– Все зависит от того, насколько продуктивно мы сегодня пообщаемся, – улыбнулась я. – Алла Вадимовна Лысенко кем вам приходится? – Впервые слышу это имя. – Гераскин почесал подбородок, нахмурил брови, медленно покачал головой. – Нет, не вспомню такую. – Вот, – я сунула руку в декольте и вынула оттуда заранее распечатанное фото Аллы. – Татьяна, вы мне нравитесь, – громко рассмеялся он, проследив за моими телодвижениями, и взял снимок. С минуту он внимательно его изучал, затем вернул мне и снова отрицательно покачал головой. – Увы, она мне незнакома. К тому же у меня отличная память на имена. Алла – довольно редкое имя, я бы не забыл. – А если, допустим, она явилась сюда в маске в качестве одной из гостей? – Нет, это исключено. Для меня не секрет, кто скрывается под каждой из масок. Этот маскарад больше для уверенности гостей. Многим хотелось бы оставаться инкогнито для остальных. – Но не вам? – Все справедливо: они знают, кто я, я знаю, кто они. – Евгений, вы способны устроить праздник подобного уровня, – я кивнула в сторону двери, – и при этом частенько посещаете клуб «Роксэн», где размах куда скромнее. – Вы правильно заметили, Татьяна. Здесь я устраиваю вечеринку, но иногда хочется быть гостем на чужом празднике, чтобы его устраивали тебе. – Любите сюрпризы? – Скорее разнообразие и острые ощущения. – Например? – Насколько я могу быть откровенен? – На все сто, мы ведь сошлись на том, что в отсутствие гаджетов тут безопасно. – Кто знает, что еще кроется в вашем декольте, – тихо сказал Гэтсби, перегнувшись ко мне через столик. – Что ж. – Я извлекла второе фото и протянула ему. – Теперь можно считать меня безоружной. – Людмила, – произнес он, с улыбкой разглядывая фото. – Славная девочка. Жаль, что ей не суждено было встретить своего Руслана. – Вы ведь знаете, что случилось? – Мне сказали в клубе, что она неожиданно скончалась у себя дома. Чудовищное происшествие. – Гэтсби не сводил взгляда со снимка, в какой-то момент мне даже показалось, что глаза его стали влажными. Похоже, он тоскует по ней или ему ее действительно очень жаль. – Какие отношения вас связывали? – Не знаю, – растерянно ответил он, аккуратно положив снимок на столик перед собой. – Красивая молодая девушка, очень привлекательная, – продолжила я. – К тому же совершеннолетняя. – Татьяна, – вдруг рассмеялся он, – Вы подозреваете, что мы были любовниками? – Я не вижу в этом ничего необычного или постыдного, – пожала я плечами. – Я видел Людмилу за уборкой несколько раз, когда задерживался в клубе. Иногда мы могли перекинуться парой фраз, не более того. – И вы не оказывали ей никаких знаков внимания? – Вы мне не верите? – Он посмотрел на меня в упор, во взгляде непоколебимая уверенность. – Верю, – коротко ответила я. – Что она вам рассказывала в моменты ваших коротких бесед? – Все и не вспомню, – задумался он. – Однажды я спросил про выбор такой необычной работы для молодой девушки. Людмила рассказала, что мечтает перебраться в Москву и стать врачом. Мне это показалось похвальным. – А о личной жизни она что-нибудь вам рассказывала? – Нет, я и не спрашивал. Говорю же, она не интересовала меня с этой точки зрения. – А с какой интересовала? – Не цепляйтесь к словам, я со всеми вежлив. К тому же разговорчив, как вы успели заметить. – Да, и, к слову, обещали откровенно рассказать об острых ощущениях, которые вас привлекают. – Ах да, – хохотнул он, – мы отвлеклись на ваше декольте. – Расскажите, что за новые ощущения манят вас в клуб. – В детстве я вынужден был делить комнату со старшей сестрой. Жуткой занудой. Жить я там должен был по ее правилам. Более того, она могла выставить меня на холодный балкон, если хотела побыть в комнате одна. Каждый Новый год я просил Деда Мороза исполнить только одно желание – выделить мне где-нибудь в этом мире отдельную комнату. Крохотную, невзрачную, но свою. – Теперь у вас их множество. – Но особое удовольствие я получаю, когда прихожу в «Роксэн» на шумную, экстравагантную вечеринку и могу позволить себе провести вечер в одиночестве в одной из приватных комнат. Вокруг музыка, смех, страсти, разговоры. – И вы получаете удовольствие от того, что сидите там один? – с удивлением переспросила я. – Именно, – кивнул он. – Ни с чем не сравнимое. Теперь ваша очередь. – В смысле? – Вы ведь тоже любите яркие впечатления. – Отнюдь. – Но вам наверняка есть что вспомнить, Татьяна? Я прикидывала, стоит ли ему рассказать, как я однажды за пару секунд уложила в подворотне здорового бугая, или лучше историю, как легко я недавно вскрыла сложнейший замок. – Вам когда-нибудь дарили сердце? – спросила я наконец. – Много раз, – улыбнулся он. – А вам? – Лишь однажды, но мыла раковину я потом полдня. Воняет страшно. Брови Гераскина медленно поползли вверх. Похоже, такого ответа он никак не ожидал. Более того, он вряд ли до конца понимал, о чем речь. – Вы получили в подарок настоящее сердце? – уточнил он. – Ага, знающие люди сказали: свиное. – Странный презент для привлекательной девушки. – Зато ощущения – очень острые. – Кто же был автором послания? – Записки он не оставил, если не считать ножа, которым сердце было пригвождено к столу. – А вы даже занятнее, чем я мог себе представить. – Гэтсби откинулся на спинку кресла с блаженной улыбкой на лице. Похоже, история с сердцем его искренне удивила и к инсталляции на моей кухне он отношения не имел. – Ошибаетесь, я довольно заурядна, – произнесла я и сама себе не поверила. – У меня бы фантазии на такое послание точно не хватило. – Только удивительной девушке могут отправить такой сюрприз. – Скорее, угрозу. – Уверен, у вас есть человек, который сможет за вас постоять, – прищурившись, произнес Гэтсби. Не знаю, намекал ли он на мои отношения с Лазарем, о которых ему могло быть известно, или прощупывал почву в личных интересах. – Есть – я сама, – ответила я, поднимаясь. Гэтсби протянул мне мою маску и помог ее надеть. Затем повязал свою. Мы вернулись в длинный коридор. С одной стороны, мне хотелось спросить, можно ли покинуть дом, не возвращаясь в холл, а с другой – я не могла уйти, не простившись со Славкой. Да и как вернуться отсюда домой без телефона, я тоже не знала. Перед тем как распахнуть дверь, ведущую к лестнице, Евгений остановился и произнес, глядя мне прямо в глаза: – Спасибо за эту беседу. – Вам спасибо, – не осталась я в долгу и вышла к лестнице. Он остался стоять в темном коридоре. Видимо, не хотел появляться из закрытой комнаты в моей компании у всех на глазах.