— Да, да! Урванцев. Вы уж не обижайтесь, но я испугался. От двери послышался громовой голос: — Михаил Иванович, вы тут? С вами все в порядке? — Да, да, Глеб Станиславович, тут и в полном порядке. Наверху было человек сорок в черных комбинезонах, с лицами, закрытыми масками. Оружие уже было закинуто за спину, и они «паковали» людей в разноцветных камуфляжных куртках. Тех самых, которых Воронов видел на «лежбище». Воронов огляделся. Неподалеку Урванцев выговаривал Скорнякову: — Ну, как же так! Ведь вас только-только поставили на ноги, а вы… Взрослый ведь человек, а? Скорняков отчаянно развел руками: — Виноват, но иначе не мог! Урванцев демонстративно махнул рукой и подошел к Воронову: — Про ваши художества, Алексей Леонидович, докладывайте начальству сами. — Как прикажете, Глеб Станиславович, — покорно ответил Воронов. — Но… начальство начальством, а тут есть интереснейшие вещи… — Подождите, Алексей Леонидович, — перебил Урванцев. — Тут дело весьма важное и секретное. Собственно, для этого я сюда и был отправлен. Вам могу сказать, что курируют меня не по линии МВД, а по линии Совета безопасности. Так что… — Понял вас, — кивнул Воронов. — Потом еще поговорим, — пообещал Урванцев и, сделав несколько шагов, оказался перед Гридиным. — Гридин Павел Алексеевич, если не ошибаюсь? — Именно так, — согласился Гридин. — Павел Алексеевич, я прошу вас задержаться тут и проконсультировать меня по вопросам, в которых, насколько мне известно, лучше вас никто не разбирается. — В чем конкретно я могу вас просветить? — спросил Гридин. — В этом, — улыбнулся Урванцев, вынимая из кармана несколько фотографий и подавая их Гридину по очереди. — Вот замок, обнаруженный много лет назад в Германии… вот — во Франции… это вы видели своими глазами в Лебяжске… А, вот это — ни за что не догадались бы — в Аргентине… Гридин впился в фото, переводя взгляд от одного к другому. Потом осознал услышанное: — В самом деле, в Аргентине? — Да, именно так, — подтвердил Урванцев. И, видя, как увлечен Гридин, спросил: — Как, по-вашему, это случайности или какая-то система? 41 Ответить Гридин не успел, потому что Урванцев движением руки попросил «погодите» и крикнул в сторону: — Марат Владимирович! К ним подошел мужчина в точно таком же снаряжении, что и все остальные, но никакого арсенала, кроме пистолета, у него не было. Да и пистолет-то скорее, «чтобы был». Подошел, поздоровался, представился: — Здравствуйте, Павел Алексеевич! Я — Пономарев Марат Владимирович! Рад знакомству, но я сразу с предложением о сотрудничестве. Гридин еще не успел ответить, вмешался Урванцев. — Это Марат привез фото, которые у вас в руках. Гридин повернулся к Пономареву и спросил: — Сами это видели? — Да, — кивнул Пономарев. — Могу рассказать и сделаю это с удовольствием, потому что ваше мнение для меня ценно, но позже. Сейчас у меня к вам предложение о сотрудничестве. — О сотрудничестве? Гридин несколько растерянно обвел взглядом двор и вообще все окружающее пространство. — Уместно ли сейчас… — Вполне уместно, поверьте, — энергично кивнул Пономарев. — Я бы и не против, но вот, Михаил Иванович… — начал Гридин. Урванцев перебил: — Их сейчас отвезут к вертолету, и через полчаса они будут за столом у Нателлы Иосифовны, так что… И спохватился: — А вам мы сейчас организуем … — Он посмотрел на часы, видимо, выбирая между «завтраком» и «обедом». — «Прием пищи», — пришел на помощь Пономарев, и все трое дружно засмеялись. — Полина! — крикнул в сторону Урванцев. Сейчас, когда не надо было двигаться украдкой и согнувшись, было ясно, что под снаряжением скрыта женщина. Молодая, приятная. — Полина, у нас сухпаек тут есть? Женщина коротко кивнула. — Ты скоренько организуй Павлу Алексеевичу хороший стол, а по пути поговори вон с тем человеком в очках. Его зовут Михаил Иванович. Поинтересуйся, как он себя чувствует… А то я тут совсем запарился, — пояснил он Гридину. И крикнул удаляющейся Полине: — И полетишь с ними, будешь его контролировать. Мы тебя на обратном пути подхватим. Отдав распоряжения, повернулся к Гридину: — Ну, кажется, все учтено, а? — Да, — согласился Гридин. — Давайте ваши вопросы. — Присядем, — предложил Пономарев. — Теперь о том, что видели вы лично, так сказать, своими глазами? Вы ведь видели? — Конечно, — кивнул Гридин. — За четверть века, прошедшую с тех времен, я так и не перестаю ломать голову в поисках разгадки. — Вы считаете, что Сапожникова говорила правду? — спросил Пономарев. — Безусловно! Она была совершенно адекватна, никаких признаков психоза или маразма, никаких обстоятельств, которые заставляли бы сомневаться в том, что она говорила о чем-то таком, что сама пережила, — без каких-либо сомнений ответил Гридин. — Ничего не возражу, — кивнул Пономарев. — Вы искали такие здания? — Искал, — признался Гридин. — Домик в Лебяжске-то я обследовать не мог. Меня ведь после тех событий много лет не было в России… Да и довольно долго просто боялся снова прикасаться к этой теме. А потом… Он закурил. — Ну, чтобы не тянуть. Видел. Видел в Словакии, во Франции, в Германии и в Польше. — Есть существенные различия? — вклинился вопросом Пономарев.