер-то подойдет? — заботливо спросил майор.