– Да, до него нам, похоже, не добраться. Придется довольствоваться рыбкой помельче. – А между тем как раз Кратов – тот самый уровень, который мог бы оперативно «разрулить» ситуацию с убийством, – задумчиво проговорил Лев. – Да и покупка этих бриллиантов – его личная инициатива. Не здесь ли кроется самый главный подвох? Говорит, что хотел купить для себя, а на самом деле… На самом деле – как знать? – Да, дельце то еще, – вздохнул Стас. – Давненько таких головоломок не было. Уже, считай, целый преступный синдикат раскрыли, а с убийством и подделками так до сих пор ничего и не понятно. – Вот-вот. Дубликаты – ничего не стоили, Шульц – безобиден, как дитя, никому не мог навредить. Мотивов – ноль. Тем не менее стекляшки украдены, а ювелир убит. Да не как-нибудь, а с таким «почетом», будто он как минимум главарь мафии. Дельце то еще, это ты правильно сказал. В то время как друзья и коллеги просматривали документы и обменивались мнениями, оперативные мероприятия в фирме «Ювелир-мастер» шли своим чередом, и около двенадцати часов дня Стасу позвонил майор Чернов с сообщением, что обнаружены клише. – Здесь три, – доложил Чернов. – Фаберже, Хлебников и Овчинников. Самые известные, как я понимаю. – Видимо, да, – согласился Стас. – Я в украшениях плохо разбираюсь. – Да тебе ни к чему, ты и так красивый, – пошутил Чернов. – Печатки сейчас нужны или не к спеху? А то могу человека отрядить, он привезет. – К спеху, к спеху, – взволнованно ответил Крячко. – Отряжай своего человека. Мы, собственно, только его и ждем, чтобы допросы начать. – Понял, сейчас отправлю. Закончив разговор, Стас положил трубку на стол и с довольным видом стал потирать руки. – Тэ-э-кс, господа присяжные заседатели. Дело вступает в решающую фазу. Операция «поймай ювелира» подходит к своему грандиозному финалу. – Что, нашли? – А как же! Я же говорил – эти из-под земли достанут. Сейчас человек от Чернова приедет, доставит нам эти экспонаты, и можем приступать. Как делиться будем? Кому кто? – Я, наверное, Красновым займусь, – сказал Гуров. – Все-таки старый знакомый. А ты, как человек, накопивший серьезный опыт в общении со всевозможными представителями всевозможных администраций, займись дирекцией «Ювелир-мастера». У тебя там, кажется, тоже знакомые есть. – Но не в дирекции. Я скромный. Высшие звенья – твоя специфика. – Хочешь для начала с Вадиком побеседовать? – А почему нет? Во-первых, на мой взгляд, его проще «расколоть» будет, молодо-зелено, нужной закалки еще нет. А во-вторых, имея его показания, проще будет разговаривать и с самой дирекцией. Клише, явные махинации в документах и откровенный рассказ одного из сотрудников, согласись, это – база уже солидная. Возражать тут будет сложно. – Соглашусь, – просто ответил Гуров. – Значит, договорились, тебе – Вадик, мне – Краснов. Глава 7 – Рад снова встретиться с вами, Дмитрий Абрамович. После того как оперативник, посланный майором Черновым, доставил клише, Гуров и Крячко отправились в изолятор и вновь заняли две до боли знакомые комнаты для допросов. Приказав охране привести Краснова, Гуров достал из папки подписанное ювелиром экспертное заключение о подлинности браслета, который недавно «приобрел» Стас, и теперь встречал противника во всеоружии. Но и Краснов, похоже, пребывал в полной «боевой готовности». Человек явно неробкого десятка, он ничуть не утратил самоуверенности после ночи, проведенной в СИЗО. – В самом деле? Вы рады? – с апломбом проговорил он. – А я вот что-то не очень. За что меня арестовали? На каком основании? Почему мне не дали возможности связаться с адвокатом? Что вы себе позволяете? Сейчас что, девяностые годы, чтобы хватать человека без суда и следствия? – Присядьте, пожалуйста, – спокойно ответил Лев на эту тираду, которую Краснов, как древний трибун, произносил стоя. – Пока вы не арестованы, а задержаны до выяснения обстоятельств. И чем быстрее мы эти обстоятельства проясним, тем раньше сможем получить исчерпывающий ответ на вопрос о том, придется ли действительно вас арестовать или в этом нет необходимости. – Разумеется, нет, – продолжал возмущаться Краснов, опускаясь на стул. – Для чего нужно обязательно держать меня здесь? Я что, прячусь, готовлюсь сбежать за границу? К чему эти жесткие ограничения? Если вам нужно поговорить со мной, можно просто дать знать об этом, и я приду сам. Вам это должно быть известно лучше, чем любому другому. Вспомните, мы ведь уже встречались с вами. Вы сказали, что хотите поговорить об аукционе, и я тут же откликнулся, буквально на следующий же день явился к вам в кабинет. И вот – достойная награда за мою готовность сотрудничать. Признаюсь, даже не ожидал от вас. Приличный вроде бы человек… – смерил он Гурова пытливым оценивающим взглядом, будто и правда хотел определить для себя: приличный или неприличный? – Все так, Дмитрий Абрамович, – с тем же спокойствием проговорил Гуров. – Я хорошо помню, с какой готовностью вы откликнулись на мою просьбу побеседовать об аукционе. Но сейчас мне бы хотелось поговорить о другом. Взгляните, пожалуйста, на этот документ. На нем стоит ваша подпись. Вы можете как-то прокомментировать это? – И протянул Краснову заранее подготовленное экспертное заключение. Поскольку аресты в «Фениксе» и «Ювелир-мастере» были проведены в рекордно короткие сроки, он был абсолютно уверен, что Краснову ничего о них не известно. Непосредственные участники процесса, те, кто мог передать информацию ювелиру напрямую, находились за решеткой, а слух еще не успел распространиться, так что и опосредованно Краснов вряд ли мог что-то узнать о последних событиях. Поэтому Лев не опасался, что ювелир сразу поймет, в чем дело, и начнет категорически все отрицать. Но Краснов был далеко не глуп и, конечно же, догадался, что в обращенном к нему вопросе кроется какой-то подвох. Прежде чем ответить, он несколько минут сосредоточенно о чем-то размышлял и наконец произнес: – А что тут комментировать? Обычная экспертиза, я проводил массу подобных. Кстати, вот и на аукционе по продаже этой коллекции бриллиантов. Там тоже, если помните, я участвовал в качестве эксперта. – Да, разумеется. Я отлично помню. Полагаю, вам нередко приходится иметь дело с предметами старины, наверное, накопился большой опыт. Так, значит, экспертизу этого браслета действительно проводили вы и подпись на документе ваша? – Само собой, – в некотором раздражении от того, что его заставляют специально подтверждать столь очевидные вещи, проговорил Краснов. – Отлично, – стараясь сохранять полное бесстрастие, сказал Лев. – Я так и запишу. Официальный допрос велся на протокол, и, подтвердив, что именно он официально признал подделку за подлинник, Краснов фактически признавал свое участие в афере. Гуров был очень доволен таким началом разговора, но, чтобы не испортить дела, изо всех сил старался демонстрировать полное равнодушие к происходящему. – Что вы можете сказать об этой вещи? Если я правильно понял, ее экспертиза проводилась совсем недавно. Думаю, в памяти что-то осталось. – Разумеется. Склерозом я пока не страдаю, – высокомерно ответил Краснов. – Неплохая вещица работы Фаберже. Золото, эмаль, драгоценные камни. Есть незначительные повреждения, возникшие, видимо, в процессе использования прежними владельцами. Как и все вещи Фаберже, браслет клейменый. Если не ошибаюсь, на нем имеется клеймо фирмы, а также Московского пробирного управления. Соответственно, есть и проба металла. – Клеймо фирмы, вы сказали? – Да. «К. Фаберже» под гербом. – Вот это? – Гуров открыл ящик стола и достал оттуда клише, найденное в одном из цехов «Ювелир-мастера». В первую же секунду, как только Краснов взглянул на клише, стало понятно, что вещь ему знакома. За следующие несколько минут на лице ювелира сменилась такая красноречивая гамма эмоций, что рассеялись последние сомнения. Сначала ювелир стал мертвенно-бледным, потом побагровел, потом лицо его почти одновременно отразило и вопрос, и изумление, и испуг, и досаду. В итоге все эти разнообразные и, несомненно, сильные эмоции вылились в риторический вопрос: – Что все это значит? – Честно говоря, я надеялся, что вы мне объясните это, Дмитрий Абрамович, – внимательно посмотрел на него Лев. – Все-таки на документе ваша подпись, а не моя. Ведь экспертиза, подтверждающая подлинность этой вещи, проведена вами, вы сами только что признали это. – Да, но… я не понимаю. Откуда у вас это клеймо? – Оно изъято при обыске в одном из цехов фирмы «Ювелир-мастер», организации, с которой вы давно и плодотворно сотрудничаете. Настолько плодотворно, что на рынке чуть не каждый день появляются изделия Карла Фаберже, помеченные вот этим клеймом. Кстати, это не ваш псевдоним, случайно? Может быть, вы не только проводите экспертизы, подтверждающие подлинность подделок, но и сами их изготавливаете? – Не понимаю, о чем вы говорите. Теперь на лице Краснова не наблюдалось той бури эмоций, которая возникла, когда он увидел клише. Оно вообще ничего не выражало. Ювелир сидел, застыв, как статуя, и уставившись в одну точку, и только мертвенная бледность показывала, что как раз сейчас он и начал кое-что понимать. – С удовольствием объясню вам, – доброжелательно проговорил Гуров. – Поддельный браслет, подлинность которого вы с такой готовностью недавно удостоверили, был приобретен нашим сотрудником в ходе спецоперации. Результатом этой операции явилось раскрытие преступной группы, фабрикующей и поставляющей на рынок ювелирные изделия, якобы произведенные в прошлом веке известными мастерами. Такими, в частности, как Карл Фаберже. В группу входила компания «Ювелир-мастер», занимавшаяся непосредственно производством, фирма «Феникс», проводящая интернет-аукционы и успешно сбывающая подделки, а также группа «сговорчивых» экспертов, готовых подписывать заведомо фиктивные заключения о подлинности всех этих серег и колец. Документ, который вы видите перед собой, доказывает, что в эту группу входили и вы, уважаемый Дмитрий Абрамович. Произнеся этот небольшой монолог, Лев сделал паузу, ожидая какой-нибудь реакции, но ее не последовало. Краснов сидел все так же неподвижно, уставившись в одну точку, и, казалось, даже не слушал, что ему говорили. – Дмитрий Абрамович! – слегка повысил тон Гуров. – Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, хотите выпить воды? – Нет… не нужно. – Краснов медленно повернул голову в его сторону, казалось, что это несложное движение стоит ему больших усилий. – Вы их… они тоже арестованы? «Феникс», «Ювелир-мастер»? – Разумеется. Не только арестованы, но и активно дают показания. Так что узнать что-то новое от вас я, собственно, не рассчитываю. Мне нужны лишь подтверждения некоторых фактов. Например, о том, откуда бралось золото для изготовления подделок. У нас есть данные, что «Ювелир-мастер» изыскивал дополнительные резервы, завышая расход по так называемым индивидуальным заказам. Подобное действительно имело место? – Да… иногда. – А клиенты не возмущались? Не предъявляли претензий, что кольцо, на изготовление которого пошло десять граммов золота, ими, клиентами, оплаченного, в готовом виде весит грамма три вместе со вставленным в него драгоценным камнем? – Клиенты? Нет, они не возмущались, – отрешенно ответил Краснов. – Клиентский договор подписывался на готовое изделие, а расход оформлялся другими документами. – Но в стоимость изделия, конечно же, входила расходная масса, а не конечная? – Да. Они оплачивали полную стоимость. Им не говорили, что это плата за материал. Это расписывалось в других документах. Клиенту называлась только общая сумма. Договорная. Если она устраивала… – Понятно. Значит, я не ошибся в своем предположении, вы не только проводили экспертизы, но и сами занимались изготовлением изделий «от Фаберже»? Краснов бросил на Гурова обреченный взгляд, потом долго молчал и, наконец, произнес: – Иногда. – Федор Шаповалов тоже участвовал в этой афере? – Федя? – удивленно переспросил Краснов. – Нет, что вы. То есть… как-то однажды я поручил ему один заказ. Хотел дать человеку заработать. Дал образец, одну из вещей Овчинникова, сказал, что нужно сделать так же, только камни вставить другие. Он сделал, но, когда я объяснил, что к чему и за что он получит деньги, испугался, бедный, чуть не до смерти. Как же – подделка. Деньги я ему, естественно, заплатил, но заказы больше давать не стал. Если человек к таким делам не способен, лучше его не привлекать. Только проблем себе наживешь. – В качестве эксперта вы, я так понимаю, Шаповалова тоже привлекать не стремились? – Эксперта? Да я, собственно, такими вопросами не заведовал. Распределением, кому в эксперты идти, кому заказы выполнять, Соболев занимался.