Я открыла первую страницу. Там оказался вклеен лист из женской консультации о течении беременности Вероники, а вовсе не перечень болезней Милы, на следующей странице – прививки и, наконец, то, что я искала. К моему разочарованию, ничего интересного там не значилось. Сколиоз и плоскостопие, вот и все болячки. Тогда я решила пролистать карту сначала. Открыла лист о беременности Вероники Светловой, ничего интересного там будто бы не было, пока я не наткнулась на строку: «Многоплодная беременность, диагностирована на девятой неделе». Я перечитала предложение несколько раз, хотя почерк был на удивление разборчив и ошибки быть не могло. Получается, у Людмилы в утробе матери могли быть соседи, назовем это так. Любопытно, подтвердился ли потом диагноз, и если да, то как прошли роды. Маловероятно, что кроме Людмилы кто-то выжил, иначе либо сама Вероника, либо соседка или Лена, которая знала их семью с детства, обмолвились бы о ребенке. Возможно также, что это просто ошибка УЗИ или записи. Я направилась было в прихожую с целью немедленно отправиться к Веронике, но тут раздался сигнал телефона. На этот раз по-настоящему. Звонил Костя, чтобы напомнить о нашей традиционной встрече. Он звал поужинать в ресторан, поскольку Марина находилась в отъезде, а сам он был тем еще кулинаром. Я предложила компромисс: я приезжаю к нему, и мы заказываем еду на дом. Такая идея ему понравилась, хоть и показалась необычной. Мне же хотелось поговорить с ним с глазу на глаз и попросить связать меня с нужными людьми. Теперь уже не просто врачом, а кем-то из сотрудников роддома, где появились на свет дети Вероники. Я посмотрела на часы и убедилась, что до встречи у меня есть еще примерно часа полтора. Квартира Светловых находилась по пути к дому Кости, времени для того, чтобы переговорить с Вероникой, должно хватить. Через двадцать пять минут я уже нажимала на дверной звонок. Сигнал проходил, но дверь никто не открывал. Я повторила попытку трижды и поняла, что напрасно трачу время: хозяйки нет дома. Не исключено, кстати, что ее вызвали в морг. Если это так, то соседка сверху, Виталина Аркадьевна, наверняка что-то об этом знает. Я поднялась выше и позвонила сначала в дверь к подруге Милы, хоть и была уверена, что в это время она на работе в ресторане. Так оно и оказалось: за дверью была тишина. А вот дверь соседки Виталины Аркадьевны открылась: должно быть, женщина заметила мое присутствие на лестничной площадке. В глазок ли или по звуку, оставалось только гадать. Я повернулась в ее сторону и, к удивлению, обнаружила ее при полном параде: с сумкой, в уличной обуви, пальто и в элегантном фетровом берете с розами. – Снова вы? – Она как будто была удивлена меня здесь увидеть. – Лена работает сегодня. – Я знаю, – ответила я. – Вот как, – удивилась женщина. – Так что же вы напрасно пытаетесь ее застать? – Честно говоря, я хотела поговорить с вами. – Мой звонок напротив, – резонно заметила соседка. – Перепутала, – соврала я. – Ох уж эти ваши телефончики, последние мозги растворяют. – Возможно, – пожала я плечами. – Я много времени не займу… – Нет-нет, – тут же перебила меня Виталина Аркадьевна. – Деточка, я опаздываю в театр. Понимаю, что для вашего поколения это незначимое мероприятие, а я на эту постановку за два месяца билет приобрела. – Что вы, не смею задерживать, – заверила я и добавила вдогонку старушке, спускающейся вниз под цоканье каблуков: – В следующий раз. Кости дома не оказалось. Я пришла на полчаса раньше оговоренного времени, так что это было совсем неудивительно. Не придумав ничего лучше, я в ожидании стала наматывать круги вокруг его дома. Наконец, когда я в очередной раз вышла из-за угла, заметила его машину, въезжающую во двор. Он махнул мне рукой в знак приветствия, а я подошла к двери подъезда, где мы вскоре и встретились. Когда мы уселись в гостиной в ожидании заказа из ресторана, я достаточно подробно изложила Косте подробности расследования и наконец перешла к главному: – Хотелось бы узнать подробнее, как протекала беременность Вероники, как прошли роды. Сможешь помочь? – Постараюсь. – Костя взял из моих рук медицинскую карту Светловой и пролистал в задумчивости. – Надеюсь, что сохранились какие-то документы, – сказала я. Вышло жалостливо. – Должны, – заверил меня Костя. – Если нет, будем искать другие пути. – Что думаешь обо всей этой истории? – Ты права, нужно заняться историей болезни… то есть беременности Вероники. А ну как секреты откроются, которые могут помочь в расследовании. Раздался звонок в дверь, и Костя вышел, чтобы встретить курьера. За ужином к теме расследования не возвращались. Хотя, признаться, я была бы не прочь обсудить с ним и Шувалова, который принимал наш цирк в соседнем городе. О нем я теперь знала много нового. Здравый смысл подсказал, что беседы на отвлеченную тему окажут на мое душевное равновесие лучшее влияние. Оттого остаток вечера я рассчитывала провести в спокойной болтовне. – Расскажи, как прошла ваша встреча с Гэтсби? – задал вопрос Костя, когда мы вернулись в гостиную после ужина. – Уж не знаю, насколько он был откровенен. По крайней мере, мастерски делал вид, что так оно и есть. – Сумел произвести впечатление? – О да. Дело даже не в вечеринке. Чувствуется в нем внутренняя сила. – Поведал историю общения с девчонкой? – Что-то большее, нежели шапочное знакомство с Людмилой в клубе, он отрицает. Как, собственно, и какой бы то ни было интерес к ней. – А сама что думаешь? – Думаю, что он занятный тип, а у таких частенько бывают скелеты в шкафу. – Подозреваешь, что они были любовниками? – Не исключаю, – ответила я. – Кстати, ты говорил, он в разводе. А что сейчас с его личной жизнью? – Насколько знаю, серьезных отношений нет, но он никогда их и не афиширует, на публике со своими пассиями не появляется. – Ну вот, лишнее подтверждение тому, что их с Людмилой могли связывать романтические отношения. Скрывать их он умеет. – Даже если так, зачем ему ее убивать? – Пока ни малейшей идеи… – Завтра же постараюсь помочь тебе с поиском информации о Светловых, – заверил меня Костя. – Не сочти за невежливость, но ты выглядишь усталой. Поезжай домой и как следует выспись. Я не обиделась на такое предложение, даже обрадовалась и засобиралась к себе. Когда речь зашла о Гэтсби, я поняла, что мне следовало бы рассказать старому другу о том, кого еще я там неожиданно встретила. Тем более Костя со Славкой знакомы. Он ведь был одним из спонсоров, которые приезжали в детский дом, и хорошо всех знал. В общем-то, было бы даже мило вспомнить те времена. Если бы не последующая встреча с Лансом. О ней мне по какой-то причине совсем не хотелось никому рассказывать. А упомянуть Лаву и ни словом не обмолвиться о Лансе было бы непросто и нечестно. При мысли о Лансе я покрылась мурашками, будто чувствуя опасность. Не знаю, что имел в виду Костя, когда советовал мне выспаться. В восемь тридцать я уже стояла в деканате медицинского колледжа. Просторная комната с мебелью старше меня самой. Ремонта здесь не было примерно с прошлого века. Я спросила, как мне найти Софию, однокурсницу Людмилы. Милая женщина чуть за тридцать в аккуратном брючном костюме поднялась со стула и не просто помогла мне разобраться с расписанием группы, но даже проводила к нужному кабинету и отпросила студентку с пары. Ко мне вышла стройная курносая девчушка в легком белом халате, совсем юная на вид. Я представилась и предложила ей присесть на скамейку, которая стояла тут же, у аудитории. – Что за пара? – спросила я. – Ничего важного не пропустишь? – Латынь, – ответила София и махнула рукой. – Ерунда. Что случилось-то? Брат, что ли, натворил чего? – Нет, все в порядке, – улыбнулась я. – Хочу поговорить с тобой о Миле Светловой. – Ясно, – ответила она грустно. – Ну давайте поговорим. – Я слышала, что она хорошо училась? – Ха, не то слово. Лучшая в группе. Все знала, в любом вопросе разбиралась, иногда и получше преподавателей. Не место ей тут было, она в Москву хотела. Настоящим врачом стать. Если бы не мать… – Отношения у них не сложились, как я поняла? – Не было там отношений, ругань одна. Как матери ее собственные предки жизнь испортили, так и она собиралась Милину испоганить. Все для этого делала. А ведь Милка могла бы большим человеком стать, может, и Веронику Павловну бы вытащила, – возмущенно тараторила девчушка, но вдруг осеклась. – Послушайте, а вы тут почему? Мила что, умерла не внезапно? Не естественно? Это мать ее, да? – Почему ты так решила? – удивилась я. – Да дочь ей только мешала. Милка с ней по-хорошему, но все без толку. Она даже проучить ее хотела, все планы строила. – Какие? – уточнила я. – Типа проверить, любит ли она дочь вообще. – Каким образом? – Хотела сбежать в Москву, деньги копила. Молча сбежать, без предупреждения. Телефон сменить. – Жестоко, – протянула я. – Да это что, – отмахнулась София. – Однажды она меня спросила, а что, если написать предсмертную записку и сбежать? Будет ли мамка вообще искать, выяснять что-то? – У Милы ведь есть братья, сестры? – осторожно начала я подбираться к интересующему меня вопросу. – Брат есть, да. Он с отцом живет. Последнее время они редко виделись. Тоже из-за матери ее. А так Миле, конечно, попроще было бы, будь какая-то душа родная рядом. Вот сердце и не выдержало, – заключила София. – А молодой человек, который мог бы Милу поддержать, был в ее жизни? – перевела я тему, заключив, что о сестре подруге вряд ли что-то известно.