– Выследили, но не мы, – улыбнулся Лава и устроился на траве между нами. – Давайте свои мобильники. – Тут нет связи, – удивилась Дуня, но сняла с шеи шнурок с висящим на нем кнопочным телефоном. Я последовала ее примеру. – Помните, я устанавливал вам новые мелодии? – Ясно, – поняла я. – Вместе с мелодиями мы получили программу отслеживания. – Умница! – неизвестно чему обрадовался Лава. – Как ее теперь убрать? – Зачем? – удивился он. – А если заблудитесь? – С Дуней? – рассмеялась я. – Да она круче всех компасов и твоих программ. – С этим не спорю, но так надежнее. Не хочется, чтобы с вами что-то случилось. Вы обе нам очень дороги. – Славка потупил взгляд и стал ковырять землю носком ботинка. – Мы вас тоже очень любим, – не растерялась Дуня и заключила нас всех разом в объятия. – Мы как семья. – Больше чем семья, – добавил Ланс. А я тогда подумала, что ни у кого из нас не было семьи в общепринятом понимании. Разве что у Лавы. Оттого, наверное, он так боялся нас потерять. Больше, чем любой из нас. Гусина жила в панельной пятиэтажке на окраине города. Район был не самым благоустроенным, но вполне уютным. Главным его украшением являлась длинная кленовая аллея, вдоль которой и стояли однотипные панельки. Дверь подъезда была свежевыкрашена, о чем свидетельствовало объявление, заботливо наклеенное на стену рядом. Меня это порадовало сразу по двум причинам: район не безнадежен и доступ в подъезд мне открыт. Нужная мне квартира находилась на последнем этаже. Я поспешила вверх по ступеням, доставая из сумки удостоверение. Проверила телефон: два СМС от Лазаря. Он интересовался, освободилась ли я. Я быстро напечатала адрес и добавила, что буду ждать его через час. Что-то подсказывало мне, что Евгению Марковну я застану дома. Так и случилось. Женщина выслушала меня, почтительно посмотрела на «корочки» и пригласила войти. Из тесной прихожей мы прошли в кухню, которая также не впечатляла размерами. Однако тут было чисто и вполне уютно. На окне стояли горшки с цветами. – Эпифиллум? – кивнула я на кашпо, которое висело над подоконником. – Да, – удивилась женщина. – Любите цветы? Редкое, красивое растение. – Подруга увлекается, – коротко ответила я и перешла к делу: – Евгения Марковна, кем вам приходится Лидия Лысенко? – Лида? – зачем-то переспросила она, хотя явно хорошо расслышала мой вопрос. – Да. Это ваша сестра? – Она умерла. Разбилась в аварии год назад. – Я занимаюсь расследованием этой трагедии. – Может быть, чаю? – предложила Евгения Марковна, а я молча кивнула. Она поднялась, включила чайник, поставила на стол вазочку с конфетами и коробку с сахаром. Затем достала красивые фарфоровые чашки с блюдцами и разлила чай. – Да, Лида моя сестра. По отцу. – Но ведь у вас разные отчества. – Меня воспитывал отчим, он дал мне не только свою фамилию, но и отчество. Я узнала о том, что не его дочь, несколько лет назад. Мама тяжело болела, ей было уже девяносто. Вот и решила рассказать, что Марк – не родной мой отец. Она знала, что Льва нет в живых, но у него есть дочь, моя ровесница. Своей семьи у меня нет – не сложилось, вот и не хотела мать оставлять меня одну на старости лет. – И вы нашли Лидию? – Да, но не сразу. Фамилию-то она сменила после замужества. Один хороший человек помог. Я ей позвонила и попросила о встрече. Она сказала, что бывает в нашем городе по работе. В общем, когда она приехала в очередной раз, мы и увиделись. Я ей рассказала то, что знала от матери. Наш отец познакомился с ней в санатории, куда его отправили от работы. Курортный роман, в результате которого на свет появилась я. Матери он сразу сказал, что из семьи не уйдет. Его жена на тот момент уже ждала ребенка. – Лиду? – догадалась я. – Да. Мама не настаивала. Но расстались они хорошо. Он писал, а затем и звонил, присылал деньги, интересовался мной. Хоть и не видел никогда, – добавила она с заметной печалью в голосе. – Как Лидия отреагировала на ваш рассказ? – Нормально. Я боялась, что она не поймет, посчитает меня сумасшедшей старухой. Но она оказалась замечательной женщиной: не только образованной, но и по-житейски мудрой. – За несколько лет вы сблизились настолько, что она решила переехать поближе к вам? – Ну что вы, – удивилась Евгения Марковна. – Мы прекрасно общались, но когда обретаешь сестру на седьмом десятке, не так просто стать по-настоящему родными. – Понимаю, – кивнула я. – А со своей семьей она вас познакомила? – С Вениамином я виделась несколько раз. А вот с мальчиками не успела, – покачала она головой. – Мы ведь должны были ехать к ним в гости вдвоем. Она хотела меня с ними познакомить. Мы и билеты взяли, да Матвей заболел. Так и остались тут, решили позже ехать. В тот вечер они с Вениамином и разбились. Видимо, судьба. – Погодите, – уточнила я. – Вы в последний момент решили остаться и в тот же день Лысенко погибли? – Выходит, так. – Евгения Марковна, ваши племянники попали в аварию – к счастью, оба остались живы. Как считаете, могут эти два случая быть связаны? – Когда это случилось? – тихо произнесла женщина и подошла к окну. Я назвала дату, она кивнула и снова опустилась на стул. – Не знаю, есть ли тут какая-то связь. Я ведь не так близко знаю их семью… Женщина казалась ошарашенной новостью. Она поднесла руку ко рту и покачала головой. – Лидия не рассказывала вам о том, что кто-то мог желать ей или ее семье зла? Может быть, какие-то конфликты на работе или старые обиды? – Нет, ничего такого она мне не рассказывала. Я простилась с женщиной, предварительно оставив ей координаты больницы, чтобы она смогла навестить племянников, если захочет. Если до вчерашнего дня мне казалось, что причина переезда – теплые сестринские отношения или состояние здоровья Евгении, то теперь я точно знала, что это не так. Что же Лидию сюда потянуло? В чужой город, где спустя год она и погибла? Может, Евгения права и это действительно судьба. Но также это может быть и чей-то тонко реализованный план. В то, что спланировала все это сама Евгения, верилось с трудом. Да и родственную связь в случае притязаний на наследство доказать будет непросто, учитывая, что официально она дочь своего отчима. Что, если целью переезда Лысенко был не другой город, а побег из нашего? Возможно, ей угрожала опасность, от которой она решила спрятаться. В таком случае выбор соседнего областного центра легко объясним близостью к сыновьям. К тому же там живет сестра. Пусть отношения с ней не особенно крепкие, но все-таки какой-никакой близкий человек под боком. Кроме того, хотелось понять причину, по которой Лидия так легко приняла сестру. Учитывая, что она – плод любви ее отца и чужой женщины, появившийся на свет спустя всего несколько месяцев после нее самой. Возможно, тайной это было только для Евгении, а Лидия давно все знала. Тогда почему она не подала виду? Было ли ей, что скрывать? Семейные тайны, за которые убивают, должны быть очень серьезными. Машины Лазаря нигде не было видно. Я присела на лавочку у подъезда и наблюдала за подростком, который выгуливал собаку неподалеку. Пудель нюхал пыльную траву и смешно тряс мордой. Хозяин стоял рядом, уставившись в телефон, не замечая ничего вокруг. Наверное, если бы я отцепила ошейник от поводка и забрала питомца, он бы так и остался стоять, не меняя выражения лица и позы. Проверять я это, само собой, не стала. В начале улицы я заметила внедорожник, похожий на машину Лазаря. Запоздало мне пришла в голову мысль, что я узнала все, что хотела, в этом городе. Ничего больше меня здесь не держит. Нужно было отправляться прямиком на вокзал. Или все-таки держит? И не что-то, а кто-то. Я вскочила с лавки и поспешила было в противоположную от приближающейся машины сторону, но вовремя поняла, что выгляжу глупо. Он ведь успел заметить меня. Я вздохнула и вернулась к подъезду. Через минуту Лазарь остановился рядом со мной и, перегнувшись через сиденье, открыл пассажирскую дверь. Я забралась в салон. Он молча смотрел на меня какое-то время, а потом произнес: – А что, если мы уже были вместе, а я этого не помню? – Я бы запомнила, – ухмыльнулась я. – Но ведь морду мне прилично перекроить пришлось. – Хорошо, что только морду, – повернулась я к нему, а он наклонился и стал меня целовать. – Хочу отвезти тебя на ужин в шикарное местечко, – улыбнулся он и погладил мои пальцы. – Я не голодна, – покачала я головой. – Десерт? – не сдавался он. – Мне пора, – сказала я. – Татьяна, я тебя не понимаю. – Я себя тоже. Это было чистой правдой. Мне так же сильно хотелось остаться, как и бежать без оглядки. Внутри все сжалось, тело покрылось мурашками. Я встала с пассажирского сиденья под недоуменным взглядом Лазаря. Открыла соседнюю дверь и устроилась на заднем сиденье, снимая плащ. Лазарь понял меня правильно и уже через секунду присоединился ко мне. Замки на дверях щелкнули, и на какое-то время мы забыли обо всем на свете. Мы заехали к Лазарю за моим чемоданом. «Не особенно-то он мне пригодился», – подумала я. Достала телефон и заказала такси. Все это время Лазарь смотрел на меня, не сводя взгляда. – Останься, – попросил он. – Мне пора, – повторила я. – Правда пора. – Я тебя отвезу. – Не надо, я вызвала такси. – Я покачала головой и открыла входную дверь. Лазарь резко приблизился, схватил меня и стал целовать. – Пока, – сказала я, отстранившись. Я быстро вышла к лифту, не оборачиваясь. Это давалось мне с трудом. Наконец, когда двери начали закрываться, я повернулась и увидела, что Лазаря на пороге нет, а дверь в его квартиру закрыта. Уже следующим утром я была в конторе. Селиванов был занят допросом где-то на этаже. Я без зазрения совести устроилась за его рабочим столом, разгребла бумаги, по обыкновению сваленные там, и запустила компьютер. Не без труда нашла чистый клочок бумаги и заточенный карандаш и принялась выписывать интересующие меня номера телефонов. За этим занятием меня и застал Антон, когда вернулся в свой кабинет.